Агрессивность матери и недостаточное присутствие отца глубоко задевали меня, хотя в то время мне было очень трудно это признать, прежде всего перед самим собой. Некоторые неудачи, пережитые мной в середине жизненного пути, – развод, неправильный выбор работы, длящийся неразрешенный конфликт с собственным прошлым, вынудили меня начать новый процесс самоисследования. До меня дошло, что я не понимал и не контролировал многие проявления собственной сущности. Назрела настоятельная необходимость вскрыть этот нарыв.
Юнгианский психоанализ привлек меня прежде всего тем, что он работал с бессознательным и его символическими архетипами. С его помощью мне удалось раскрыть некоторые аспекты моей личности, распознать определенные «серые зоны», о наличии которых я до того не подозревал. Прежде всего это позволило мне осознать необходимость переработки и осмысления полученного в детстве воспитания.
Это была работа сродни тому, чем для Фрейда и его последователей, изучавших бессознательное, стал анализ собственного внутреннего мира:
стремлением настроиться на темные, таинственные уголки своей психики. Подобно бессознательному, полученное воспитание неразрывно связано с нашей сущностью, хоть эта связь отнюдь не всегда осознается нами. Она формируется в раннем детстве, когда мы еще слишком малы и беспомощны, и особенно остро ощущается в отрочестве, когда мы предпринимаем попытки взбунтоваться и вырваться из-под гнета родительской опеки. Исходя из этого,
я разработал метод, не связанный непосредственно с психоанализом, который, однако, предоставляет возможность любому из нас сравнить себя нынешнего с паттернами, полученными в период полной зависимости от воспитателей.
Для меня и для многих других людей дело обстоит именно так. Речь идет о трудном пути, но можем ли мы его избежать?
Книга, которую вы держите в руках, даст все необходимые инструменты,
призванные помочь вам освободиться от любой формы зависимости или отпечатка, оставленного воспитанием, полученным в детстве, которые, оставаясь скрытыми, подспудно продолжают работать и влияют на нас в течение последующей жизни.
Мы не осознаём этого воспитательного импринтинга или, что гораздо хуже, ошибочно полагаем, что осознаём. И в результате не можем избавиться от него на протяжении всей жизни. Сегодня нам нужны инструменты, с помощью которых мы смогли бы спуститься к своим воспитательным истокам, чтобы понять, что готовы принять, а от чего лучше будет отказаться.
Цель этого пути заключается в создании нового взрослого жизненного проекта, когда период, в котором происходят рост и созревание, сформированные в основном другими или по чужим фальшивым образцам, наконец завершился, и встает вопрос: «Что делать дальше? Продолжать идти тем же путем или выбрать другой? Хватит ли мне полученного воспитания? Или мне нужно что-то еще?» Эта потребность понять, откуда я пришел, с целью сознательно выбрать новое направление стала моей движущей силой. Я хотел перевернуть страницу и начать новую главу, которая уже не была бы ни бунтом против навязанных моделей, ни подчинением им, а открывала бы для меня новое пространство, где я научился бы сознательно прокладывать новые, неизведанные маршруты: жизнь сама по себе школа, а замыкая круг, мы одновременно открываем новые горизонты, беря наконец свое воспитание в собственные руки.
Метод исследования
Сохраняя некоторые из эпизодов детства, отдельные фрагменты полученного воспитания, наш мозг задействует тот же самый механизм, благодаря которому мы запоминаем сны, чтобы впоследствии сделать их доступными для анализа на психоаналитической сессии.
Воспоминания о полученном воспитании именно в силу того, что они «кристаллизовались в памяти», позволяют глубже проникнуть в самую сердцевину истории нашей жизни, чтобы обработать и доработать пережитое, обнаружив там смыслы, ведущие к пониманию самих себя, – точно так же, как сны в психоанализе.
Это происходит потому, что память служит хранилищем, в котором откладывается все, что поддерживает связь с нашими корнями.
Не существует иного объяснения, почему мы сохраняем в памяти важнейшие эпизоды своего прошлого, имеющие огромное значение для нас самих и безразличные для всех остальных. Многие из этих воспоминаний не имеют никакого отношения к реальности, или, как сказал бы Фрейд, они принадлежат к «покрывающим воспоминаниям» [7].
Сам факт сохранения в памяти свидетельствует об их ценности и важности. Как повторяющийся сон, всегда скрывающий в своих глубинах сгусток истины.
Перевоспитание взрослого
Осознание того, что полученное воспитание наложило на нас неизгладимый отпечаток, навязав нам определенный жизненный сценарий, влечет за собой ответственность за снятие этих ограничений и начало новый главы. Необходимо вступить в конфликт с этой частью себя, не отвергая ее, но стараясь выработать новую точку зрения.
Переоценка полученного воспитания остается единственным способом вырасти, жить собственной, а не навязанной жизнью, избавиться от чужеродных наслоений. Учиться во взрослом возрасте означает стряхнуть с себя полученную в детстве «форму», признать, что существуют и другие варианты развития и, хотя эта форма когда-то помогла нам стать на ноги, сегодня есть возможность выбрать новый путь.
Невозможно элиминировать свой воспитательный сценарий, придется осознать его, чтобы затем освободиться от него.
На практике эта задача оказывается одновременно простой и сложной: необходимо не довольствоваться достигнутым, идти дальше, стать самому себе воспитателем, когда дистанция от детской зависимости сделает это возможным. Это того стоит. Ради нового начала.
Глава 1
Я расскажу тебе о своем воспитании
Я получила очень нетрадиционное воспитание.
Естественным образом я унаследовала от родителей терпимость ко всякому разнообразию, связанному с религией, расой, полом, образом жизни.
Маргерита Хак.
Вселенная Маргериты
Тем, кто утверждает (а таких людей немало), что полученное воспитание, то есть методы воспитания, которые применялись к ним в детстве, не имеют большого значения, поскольку в дальнейшем каждый человек все равно находит свой путь в жизни, следовало бы прочесть автобиографии некоторых деятелей – как прошлого, так и современности, – которые свидетельствуют как раз об обратном.
Как воспитать нацистского преступника
Офицер СС Рудольф Гесс был комендантом Освенцима с 1940 по 1943 г. Осужденный за преступления против человечности Верховным судом Варшавы, он, находясь в тюрьме, в ожидании исполнения вынесенного ему приговора, вдруг ощутил потребность записать историю своей жизни, уделив при этом особое внимание временам своего детства, словно это могло бы оправдать совершённые им зверства. Именно в воспитании, полученном им в детстве, таился зародыш нацизма – он показался привлекательным человеку, подавленному жестокими и авторитарными воспитателями, которые требовали от него абсолютного и безусловного повиновения.
Я был воспитан в соответствии со строгими военными принципами. Тому же способствовала и глубоко религиозная атмосфера нашего дома. Мой отец был фанатичным католиком [8].
Маленького Гесса воспитывали не с помощью проповедей или «поучений», а посредством довольно жестоких методов, не оставлявших места для диалога; глава семейной иерархии пользовался неподконтрольной и непререкаемой властью. Настоящая казарма.
