Южная пустошь 7 (СИ) - Цветкова Алёна

Гриха смахнул непрошеную слезу. Почему говорят, что мужчины не плачут? Ирха не воин, она его жена, его любимая женщина, с которой он не расставался с тех самых пор, как встретил юную и хрупкую девчонку в трактире. И для него она осталась такой же, несмотря на возраст и мягкую полноту.

Когда все закончится, они вернуться домой и снова будут жить все вместе. Долго и счастливо, как в детских сказках, которые рассказывала Елина, развлекая публику в трактире, и которые они теперь рассказывают своим детям.

Его брату Митке, который теперь носил имя купца Ин Го Лина, повезет меньше. Он будет жить, но проклятая магия заберет свою плату, навсегда оставив немощным тело от самой шеи. Дошка будет ухаживать за ним, как за ребенком. И плакать от радости, что ее любимый остался жив. Ее братья Сирго и Миха погибнут, когда маги попытаются убить Фиодора, притворившись, что готовы сдаться и поднять белый флаг.

Селена едва не сойдет с ума, когда узнает о смерти сыновей. И только магия младшего сохранит ей разум. Мальчишка научится лечить людей с помощью ментальной магии. И поможет многим участникам страшной войны избавиться от навязчивых кошмаров и жить полноценной жизнью.

В той диверсии пострадает и Фиодор. Смертельное заклинание только слегка коснется его, но и этого будет достаточно для того, чтобы долгие годы король мучился от страшных болей, с которыми не в силах справиться ни магия, ни измененные травы обеих Пустошей.

Но все это будет потом… А сейчас Фиодор сжимал в руках маленькую, но крепкую ладонь Лирии и думал о том, что теперь все зависит только от него.

Впереди первый, настоящий бой с магами. Впереди тяжелый путь к Яснограду, где засела Живелла… Дочь Великого отца тайком сбежит из города и объявит себя его преемницей и попытается объединить магов. И многие поверят ей и встанут под ее знамена. Война с магами будет длиться больше трех лет, но все же закончится победой людей.

Однако малышка, которой суждено получить спасенную Великой Матерью душу Елины, через восемь месяцев родиться в королевском замке Грилории.

Эпилог

Яркое полуденное солнце травеня жарило, как ненормальное. Алые Паруса медленно покачивались на волнах у пристани Беломорья. По трапу суетливо бегали грузчики, перетаскивая на корабль огромные сундуки. Матросы, повиснув на бортах, гомонили как стая галок весной на деревенском заборе. Седой капитан с пышными усами курил трубку и посмеивался глядя на молодежь. Недовольный боцман давно разогнал бы бездельников, но старому капитану нравилось наблюдать за молодыми, беззаботными парнями и вспоминать свою юность…

Когда-то он тоже был таким, как они. И тоже висел на бортах, ожидая, когда на пристань приедет карета с новой хозяйкой Алых Парусов. От всей команды осталось всего два человека: он сам да его приятель. Остальные разбежались. Кто после поломки корабля перед началом сезона бурь, когда стало ясно, что Алые паруса будут зимовать в Беломорье. Кто после того, как до них дошли слухи о продаже новому владельцу, вернее владелице. Он остался. Из любопытства. Хотелось посмотреть на бабу, которая решила, что может владеть кораблем.

И злющий боцман гонял их, раздавая тумаков и заставляя драить палубу.

Капитан прекрасно помнил, как на пристань приехала карета, из которой вышла молодая, умопомрачительно красивая женщина — герцогиня Форент, получившая корабль в дар от мужа. Он ожидал чего угодно: капризов, истерик, криков и скандалов. Но только не того, что она светло улыбнется им и помашет рукой, навсегда проникнув в сердца грубых и неотесанных матросов. Как лучик яркого солнца она осветила его жизнь, подарив ему веру в то, что все будет хорошо. Они с тем матросом так и остались служить на ее корабле. Один со временем стал капитаном, а второй — боцманом.

Из-под палубы вынырнул юнга, пасынок старого приятеля, тоже капитана. Двенадцать лет назад тот закончил карьеру и женился на вдовушке — хозяйке крохотного поместья в горах, в двух днях от Беломорья. Мальчишка наслушался рассказов отчима о морских подвигах и тоже захотел стать настоящим морским волком. Парнишка ходил с ними уже второй год, старательно изучал морское дело, и капитан уже подумывал, что лет через пять-семь сможет передать ему Алые паруса и отправиться на покой. Вдруг и ему повезет найти какую-нибудь любезную вдовушку?

— Капитан, трюмы уже почти заполнены! — закричал юнга. — Куда им, вообще, столько сундуков!

Капитан вынул трубку из рта и хотел было осадить ретивого молодца, но в этот самый момент с пристани раздались крики:

— Едут! Едут! Король едут!

Сразу стало не до юнги. Торопливо махнул ему рукой, приказывая скрыться с глаз долой. Окрикнул матросов, останавливая веселье и разгоняя их по местам… Нечего позорить капитанские седины при его величестве Фиодоре!

Торопливо выбил табак на левую ладонь и стряхнув пепел за борт, сунул трубку в карман… Сердце громко застучало. Королевская семья почти каждый год проводила седьмицу-другую, наслаждаясь морской прогулкой, но он все равно каждый раз волновался, как в первый.

— Не боись, — за его спиной встал боцман. — Все готово у нас. Встретим его величество честь по чести. Как всегда…

Капитан угукнул, не отрывая взгляда от кареты появившейся на пристани вслед за кричащими мальчишками. Он никогда и никому не признался бы, что каждый раз его трясло не потому, что сам король ступал на его палубу, а потому, что с ним была его дочь. Та самая, ради которой много лет назад он, не раздумывая, отдал крохотный серебристый компас, найденный на причале в раннем детстве… Та самая, взгляд и улыбка которой совсем не изменились, хотя и принадлежали теперь маленькой девочке с ее лицом. И его сердце снова и снова замирало в трепетном восторге, как тридцать лет назад…

— Говорят, его величество отправляет дочь на учебу в Монтийскую академию, — заметил боцман за его спиной.

— Угу, — буркнул капитан, — говорят…

— Говорят, тамошний отец просил у короля ее руки, — боцман никак не мог замолчать. — Говорят он много лет ждал, когда она вырастет.

— Угу, говорят, — повторил капитан, не отрывая взгляд от берега.

Карета уже подъехала к кораблю и остановилась. Ее тут же окружила стража. Вряд ли кто-то решиться напасть на короля и его семью, которого обожал народ Грилории и безмерно уважали все остальные страны. Но порядок, есть порядок.

— Ей в этом году исполнилось восемнадцать… Думаешь его величество даст согласие? Отец Агор на сорок с лихом лет старше принцессы Елины, — не унимался боцман.

— Думаю, друг мой, это не наше с тобой дело, во-первых… А, во-вторых, отец Агор сильный маг. И магия не дает ему стареть…

— Все равно, — его товарищ тяжело и жалостливо вздохнул, — она ж молоденькая совсем… Ей бы ровесника…

Но ответить капитан не успел. Лакей распахнул дверь королевской кареты и одним движением руки опустил лесенку…

Первым из кареты выпрыгнул его величество Фиодор. Капитан помнил его совсем мальчишкой, которого они отвозили в Республику Талот. Помнил юношей, которого они привезли оттуда, когда пришло время сесть на трон. Помнил он его и молодым мужчиной, который впервые привез свою семью на морскую прогулку через год после окончания войны с магами.

Но именно сейчас его величество достиг пика своей зрелости. Крепкий, сильный стремительный. Не только король, но и воин.

Его величество протянул руку королеве, помогая спуститься.

Ее величество Лирия была из амазонок, и даже сейчас, когда сменила бесстыдные наряды воительниц на приличные грилорские платья, в ней все равно чувствовалась воинская выправка. А еще по стране ходили слухи, что красавица-королева до сих пор, несмотря на рождение трех детей, не гнушается хорошей тренировки хоть с оружием, хоть без, и способна победить в двух из трех схватках с опытными воинами.

Ее величество приняла руку супруга и, сбежав по ступенькам, застыла рядом. Ее быстрый и внимательный взгляд пробежал по округе, по пристани, по кораблям, по крышам близлежащих домов, словно желая убедиться в безопасности. Впрочем, возможно, так оно и было. Капитан не удивился бы, если бы королева внезапно метнула кинжал с ярко-алой лентой в какого-то идиота, решившего угрожать королевской семье.