Скорость. Дарьяльский дрифт (СИ) - Хлебов Адам

К моему удивлению, она взгляда не отводила.

— Э… Что такое куфт? — поинтересовался Лёня.

— Это праздник в честь вашей победы и не только.

— А сколько друзей могут прийти? — он оглядывался на своих дам, будто надеялся, что сейчас ему скажут, что «женщинам на праздник вход запрещён».

Но его надежды не оправдались.

— Мы приглашаем всех ваших друзей. Приезжайте со всеми, кто у вас есть в Осетии, приезжайте хоть всей экспедицией, можете ещё всю Архонку с собой захватить.

Муся заулыбалась и потянула руку вверх, как ученица:

— Архонка здесь! Завтра будем.

Марина тоже не растерялась, она игриво посмотрела на Леонида:

— Археологическая экспедиция во главе с профессором тоже будет.

Лёня выглядел как побитый пёс.

Девушки засмеялись, глядя на моего штурмана, по-моему, они всё между собой выяснили и прекрасно ладили между собой.

Интересно, куда сегодня он поедет ночевать — в Архонку или в лагерь. Такое ощущение, что он бы готов прямо сейчас сбежать в Москву.

Потом нас обступила ватага местных мальчишек и стала просить автографы, самые бойкие уже оказались в кабине и на капоте Дуремара.

Пацанва играла в «гонщиков», нацепив себе на голову наши шлемы.

Младший из братьев цыкнул на них, и они испарились в мгновение ока.

— Да ладно, пусть. Ключи-то у меня. Главное, что ручник и передачи не трогали. Надо им объяснить.

— Даже не думай, — услышал я приятный девичий голос за спиной, — если не хочешь, чтобы они подняли тебя на смех.

Я обернулся. Девушка стояла сзади со сложенными на груди руками и задорно улыбалась.

— Они чуть ли не с пелёнок умеют водить, дай им волю — они сейчас твой УАЗ разберут и соберут до винтика. Поздравляю с победой, и спасибо за тот раз.

Марина с Мусей прям изменились в лице от любопытства, что было «в тот раз»?

Детвора, услышав, что я не против их игр, снова оккупировала Дуремара.

К финишу одна за одной стали подъезжать отставшие экипажи.

Снова заиграл оркестр, толпа хлынула к судейскому столику.

— Ты не ответил на приглашение. Придёшь? — спросила та, которая волновала моё сердце и тело.

Братья, вежливо отступившие чуть назад и слышавшие до этого каждое наше слово, теперь сердито озирались на источник громкой духовой музыки.

Улучив минуту, я приблизился и ответил девушке на ухо.

— Конечно, с удовольствием! У тебя очень красивые глаза, и вообще ты безумно красивая!

Сказав это, я почувствовал необыкновенную лёгкость.

— Безумно? — она рассмеялась, — по-моему, было безумием ехать в туман по сухому руслу.

— Всё потому, что кое-кто меня сводит с ума.

— Приезжайте завтра, я буду тебя ждать. Нам пора возвращаться, мы и так задержались чуть больше положенного.

Я попрощался с девушкой и её братьями и отправился к столу, где Лёня уже набрал всем еды.

Экипаж Заура и Артёма пришли к финишу почти одновременно.

У меня отлегло от сердца. По сравнению с Дуремаром машина Заура совсем не выглядела убитой.

Наш архонский УАЗик выглядел намного хуже.

После получения карточек с результатами соревнований у судей, Заур направился в нашу сторону.

— Спасибо тебе, дружище! Я у тебя в огромном долгу! Ты даже не представляешь, как сильно ты помог.

Я обнял своего друга и усадил рядом за стол. Вокруг сновали люди, шумели, шутили.

Многие почти бесцеремонно разглядывали нас с Лёней и показывали пальцем. Мы теперь были кем-то вроде местных знаменитостей.

— Сэмипонтэ, сэмипонтэ, — слышалось мне в комментариях, хотя, по правде сказать, мы были просто победителями этапа. До чемпионства ещё очень далеко.

Для меня это была проба пера в этом виде автоспорта. И надо сказать, что очень мне понравилось.

— Да брось ты! Я так и не понял, что им было надо? Кто тот старик? Не его ли ты искал у мечети?

За нашей беседой наблюдало несколько десятков любопытных посторонних ушей.

— Мы с тобой завтра приглашены на праздник, там всё и расскажу.

— А кто приглашает?

— Цеевы.

У моего приятеля отвисла челюсть.

— Ты уверен? Да, а что?

На следующий день на поле с разбитыми армейскими палатками собралось несколько сотен людей.

— Раз уж мне дали слово, то я буду говорить, — профессор поглаживал свою бородку, стоя с бокалом в руках на празднике Цеевых. — Я буду говорить долго и прошу прощения, если я по незнанию нарушу этикет или правила. Но я хочу поднять бокал вот за этого молодого человека, можно сказать, виновника сегодняшнего торжества!

Он указал бокалом в мою сторону, и сотня глаз, принадлежавших гостям и участникам застолья, устремилась в мою сторону.

Я вспотел, не скажу, что это приятное ощущение, когда на тебя смотрят столько людей.

— Дело в том, что Саша Каменев не просто выиграл гонку, а спас, сберёг очень важную и дорогую нашим народам и науке реликвию! А ещё, не побоюсь этого слова, мы вместе совершили величайшее научное открытие.

Ни хрена себе заявления…

Но то, что я услышал дальше, шокировало весь стол.

— Как известно, сфера моих научных интересов — археология. Почти каждый в Осетии знает о нашумевшем кинжале Чёрного Всадника. Не в последнюю очередь благодаря уважаемому роду Цеевых. Сама легенда о Чёрном Всаднике безусловно интересна, но не имеет научного смысла. Простите меня те, кто думает по-другому. Но раз уж принято называть таким образом этот артефакт, то так и продолжим.

Он хитро улыбнулся.

— Так вот, дорогие друзья. Сначала мы все думали, что существует всего один кинжал Чёрного Всадника. Потом, когда ко мне в руки попали оригиналы записей Филатова, я понял, что кинжалов два!

По столам пошёл шум. Цеевы и другие заинтересованные гости переглядывались и не понимали, о чём он говорит.

— Но! — профессор поднял указательный палец вверх, — жестоко ошибался. Это самая крупная ошибка в моей научной жизни. Потому что…

Он выдержал театральную паузу.

Среди гостей начали распространяться предположения: подделка? фальшивка? копия?

— Потому что, друзья мои, Кинжал Чёрного Всадника существует не в двух, а в трёх экземплярах. И каждый из них подлинный…

Глава 27

Да-да! — профессор отхлебнул из бокала, давая гостям успокоиться. Шум стих, все ждали продолжения. Даже братья Дзерассы, обычно невозмутимые, наклонились вперёд.

— Три кинжала… — он улыбнулся, глядя на осетинских старейшин, — вы знаете легенду о Чёрном Всаднике. Но знаете ли вы историю Алдар-Безроева, князя Верхнего Ларса?

Профессор поведал удивительную историю о персидской царевне и князе Верхнего Ларса.

Однажды Алдар из рода Безроевых ночевал в одном из своих многочисленных постоялых дворов, расположенных на торговых путях возле Аланских Ворот.

Глухой стук в ворота караван-сарая прозвучал сквозь вой осеннего ветра.

Алдар-Безроев, разбуженный неожиданным шумом, натянул халат и вышел во двор, держа в дрожащей руке масляный светильник.

В небольшом окне-бойнице перед ним открылось зрелище, от которого кровь застыла в жилах.

В клубах холодного пара, окутывавшего поздних путников, стояли два десятка всадников в золочёных доспехах.

Их лица скрывали стальные маски с прорезями для глаз, но по выправке и оружию Алдар сразу узнал шахских гвардейцев — тех самых, что охраняли персидский трон.

А в центре…

Алдар отправил мальчика-служку в селение за своей стражей.

Когда он отодвинул тяжёлый засов и вышел к прибывшим, то увидел, как на носилках из чёрного дерева, украшенных бирюзой и жемчугом, под парчовым балдахином, скрывавшим фигуру от посторонних глаз, восседала молодая женщина.

Даже сквозь несколько слоёв тончайшего шелка, предписанного придворным этикетом, угадывались царственные очертания её прекрасного лица.

Алдар-Безроев почувствовал, как от взгляда этой неземной красавицы у него подкашиваются ноги.

Его глаза скользнули по отряду.