Скорость. Дарьяльский дрифт (СИ) - Хлебов Адам

Дзера.

Останавливаюсь. Время возвращается к естественному ходу. Поединок длился от силы секунд десять.

Я поднял голову. Наши взгляды встретились. В её глазах не было осуждения — только понимание. Она знала: моё желание добить врага — это не изуверство. Это необходимость.

— Он получил своё, — её голос был хриплым, но твёрдым.

Я кивнул. Она бросилась в мои объятия.

— Ты цела? — Она прижималась ко мне. Я не обнимал её, за плечи прикасаюсь к её шелковистым волосам.

— Спасибо, Саша, со мной всё в порядке.

Я переживал, что могу испачкать её платье в крови, но, казалось, её это вовсе и не волновало.

— Нам лучше двигаться, всё-таки с минуты на минуту приедет милиция. Мне кажется, нам не стоит оставаться.

Всё ещё разгорячённый схваткой, я пока не чувствовал боли, но ссадины на кулаках понемногу начинали саднить.

— У тебя здесь кровь. — Дзера достала платочек, ароматно надушенный, и бережно промокнула мне уголок губ. Я заметил маленький шрам на ее запястье, похожий на те, которые надрезают во время братания.

— Не переживай. Ну, до свадьбы заживёт. Что за шрам?

Она не ответила и посмотрела на меня с тревогой. Ее больше беспокоило мое состояние, чем старый шрамик.

Соседская дверь со скрипом открылась, и из неё высунулась морщинистая старуха.

Та качала головой и цокала, оглядывая разгромленный коридор. Потом внимательно посмотрела на нас.

— Здравствуйте. Извините нас, — обратилась девушка к старухе, а потом тихо прошептала мне на ухо, — ты прав, надо уходить как можно скорее.

Мы оба почувствовали неловкость.

И она отстранилась и грациозно высвободилась из моих объятий.

Я не ожидал, что она так густо покраснеет.

Наверное, она чувствовала то же самое, что и я: дикий прилив адреналина и лёгкое возбуждение, вызванное прикосновением противоположного пола.

Но было и другое — то, о чём я не признался бы вслух.

О том, как её тело, лёгкое и тёплое, на миг стало частью меня. Казалось, что объятия с ней оставляют на мне следы везде, где мы соприкасались.

Как ощутил горячую волну — прилив крови к лицу.

Как ладонь будто впитывала линии, запоминая изгиб её талии, будто боясь забыть.

И главное — эта глупая, животная радость: «Она не оттолкнула, значит и ей приятно».

Всё внутри кричало, что нужно притянуть её снова, сильнее, но я лишь обтёр солёную кровь на губе и сделал шаг назад.

Мы выскочили на улицу и быстрым шагом направились в сторону от рынка.

Я мельком осмотрел улицы и окружающий пейзаж и вдруг увидел ту самую белую Волгу, следившую за нами по дороге в Невинномысск.

Водитель и его пожилой пассажир в высокой папахе сидели в припаркованной у площади машине и наблюдали за нами.

Каналья! Меня напрягло их присутствие, хотя в их позах и действиях не наблюдалось агрессивных намерений.

Я не стал показывать Дзере своё беспокойство.

— Ты знаешь тех, кто напал на тебя?

Она отрицательно помотала головой на ходу.

— Даже не догадываешься, что они от тебя хотели?

— Догадываюсь. Они хотели меня украсть.

— Что значит украсть? Вот так среди бела дня? Разве такое возможно?

— Возможно. У нас до сих пор девушек крадут, — она снова улыбалась, и это для меня дорого стоило, — когда нет возможности сыграть свадьбу. Как правило, это бывает по договорённости с девушкой.

— Вот как?

— Да, если, например, в семье траур, его придерживаются год. Или нет сейчас денег на большую свадьбу. У нас это в порядке вещей.

— Поэтому никто не вмешался, когда они преследовали тебя?

Дзера пожала плечами.

— Ты собираешься замуж?

— Нет, конечно, ты что?

Её лицо смеялось, как бы говоря: «Ты что, сдурел?». Но из врожденного уважения к мужчинам, она не позволила себе продолжить фразу.

— Тогда почему ты решила, что они хотят тебя похитить?

— Они бы потребовали у моей семьи обменять меня на кинжал.

— Так он всё-таки у вас? Это из-за кинжала?

Я заметил, что в нашу сторону быстрым уверенным шагом двигались два крепких молодых парня.

Их лица были сосредоточены и злы.

Вот блин! Я глянул на свои ссадины на руках. Придётся схлестнуться и с ними.

Я поискал глазами, что можно использовать как оружие, и уже собирался выдернуть кусок трубы из импровизированного забора.

Но Дзера меня остановила.

— Всё в порядке, это мои братья.

Они подскочили к нам и стали эмоционально выговаривать сестре на осетинском.

Они то и дело зло поглядывали на меня, но девушка так же эмоционально отвечала. Такая может за себя постоять в словесной перепалке.

Из всего сказанного я разобрал только «Шау Бараг» — Чёрный всадник.

Она указывала в меня пальцем, а потом обернулась и показала на дом, где только недавно завершилась наша схватка.

— Идите в машину, — сказал один из них, указывая на припаркованную белую «шестёрку» с осетинскими номерами, в которой сидел третий брат.

— Извините, уважаемый. Я не могу. Я сам за рулём.

— Сослан, — протянул он мне руку, — спасибо, что защитил нашу сестру. Мы у тебя в неоплатном долгу.

— Вы бы видели, как он дрался, — восхищённо отозвалась обо мне Дзерасса. Она стояла, держа двумя руками перед собой сумочку, которую успела подобрать, — как лев. Вы бы заценили!

— Да брось, — мне почему-то стало неловко.

Второй представился Хетагом и тоже поблагодарил меня.

— Пустяки, так на моём месте поступил бы любой.

— Не любой. Хетаг, сходи, посмотри, чтобы всё было чисто, — распорядился Сослан. Брат кивнул и тут же собрался удалиться.

— Осторожнее, там серьёзные ребята. У одного точно есть нож, — предупредил его я.

Хетаг кивнул и пошёл.

— Хетаг, чемпион России по самбо, не переживай за него, он может разобраться — с улыбкой ответила Дзера, — мы решим с профессором, нам есть что ему предложить, и приедем на ралли поболеть за тебя.

Впервые нахмуренное лицо Сослана расслабилось.

— Ты что, раллист?

— Что-то типа того.

— Он гонщик и занимал первые места на союзных кольцевых гонках, — сообщила своему брату Дзера, — пригласил нас болельщиками на ралли. Мне пора.

Она так прощалась. Мы снова встретились глазами, она задержала свой взгляд в моих зрачках чуть дольше, чем позволяли местные приличия.

Этот взгляд выжигал всё внутри.

Сослан хотел было сделать сестре змечание, но сдержался. Теперь он смотрел на меня с неподдельным уважением.

— Раз пригласил, то мы обязательно приедем. Если победишь — с меня баран, арака и поездка в горы.

Теперь мне нужно было выяснить, что за хрень происходит между ДОСААФ и оргкомитетом ралли «Кавказ», поэтому, попрощавшись с братьями и Дзерассой, я направился в контору Каца.

— Александр, ну заходи, заходи, — Кац поднял на меня усталые глаза, отодвигая папку с надписью: «Личное дело», — я так и знал, что ты примчишься после вчерашнего визита.

— Ты знал, что к нам придут эти ублюдки? — я швырнул на стол, помятый техрегламент, — они предлагали нам слить гонку!

Кац вздохнул, достал из нижнего ящика бутылку «Арарата» и два потёртых стакана.

— Выпьем для храбрости? — он налил по сорок грамм, — дело, Саш, не в тебе и не в гонке. Ты просто попал под раздачу.

— Нет, спасибо я за рулем. Это что за херня? — я придвинулся ближе, — кто эти люди?

— Оргкомитет? — Кац криво усмехнулся, — да там одни марионетки. Настоящие кукловоды сидят в обкоме.

— И что им от нас нужно?

— Видишь ли, — Кац понизил голос, — в позапрошлом году нам запретили полеты, из-за одного идиота парапланериста. Он чуть не устроил катастрофу. Два года не летаем. Техника летать должна, по-другому сколько не следи, она ветшает. В этом году после ралли мы снова должны проходить аттестацию на соответствие требованиям безопасности полетов.

— И при чем тут мы?

— Ты слушай, если мы не пройдем комиссию, то летное поле вернется в оборот облисполкома. Местный спорт комитет хочет прибрать его к рукам и строить там большой спортивный комплекс. Если мы проиграем, то спорт комитет скажет, что ДОСААФ совершенно бестолковая организационная структура, ни тебе полетов, ни нормальных гонщиков не готовят, а финансирование получают. Там много еще всякого.