Скорость. Дарьяльский дрифт (СИ) - Хлебов Адам

Она прижалась к стене и что-то судорожно искала в недрах своей дамской сумочке.

Наконец она вытащила складной нож средних размеров, отбросила сумку, раскрыла его и выставила перед собой.

В этот момент она была прекрасна. Её нахмуренные брови подчёркивали глаза, сверкающие яростью.

Черты лица на мгновение расслабились. Она увидела меня.

Спина преследователя неожиданно начала разворачиваться, он всё же решил сначала разобраться со мной.

Дальше по коридору тупик. Дзере бежать некуда.

Похоже, что я не разглядел его там на дороге как следует.

Передо мной возникла целая гора.

Высокий, широкоплечий, но не грузный.

Движения — как у большого кота: плавные, без лишнего напряжения. Его глаза были пусты. Ни злости, ни азарта — только работа.

— Идиот, не лезь не в своё дело! — он сказал это с каким-то незнакомым акцентом.

Его голос прозвучал глухо, будто сквозь вату.

Я не ответил. Моё сердце билось ровно, но каждая мышца была натянута, как тетива. В ушах — приглушённый звон. Нет, не от разбитого стекла.

Я знал этот звук. Так бывает перед входом в ринг.

Он стоял в трёх шагах. В узком коридоре, постелен дешёвый советский линолеум с мытищинского завода.

Справа — дверь в квартиру, слева — тоже. За его спиной, за Дзерассой окно. Один выход, который за спиной меня.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Это не страх — расчёт.

Мой противник не спешил. Он изучал меня так же, как я его. В руке клинок.

Его взгляд скользнул вниз — к моим рукам, к ремню, к ногам. Искал слабое место.

Я сделал микроскопический шаг влево.

Его пальцы дрогнули.

Сейчас.

В следующее мгновение он рванулся вперёд.

Время застыло.

Его нож сверкает — тонкая полоска света, прочертившая воздух.

Я едва успеваю отклониться, почувствовав, как лезвие чиркнуло по одежде. Холодок скользит по коже, но боли нет.

Ни минуты покоя. Ни секунды покоя.

Не могу без тебя. Не могу без тебя.

В голове заиграла песня Лещенко. За спиной у громилы раздаётся резкий вдох — Дзерасса.

Не крик, не предупреждение, просто короткий, сдавленный звук.

Я не вижу её лица, но знаю: она переживает за меня, замерла у стены, пальцы впились в рану, глаза — два тёмных пятна в полумраке.

От того и этот вздох. Но он меня бодрит.

Противник не даёт передышки. Его второй удар идёт снизу — быстрый, как кобра.

Я отскакиваю назад, пяткой натыкаюсь на стопку книг. Кто-то выставил излишки своей библиотеки в коридор.

Тело само находит выход: рука хватает первую попавшуюся вещь — толстый фолиант в кожаном переплёте.

Удар!

Книга раскрылась. Страницы мелькают, как стая испуганных птиц.

Этого времени хватает, чтобы засадить ему ногой снизу в пах.

Тут не до джентльменства, передо мной профессионал, хладнокровный убийца.

На миг нападавший ослеп — я увидел, как его веки рефлекторно дрогнули.

Но он был сделан будто из стали.

Если он и чувствует боль, то не показывает.

Только сомкнутые на секунду веки свидетельствуют о том, что он что-то ощущает.

Я не теряю времени.

Сейчас, уважаемый.

Почти одним ударом наотмашь вламываю ему тяжёлой книгой в лицо, а потом, продолжая движение, выбиваю нож из его рук.

Два глухих хлопка. Художественная литература на такое обращение с собой не рассчитывала.

Переплёт распадается, страницы разлетаются.

Громила отшатывается в сторону, но не падает.

У него рассечение. Ну хоть так. Капли крови сочатся с его брови, растеклись по скуле.

Его глаза на секунду встречаются с моими — и в них нет ни боли, ни злости.

Только холодный расчёт. Скорее даже горечь от того, что раньше меня не прирезал.

Он ответил мгновенно.

Его кулак вонзился мне в рёбра. Воздух вырвался из лёгких со стоном. Мои веки тоже вздрогнули от удара, но я не упал.

Не мог.

Ведь за его спиной Дзерасса с широко раскрытыми глазами, полными надежды на меня.

Сквозь туман в голове слышу, как Дзера хотела предупредить, двинулась. Шорох одежды, сдавленное:

— Саша!

Противник уже шарил взглядом по полу в поисках обронённого ножа. Вот-вот он занесёт руку, чтобы его подобрать.

Я бросаюсь вперёд, врезаясь в него плечом.

Мы валимся на пол, его нож далеко, он не успевает его подобрать.

Тела сплетаются в яростной схватке, локти, колени — всё стало оружием.

Впервые жалею, что любил только бокс и не занимался боевым самбо.

Он попытался навалиться сверху, но я успеваю упереться ногой в живот и с невероятной силой отшвыриваю его назад.

Он прямо впечатывается в стену, покрашенную в зелёную масляную краску, со звонким шлёпком.

Со стены с грохотом падает полка, на которой стоят горшки с фикусами.

Керамика разбивается, оставляя горки земли на линолеуме.

Он снова прыгает на меня.

Тень мелькает в периферии — Дзера рванулась к двери. Стучит но никто не открывает. Наверно все на работе.

Противник замечает. Его рука тянется к поясу — второй нож? Пистолет?

Я не даю ему выбора.

Хватаю осколок керамического горшка с пола — и бью ему куда-то в лицо. Хруст. Кровь брызнула на стену.

Пауза. Время снова потекло нормально. Но где-то в подсознании уже звенит тревожный звонок:

Это только начало, не расслабляйся.

Не вижу, как он разворачивается и отшвыривает.

Стена ударила меня в спину. Она ледяная, чувствую даже сквозь одежду.

Вижу его удар, микрошаг в сторону. Его кулак просвистел в сантиметре от моего виска.

Ух, сердце замирает, понимаю, что если бы он попал, то в лучшем случае я остался бы инвалидом.

Дзера бросается на него со спины, но он отшвыривает её как собачонку.

Ах, ты ж тварь. Тебе пиздец!

Слышу хриплый кашель Дзеры из коридора. Она пытается что-то сказать, но вместо слов вырывается только сдавленный стон.

Моё сердце бешено колотится — не от страха, нет. От ярости. Ты должен заплатить за это высокую цену.

Противник опять бросается вперёд и выкидывает мне в голову двойку.

Уклоняюсь, но подскальзываюсь на линолеуме, залитом каплями крови, и грохаюсь на корточки.

Третий удар мимо. Его кулак разрезает воздух надо мной.

Рука схватила первое, что попалось — дешёвый обломок цветочной полки.

Противник раскрывается, готовясь бить, пока я стою на коленях.

Ноги, как пружины, выбрасывают тело вверх.

Удар снизу-вверх. ДСП вонзился и раскроил ему подбородок. Кровь брызнула на потолок.

Он даже не застонал. Просто качается, затем резко выплёвывает красную слюну и бросается снова.

Его кисти впиваются мне в горло, большие пальцы ищут сонную артерию. Ещё чуть-чуть — и у меня поплывёт зрение.

Ну уж хрен тебе, кем бы там ни был. Так ты меня не задушишь.

Я бью головой ему в нос.

Хруст. Хватка ослабла. Воспользовавшись моментом, засаживаю ему две кружки под рёбра и вырываюсь.

Рука снова нащупала остатки горшка.

Осколок вонзается ему в щёку. Он пятится, на мгновение потеряв равновесие. Я не даю ему опомниться — хватаю за волосы и со всей дури бью его лицом о стенку.

Он грузно опускается на колени. Кровь стекает по его лицу ручьями, смешиваясь с потом на одежде. Один глаз уже заплыл, но правая рука всё ещё тянется к ножу на полу.

Я не колеблюсь ни на секунду. Или он меня убьёт, или я его вырублю.

Шаг вперёд. Удар коленом. Он попробовал прикрыться ладонью от второго удара.

Резкий рывок вверх — его запястье хрустнуло, как сухая ветка. Противник впервые за весь бой издал звук — короткий, сдавленный хрип.

Я повторяю удар коленом — точно в цель, в челюсть. Его тело обмякло, но я знал — такие, как он, не сдаются с первого раза.

Моё животное нутро в этот момент подсказывает, что его нужно добить, нависаю над ним, замахиваюсь, чтобы всадить ему в челюсть, но кто-то хватает мою руку сзади.

Слышк нежный голос

— Ты вырубил его. Он в отключке. Больше не надо…