Предатель (ЛП) - Райан Энтони

— Это точно. — Я жестом показал ему садиться под навесом моей палатки и передал кружку бренди.

— Надеюсь, за это меня пороть не станут, — сказал он, сняв капюшон, прежде чем взять кружку. Я искал колкости в его тоне и поведении, но не нашёл. Просто менестрель, пытающийся пошутить.

— Приберегу порку для вашего следующего выступления, — ответил я.

Он послушно хихикнул и сделал глоток. Когда он снова заговорил, на меня произвело впечатление, что у него ни рука не дрогнула, ни голос.

— Теперь мне надлежит, милорд, сделать вам своего рода признание.

— Признание? — спросил я голосом, в котором сквозь завесу усталости от дневного труда прорвалось любопытство.

— Да. Хотя, подозреваю, то что я скажу, не станет большим сюрпризом.

— Вы никогда не прекращали шпионить. — Я вежливо улыбнулся в ответ на то, как он удивлённо нахмурился. — Вы правы, вряд ли это сюрприз. Хотя это действительно поднимает вопрос: на кого именно вы нынче шпионите?

— Рад сообщить, что на самом деле я никогда не оставлял работу на герцогиню Лорайн. К её немалой пользе ей направлялись регулярные и неприукрашенные отчёты о ваших успехах.

— А каким образом они ей доставлялись? Шейвинская Марка далеко.

— Но в морях между нами и ними есть множество кораблей флота госпожи Шильвы, а я никогда не встречал моряка, чей кошелёк не нуждался бы в пополнении. Уверен, ваша светлость не ожидает, что я раскрою какие-либо подробности. Ведь для человека моей профессии секреты — это богатство.

Я пожал плечами и поднёс к губам свою кружку.

— Предполагаю, что где-то в этих оживлённых морях плывёт корабль с довольно хорошо оплачиваемым посыльным, от которого вы недавно получили важное сообщение.

— Ваша проницательность безупречна, милорд.

— Перестань совать язык мне в жопу и говори уже, что она хочет.

Квинтрелл склонил голову с уместно-глуповатой ухмылкой. В своём ремесле он действительно был исключителен.

— Как вы знаете, моя госпожа в силу крайней необходимости присягнула на верность Лжекоролеве. Однако, видя огромную жестокость Восходящего войска, буйствовавшего на её землях, не говоря уже о пустоте её казны из-за постоянно растущих налогов Короны, герцогиня Лорайн чувствует, что пришло время изучить другие возможности.

— Она хочет переметнуться, снова. Это всегда было чем-то вроде привычки среди тех, кто управляет Шейвинской Маркой.

— Вы, несомненно, понимаете, что открытое заявление в защиту Алгатинетов вызовет лишь кровавую расправу со стороны Лжекоролевы, противостоять чему моей госпоже не хватит военной силы. Однако у неё в достатке других ресурсов, а именно, информации. Вы наверняка знаете, что у неё на службе есть и другие шпионы. Я не знаком с точными подробностями, но моя госпожа располагает достоверными и заслуживающими доверия сведениями о будущем местонахождении Лжекоролевы. Скажите, вы когда-нибудь слышали о мученице Мариенне?

— Неясная фигура из первых лет Ковенанта Альбермайна, — ответил я, покопавшись в памяти. — Убита за отказ раскрыть местонахождение служителя веры королевским язычникам-инквизиторам. Печальная история, учитывая, что ей, судя по всему, тогда было всего двенадцать лет.

— Поистине трагичная, но её часто упускают из виду до такой степени, что не все знают о существовании святилища мученицы Мариенны. Оно расположено на полпути к скале среди негостеприимного участка Шейвинского побережья, недалеко от границы с Алундией. Любопытная местная традиция гласит, что если женщина, носящая ребёнка посетит храм, то ей будут обеспечены благополучные роды. Моя госпожа получила достоверные сведения о том, что беременная Лжекоролева намерена совершить паломничество к святилищу и просить мученицу о благословении. Более того, учитывая удалённость и негостеприимное местоположение, она сделает это лишь с минимальным сопровождением.

Я отвёл взгляд от пристального, серьёзного лица менестреля и посмотрел на содержимое своей кружки с бренди.

— И какая точная дата визита?

— Я знаю лишь, что он состоится через две недели. Для быстрого корабля времени хватит. Не сомневаюсь, «Морская Ворона» вполне способна прибыть вовремя.

— Итак, план заключается в том, чтобы добраться туда заранее и поджидать Лжекоролеву. Когда она появится, можно либо убить её на месте, либо организовать неудачное падение на скалы внизу.

— Такие подробности я оставлю вам, милорд.

— Я убил много людей, но никогда беременную женщину, а особенно ту, которая носит моего ребёнка.

Впервые Квинтрелл показал, что ему стало неуютно, сдержав кашель и проведя пальцем по лбу.

— Тогда лучше было бы её захватить, — сказал он. — В любом случае, без своей драгоценной Воскресшей мученицы, войско Ковенанта вскоре разбежится.

Порыв ветра брызнул под навес дождём, щёлкнув брезентом и натянув верёвку. Я невольно вздрогнул при виде чего-то в вихре дождя во мраке. Моя палатка стояла вдали от деревьев с их тревожными абстрактными тенями, но мой разум, то ли из-за страха, то ли из-за действия каменного пера, вызывал призраки из мельчайших деталей.

— Скажите, мастер Квинтрелл, — проговорил я, — вы бы назвали себя человеком, который доволен ходом своей жизни?

Губы менестреля дёрнулись, прежде чем он отпил ещё бренди.

— А что значит доволен? Должен признать, я никогда по-настоящему не понимал это слово. Пожалуй, виной тому жизнь в дороге.

— Но ваша совесть чиста? — настаивал я. — Беспокоят ли сон ваши проступки, которых у шпиона в прошлом наверняка предостаточно?

Он снова сдержал кашель, его щёки покраснели, и он натужно хихикнул.

— Урок, который я рано усвоил в жизни: всё субъективно. Преступление, совершённое в одном месте, в другом считается добродетельным поступком. Злодей становится героем в зависимости от того, кого он обворовывает или убивает. Я не считаю себя ни злодеем, ни героем. Я встречал и тех и других и нахожу, что и те, и другие ничего не стоят. Я просто наблюдаю и отчитываюсь перед теми, кто мне платит. Если уж на то пошло, я всего лишь зритель на играх более серьёзных душ. Полагаю, это можно было бы назвать словом «доволен».

— Очень хорошо. Видите ли, недавно я побывал в сердце владений каэритов и получил любопытный дар. Я вижу мёртвых, мастер Квинтрелл. По крайней мере, некоторых из них. И я обнаружил, что задерживаются здесь именно недовольные. Обречённые встретить миры за пределами жизни беспокойными, неудовлетворенными душами. Я переживал, что вы окажетесь среди них, но, поскольку вы заявляете, что довольны, я, по крайней мере, буду избавлен от вашей компании.

Я поставил кружку, содержимое выплеснулось. Квинтрелл наверняка был достаточно наблюдателен и заметил, что в отличие от него, я на самом деле не пил бренди. К моему удивлению, не было никакого удовольствия наблюдать, как он заёрзал, осознав весь ужас. Я не раз видел, как люди встречают свой конец, и редко кто принимает его мужественно или спокойно. Менестрель, по его собственному признанию, не был героем, что ярко продемонстрировал, когда попытался сбежать из палатки, выпучив глаза и бормоча от паники. Всего через несколько шагов ноги у него подкосились, и он рухнул в залитую дождём грязь.

— Разве Лорайн не предупреждала вас обо мне, мастер Квинтрелл? — спросил я его, выходя под ливень. Я вылил содержимое кружки и подставил под дождь, чтобы тот начисто смыл любые смертоносные остатки. — Наверняка предупреждала, поскольку мало кто знает меня так же хорошо, как она. Я многому научился у неё, когда был мальчишкой, щенком среди волков. Вы забыли её предостережения? Или не обратили на них внимания. Вы забыли, что в сердце я по-прежнему разбойник, а среди разбойников за предательство может быть только одно наказание.

Я присел возле умирающего менестреля, глядя ему в сверкающие, залитые паникой глаза.

— Перегнули палку, — сказал я ему. — Думаю, даже если бы меня не предупредили, я бы это заметил. Слишком всё тщательно, понимаете? Вот простая ложь иногда от меня ускользает.