Сломанная кукла - Рам Янка "Янка-Ra"

- Возьми меня с собой?

- Это невозможно, моя девочка, - мягко и сожалением.

Целует в скулу, висок.

- Почему?

- Потому что... - переворачивает меня, укладывая на спину, целует в шею. - Я хочу... чтобы ты спала в теплой постели... - поцелуй в плечо. - На удобном мягком матрасе... - прижимаясь щекой, спускается по моему телу ниже. - На белых простынях...

Поцелуй в бедро.

- Просыпалась от запаха цветов...

Задирает выше мое платье, впиваясь горячим влажным поцелуем в лобок.

Зажмуриваюсь, от слишком острого ощущения.

- И от оргазмов...

Ахнув, уворачиваюсь.

И спускаюсь с кровати к нему на пол, сажусь верхом на колени.

- А я хочу бесконечно идти с тобой рядом. Слушать твой голос. Есть эту вкусную смесь из брикетов. Спать в твоих руках. И твою фамилию….

Трёмся носами.

- Мы пойдем... Летом... Когда будет тепло... Заберём Варга и... К Ольге...

Мечтательно улыбаюсь.

Оставляю его, продолжаю складывать вещи.

Гордей звонит по объявлениям, подыскивая нам квартиру.

- А где сейчас Варг?

- В питомнике служебных собак. Я плачу за его содержание. И приезжаю, гуляю с ним. В квартире ему очень тяжело.

- Сними квартиру рядом с питомником, пожалуйста. Я хочу тоже гулять с ним.

- Ещё какие-то пожелания? Планы? Что на счёт твоего балета, например? Ума не приложу, что буду делать с тобой...

- Планов много, - сажусь рядом с ним, загибая пальцы. - Операция... Потом я хочу получить права. Потом - разрешение на оружие. Курсы по стрельбе. Курсы по самозащите. Учиться на кинолога... Открыть свой питомник. Не хочу больше быть "Бедолагой".

- Вау! Мощно. Зачем тогда нужен я?

- Любить... - кладу голову ему на плечо. - А ещё я хочу выбрать шторы и сервиз для нас... Покрывало и цветок на окно. Научиться готовить то, что ты любишь.

- Тебя люблю...

Оглушенная и наполненная этим тихим шепотом, снова вжимаюсь в него. Оказываюсь, втянутой на колени.

- Поехали домой? - шепчет он.

Гордей забирает сумки. Не прощаясь, мы уезжаем.

Квартирка у нас скромная и маленькая. С настоящим старым паркетом и вагонкой на лоджии. Зато, можно с большой собакой. В квартиры со свежим ремонтом категорически не берут жильцов с большими собаками.

Здесь почти ничего нет. Но здесь есть мы.

Варг в углу грызет сублимированную большую кость, купленную ему в зоомагазине. Мы забрали его побыть с нами.

Протираем пыль, полы, двигаем скупую мебель... Обсуждаем, что купить в первую очередь.

У нас играет "Чиж". И лежит пицца в открытой коробке.

Это мой самый счастливый день!

"Hа двoих oдин бepeг, на двoих oдин лeс...

Hа двoих oднo мope, на двoих oдин кpeст..."

Глава 48 - Псих в ромашках

Божена встаёт на пальцы, дотягиваясь до верхних полок. Ее икра вырисовывается рельефом. И ноги становятся бесконечными...

Выключаю музыку на телефоне. Потому что у нас либо музыка, либо её голос. Музыку ей не перекричать.

И сейчас я хочу ее слушать.

Подхожу сзади, приподнимаю ее, обнимая за бедра.

Дотягивается тряпкой до стенки самой высокой ниши.

- Всё... - шепчет она.

Отпускаю на ноги.

- Отцу написала?

- Да...

- Что написала?

- Что у меня все хорошо.

Ну, ждём в гости, значит.

Ее глаза устало смыкаются. Я знаю, она не выспалась сегодня.

Подхватываю на руки, несу в крошечную спальню. На кровать.

Варг идёт следом за нами.

Божена выбирала постельное белье сама. И теперь капитан Ершов с вполне заслуженным позывным Псих спит в ромашках, васильках и другом полевом разноцветье.

Я не против. Лишь бы ей нравилось...

А ещё капитан не бухает больше, чтобы не сталкивать ее со своими тенями.

Хочет, чтобы она носила его фамилию. И возвращаться только к ней. В это простенькое уютное логово маленькой волчицы. С поскрипывающим паркетом и видавшим виды креслом.

Возвращаться обязательно с цветами. И вот так, на руках нести ее в спальню.

Укладываю ее на спину. Сам заваливаюсь у нее в ногах. Втягиваю ее ступню к себе на грудь. И грею, сжимая, ее пальцы...

Пахнет свежим бельем, деревянным паркетом и очень тонко женщиной - юной и прекрасной.

- Засыпай.

- Мы не купили цветок...

- Я куплю тебе цветок.

- И снайперскую винтовку, - шепчет она. - Как в фильме.

- Я твоя снайперская винтовка.

Ее глаза закрыты, а губы улыбаются.

И я, блять, отчего-то счастлив и пьян без всякого алкоголя.

Поворачиваю голову.

Футболка по бёдрам задралась вверх, и я любуюсь на ее трусики. Перешеек между бедер плотно обтягивает губки. Вспоминаю другие, которые трогал тогда в кармане...

Усилием усмиряю свой волчий аппетит. И держу себя в руках, чтобы не трогать ее пока. Только, если почувствую, что ей хочется...

Нет, все хорошо у нас. Но пока так.

Я боюсь расслабиться и в порыве страсти перейти на какие-то маневры, которые могут ее отморозить. Режим гомеопатии, короче...

Это не просто. Мне хочется ее все время. Не выпускать из рук, не выходить из нее.

Когда она засыпает, накрываю и ухожу, прикрывая плотно дверь в комнату.

Иду с сигаретой на балкон. Смотрю на часы.

Что-то долго Вы полковник Лазарев. Ну?

Тушу бычок в пепельницу. Вот там, за торцом соседнего дома отличное место для автобуса со спецназом. С балкона не видно, до подъезда перебежками десять секунд.

Возвращаюсь в гостиную.

Вежливый тихий стук в дверь. Прикрываю двойные двери и в гостиную, чтобы не выскочил Варг. Лаять он не умеет, кусает молча. Зато воет очень музыкально!

- Кто? - не очень вежливо уточняю я.

Глазок не закрыт, но явно покрыт слоем специального спрея, который делает изображение мутным.

- Ой, извините... - женский голос.

"Соседи"?

- ... это соседи ваши снизу.

Ухмыляюсь.

С Лазаревым в Москве работает команда Зольниковых... По-любому, Иван. Сейчас будет - "Вы нас топите"?

- Вы нас топите.

Ха!

Стандартный заход. Эффективнее только "пожар" или "утечка газа".

- Зольников! Это Ершов. Я открываю, давай там без "мордойвпол"?

Открываю дверь на всю ширину.

На меня смотрят две винтовки.

- Не орите только, спит она.

Давая отмашку бойцам, чтобы отвели стволы, в квартиру проходит Лазарев.

- Отбой.

Измерив меня взглядом, проходит на кухню. Садится.

- Чай, кофе?

- Чаю...

Включаю газ.

- Что скажешь, Ершов?

- Ну, а что тут скажешь? - приоткрываю окно, прикуриваю сигарету. - Божена решила, что будет так. А я буду защищать то, что хочет Божена.

Вздыхает.

- Мне не нравится твоя история, Гордей.

- Мне тоже не нравится моя история, - равнодушно пожимаю плечами. - Я больше скажу, мне и Ваша не зашла. Но шарик крутится, дерьмо случается... Слабые выходят в окно, сильные разгребают дерьмо. Вам ли не знать?

Ставлю перед ним кружку с чаем.

- Ну, давай, разгребать... Сегодня, через час, в управлении службы безопасности Мансурова передают Питерским. И освободят до выяснения обстоятельств под подписку. Приказ с самого верха.

- Беда...

Полковник щелкает тоже зажигалкой, прикуривая сигарету. Под пиджаком мелькает кобура.

- Пусть Зольников со своими здесь понянчится, а мы... Прокатимся, встретим Мансурова, - предлагаю я.

- Уверен, он будет рад пообщаться.

- А как так вышло, что за все эти годы, Вы его не прессанули? Не отследили? Не нашли ни одного выхода...

- Очень просто. Я искал не его. Он выступил как сочувствующий посредник от некого высокопоставленного инкогнито из верхушки. И вся моя команда работала, чтобы вычислить этого человека. Кто ж мог поверить, что это какой-то... драный майоришка рискнул так охереть?! Пару раз мы были очень близко. Но уроду необъяснимо везёт со случайностями. На Божену вышла Зольникова. Совершенно случайно. И тогда стало понятно с кем я воюю.