Гарем на шагоходе. Том 2 (СИ) - Гремлинов Гриша

Кошка моргнула и дернула ухом, явно пытаясь осмыслить услышанное. А я посмотрел на мокрое и очень сытое чудище.

По крайней мере, теперь не осталось сомнений, что это не враг.

— И тебе тоже спасибо.

Глава 4

Поединок чести

Несколькими часами ранее вольники стояли перед рекой и смотрели, как удаляется прочь Волот, уже переправившийся на другой берег. Горизонт мерцал от палящего солнца. Жаркий ветер трепал волосы тех парней, которые успели снять шлемы, и смешивал запах бензина с солоноватым привкусом пота.

Выражение на всех лицах оставляло желать лучшего.

Поворачиваться в сторону товарищей, которые только что погибли под градом пуль и фугасных снарядов, не хотелось.

«Это же надо было так ступить, — думал Змей, — собраться кучкой, создавая для пулеметных турелей и ствольной артиллерии идеальную мишень».

Десять главарей собралось здесь: Змей, Кабан, Монах, Саблезубый, Мотопьянь, Клык, Падальщик, Вольт, Панда и Гоплит. А вот одиннадцатый, Бык, остался лежать позади.

Моторы байков еще ревели, будто железные кони собирались с наскока преодолеть водную преграду. Но даже будь у них суперсовременное оборудование, которые действительно позволяет скользить по воде аки посуху, их бы встретили очень голодные пасти.

Несколько байкеров слишком близко подъехали к берегу и едва не стали законной добычей хозяев реки. Здоровенная тварь выскочила из воды, окатив их брызгами, и лишь самую малость не дотянулась до ближайшего идиота. Плюхнувшись в прибрежный ил, монстр проворно двинулся к вольниками с многообещающе приоткрытой пастью. Те живо развернули мотоциклы и отъехали на пригорок, куда инопланетная рептилия не последовала. Саму ее в процессе бегства застрелили, но возвращаться к реке больше никому не хотелось.

— Аллиготы! — вскричал Панда. — Здесь водятся чертовы аллиготы! Кто-нибудь знал об этом?

Ответом ему стали хмурые выражения на лицах других лидеров налетчиков.

И, разумеется, все тут же нашли виновника своих бед.

— Кажется, кто-то говорил, что дело верное, — повернулся к Змею байкер по кличке Саблезубый. Он тоже снял шлем и мотнул головой, разбрасывая по плечам перепревшие светлые волосы. Его эмблемой был смилодон — тот самый саблезубый тигр, у которого на шкуре вовсе не полоски, а леопардовые пятна.

— Да, небольшая прогулка, — тут же подхватил Мотопьянь, почесывая выпирающее брюхо. — Пара выстрелов, и Волот с горой ценного груза наш. Ей богу, лучше бы мы с ребятами остались в своей берлоге. Холодное пиво лучше раскаленных турелей, верно я говорю?

Тут же раздались одобрительные возгласы. Причем поддерживали главаря не только его парни с бутылками зажигательной смеси на шлемах, но и члены других фракций.

— Мужики, вы чего? Мы так же пострадали, как и вы! — принялся оправдываться Змей. — Моих ребят полегло больше, чем у каждого из вас!

— Заглохни! — велел Падальщик с окровавленной мордой гиены на шлеме. — Ты обещал легкие деньги, дескать, это ржавое корыто только и ждет, чтобы его грабанули. И что мы получили в итоге? Свинцовый ад и взрывающихся болванчиков!

— Я не виноват, что чертова альпа спелась с экипажем этого курохода! И я не представляю, как эти кретины сумели противостоять абордажу! В наводке речь шла всего о трех членах экипажа: капитан, турельщица и ангорийская рабыня! Думаю, Кармилла их всех перебила и повела Волот в одиночку. С марионетками это не сложно! Так что эта белогривая сучка нас кинула!

Змей почти брызгал слюной, пытаясь переложить всю ответственность на вампиршу и доказывая свою невиновность перед братками, но рожи у тех остались недовольные.

— А может, ты сам с этой кровосоской спелся? — предположил Кабан, поглаживая бороду. На его шлеме, разумеется, красовался взбешенный секач.

— За каким хреном я тогда вас позвал? — прищурился Змей и сложил руки на груди. — Мы с Кармиллой бы просто взяли Волот, как того и хотел Пеликан.

— Да кто же вас, нелюдей, знает? — не отступился от идеи Кабан. Этот упертый дурак никогда не признавал своей неправоты, пер напролом, потому и кличку такую получил.

— Нелюдей? — переспросил Змей и оттянул левое веко, показывая желтый глаз с вертикальным зрачком. — Если думаешь, что такая мелочь, как зрительная мутация ставит меня в один ряд с вампиршей, то какого черта вообще согласился присоединиться ко мне?

Вольники не любили всех инородцев. Ксенофобия была обязательной частью психологического профиля для вступления в их «дружную» семью. Потому и Кармилла предпочитала не появляться перед большими скоплениями товарищей по опасному бизнесу без шлема. Они знали о ее нечеловеческой природе, но мирились, потому что эту дрянь покрывал Пеликан. Однако она была достаточно умна, чтобы не провоцировать их лишний раз, и скрывала белоснежные волосы, красные глаза и клыки за непроницаемой чернотой композитного мотошлема с веселой бомбочкой.

Змею тоже нелегко дался подъем по социальной лестнице среди вольников, да и прошлая жизнь его не сильно баловала. Слишком человек для мутантов, слишком мутант для людей. Но его всегда спасала хитрость и изворотливость, достойная прозвища, которое он получил за свою почти бесполезную мутацию. И на байке он гонял, как бог.

Место лидера Змей заслужил потом, кровью и мастерством.

Так что его дико злило, когда кто-то обращал пристальное внимание на глаз.

Однако сейчас, когда Змей смотрел в лицо Кабану, на него внезапно накатила волна холодного безразличия. После сегодняшних приключений он изменился. По морде текла кровь, которую он не успел стереть, а горло горело от жажды. Так что он позволил себе демонстративно усмехнуться и отпить из фляги, которую запасливо возил с собой.

Вискарь обжог гортань, по телу разлилась приятная волна, которая немного успокоила боль в побитых мышцах.

— Это похвально, Змей, что ты не теряешь самообладания. Очень похвально, — сказал Монах. Его эмблемой служило изображение древнего символа триединства: инь, янь, хрень.

Банда у него маленькая, всего шесть человек. Зато все — профессионалы, а не сброд. Настоящие гонщики, спортсмены. На рожон они никогда не лезут. Смертность и текучка кадров у Монаха — самая низкая. И даже в этом замесе все они уцелели.

— А ты думал, я у вас прощения просить буду? — перевел на него мрачный взгляд Змей. — На коленях ползать, ноги целовать?

— Лишним не будет. Пятеро моих парней разбросало по Пустоши, — голос принадлежал Клыку. Его эмблемой была распахнутая пасть то ли волка, то ли какого другого хищного зверя.

— Пятерых? Горе-то какое! Ты без пяти зубов шепелявить начнешь? — ухмыльнулся Змей.

— Я тебе сейчас самому зубы повыдергиваю! — разъяренный Клык двинулся к обидчику, но Монах остановил его, положив руку на плечо.

— Это будет слишком простой конец для него, — сказал он. — Как насчет, сыграть в «четыре к одному»?

От одной мысли про эту забаву, Змея бросило в холодный пот. Четыре к одному — это когда тебя привязывают за руки-ноги к байкам, которые очень постепенно дают газу. А все сидят рядом и спорят, какая часть тела отлетит первой. Такая казнь применяется крайне редко, и самим вольникам жизнь обычно обрывают не так кровожадно.

Как ни крути, а перспективы у кудрявого Змея не очень радужные.

— Что скажете, братья? — продолжил Монах. — Считаете этого человека достойным вести нас? Человека, который обещал нам легкую победу, а привел на бойню. Человека, на чьх руках кровь не только молодняка, но и настоящих вольников. Кровь наших товарищей. Кровь тех, кто больше не сядет на байк и не выпьет ни одной кружки пива, потому что поверили этому желтоглазому мутанту?

Последовали возгласы. Сплошь недовольные.

«А Монах молодец, — подумал Змей, — проявляет инициативу, толпу заводит. Видимо, надоело быть лидером небольшого клуба по интересам».