Южная пустошь 7 (СИ) - Цветкова Алёна

— И можно не бояться, что он пожелает стать третьим мужем султанши, — фыркнула Лирия.

— Вот-вот, — Фиодор тоже рассмеялся. — До сих пор не понимаю, как Хурре это удалось. И ведь никто даже не пикнул против. Даже Мехмед поддержал эту бредовую идею. Он писал, что после Рошки вокруг Хурры крутятся сыновья приближенных родов, так что не исключено, что ей вскоре придется выбирать себе третьего мужа.

— Мужской гарем в Аддии, — королева расхохоталась. — кто бы мог подумать! Мне кажется, именно на это и рассчитывает Мехмед. Этот визирь так хитер, что обведет вокруг пальца даже Богов. Когда Хурра вышла замуж за Гирема, было слишком много недовольных. И он решил, что лучший способ успокоить биев, дать им еще один шанс породниться с семьей султанши.

— Анни тоже так думает, — кивнул Фиодор. — И жалеет, что нельзя применить этот же способ в Абрегории. На Артора уже несколько лет идет охота. Анни писала, что девицы прохода не дают юному императору, а их отцы — ей.

— Не понимаю я, чего она тянет, давно выбрала бы невесту и женила сына… Власть императорской семьи в Абрегории все еще сильна, и Анни не нужно бояться, что ее решение может кому-то не понравится.

— Дело не в этом… Она не хочет давить на него. Говорит, что он сам должен выбрать себе невесту. Ту, которая будет ему по сердцу.

— Но ты же знаешь Артора. Он весь в отца. Ему по сердцу книги, а не женщины, — Лирия насмешливо фыркнула, вспомнив визит его императорского высочества за пару лет до его коронации. Мальчишка тогда две седьмицы не вылезал из библиотеки. И увез в империю целую подводу книг в качестве подарка.

— Ему повезло, что рядом брат, который не знает с какой стороны подойти к книгам, но зато оружием владеет лучше нас с тобой вместе взятых и королевы Вайдилы в придачу, — улыбнулся Фиодор. — Если бы из них двоих сделать одного человека, то получился бы идеальный император.

Лирия расхохоталась. Фиодор был прав. Эти двое, как половинки одного целого. И очень хорошо, что братья очень привязаны друг к другу. Если они и дальше будут вместе, то у них получится удержать в руках власть в империи.

— Анни так и не призналась, кто его отец? — полюбопытствовала она.

— Нет, — покачал головой Фиодор. — Так и не призналась. Думаю, даже Катрила не знает. Хотя они с графом Шерресом ввязались в эту авантюру и прикрыли Анни, объявив ребенка своим сыном. Не могу не признать, такой расклад им на руку. Мальчишка стал якобы залогом дружбы между Южной Грилорией и Абрегорианской империей. А это позволило Анни вложить деньги империи в развитие Южной пустоши. Если бы не она, ни Южная Грилория, ни Амелория не смогли бы застроить свои территории так быстро. А Тати и Викуша так и остались бы королевами пустых земель. У нас-то с тобой едва хватило средств, чтобы восстановить свою страну…

Лирия кивнула. Да, так и было. После победы им пришлось приложить немало сил, чтобы восстановить Ясноград и остальные города, разрушенные во время сражений.

— Если бы мама была жива, — Фиодор запнулся, — Анни рассказала бы ей правду…

Он резко притих. Как всегда, когда их разговор ненароком касался той, другой Елины… Великая Мать говорила, что она вернется. Но по факту их дочь, если и несла в себе душу погибшей королевы, то ничего не помнила из своего прошлого.

И Лирия знала: Фиодор, сделавший все, чтобы получить от ее прощение, до сих пор чувствовал себя виноватым. Поэтому никогда и на за что не признается ему, какое сильное облегчение она испытала, когда поняла: Елина ничего не помнит. Ее новая жизнь началась с чистого листа, и любит маму просто так… потому что она мама…

Елина медленно перебирала украшения, раздумывая какие надеть сегодня вечером. Раньше ей казалось, что это просто, ее руки всегда безошибочно находили то, что идеально подходило к ее наряду. Но сегодня все было по-другому. Сегодня ее взгляд притягивали старые, давно вышедшие из моды шпильки с крохотными синими сапфирами. Такие уже лет сто не носят!

Папа говорил, что раньше они принадлежали его сестре, которую он сам считал своей матерью. Она вынесла его из королевского замка, спасая от заговорщиков, когда ему было всего три года. И вырастила, как своего сына.

Елина нахмурилась и резко оттолкнула шкатулку. Подвиги погибшей королевы, о которых ей твердили сколько она себя помнила, вызывали глухое раздражение. С самого рождения ей говорили о том, что она должна быть такой же, как та Елина. Такой же сильной, твердой и смелой, такой же жесткой и упертой в достижении своих целей.

Но она-то была совсем другой!

Слишком слабой… Иначе мама не закатывала бы глаза каждый раз, когда Елина начинала задыхаться, пробежав всего один круг по плацу, или когда в тренировочном бою младший брат легко выбивал кинжал из ее рук. И это несмотря на ежедневные тренировки и искреннее желание стать такой же воительницей, как мама.

Слишком мягкой… Иначе давно заставила бы всех замолчать и больше никогда не говорить о ней. Она не та Елина! Она сама по себе!

Слишком трусливой… Иначе честно призналась бы отцу, что не хочет быть королевой. Государственные дела навевали на нее скуку, на заседаниях Совета она каждый раз с трудом сдерживала зевоту, а обсуждение таможенных пошлин моментально вгоняло в сон.

Елина не была глупой, учеба всегда давалась ей легко, и она с малых лет правила страной вместе с папой и мамой. И готова была принять корону, когда придет время. Но с гораздо большей радостью, она передала бы бразды правления брату или сестре, а сама просто уехала куда-нибудь далеко. Вышла бы замуж, родила детей и просто была бы счастлива рядом со своей семьей.

Если бы она была похожа на ту Елину, с которой ее всегда сравнивают, она сделала бы именно так… Но она другая… И послушно играет свою роль.

Елина потянулась к шкатулке и достала проклятые шпильки. Придется надевать другое платье. Это, светло-зеленое с яркой вышивкой на лифе и крупными цветами из тонкого славского шелка по подолу, совершенно не подходило к этим шпилькам.

А ей непременно, до головокружения, хотелось, чтобы он увидел, как отражается свет ярких звезд в ее волосах, украшенных крохотными синими сапфирами…

От этих мыслей стало жарко, кровь прилила к лицу, а виски запульсировали от прилива крови. Она не знала, кто он. Она даже не была уверена, что видела его… Там, на пристани… Но черные, как южная ночь, глаза, казалось, до сих пор смотрели на нее, не отрываясь… И от этого взгляда внутри все подрагивало от странный ощущений и тайных желаний.

Это так глупо. Папа сказал, что все уже решено. Она едет в Монтийскую Академию не только учиться, но и познакомиться со своим будущим мужем — отцом Агором. Папа сказал, когда она закончит учебу, то он приедет в Ясноград вместе с ней и станет придворным магом. А Антос станет ректором вместо него.

Она уже видела Агора. И он ей нравился, несмотря на огромную разницу в возрасте. Было в нем что-то такое, что вызывало в душе трепет.

Тихий стук в дверь заставил подпрыгнуть от неожиданности…

— Ваше высочество, — от звуков тихого голоса сердце встрепенуться и громко застучать, отдаваясь набатом по всему телу, — все уже собрались… Ждут только вас…

Совершенно не понятно, как так получилось, что за один миг, за один удар сердца, она оказалась у выхода из своей каюты, и резко, словно боясь обмануться, распахнула дверь.

— Ты⁈ — ахнула, уставившись на молодого, чуть старше нее мужчину. — Это, правда, ты⁈

Он не отрываясь смотрел на нее, а она — на него. Смуглая кожа, выдавала в нем уроженца Аддии. Как и длинные, черные, словно смоль волосы, рассыпавшиеся по плечам… А короткая прическа идет ему больше, мелькнула в голове мысль и тут же затерялась, почти не коснувшись сознания… Длинные ресницы, резко очерченные скулы, пухлые губы, которые притягивали к себе, как огонь свечи притягивает мотыльков. Черные глаза, в которых мерцали звезды… Елина утонула в них в одно мгновение.

Как и он в ее.

— Ты, — прошептал он, — это ты…