– Насильственный? – казалось, миссис Пинч никак не могла взять в толк, о чем идет речь – Вы имеете в виду…Что…Что кто-то убил его? – округлила она глаза.
Наконец-то, возрадовался про себя Герхард, миссис Пинч уже начала его утомлять.
– Да.
– Право, я не могу представить, кому бы это было бы нужно – в голосе миссис Пинч неожиданно для Герхарда появились нотки звенящего металла.
– Он был известным селекционером – объяснил Герхард – Разве у него не могло быть врагов?
– Врагов? – миссис Пинч искренне рассмеялась и подлила Герхарду еще чаю – В обществе садоводов? Нет, Герхард, боюсь, вы имеете о нас неверные представления. Мы поддерживаем начинания друг друга. Мы почти общество по интересам – всплеснула она руками – А вовсе не конкурирующий концерн.
– А вы не замечали за Артуром ничего подозрительного? – напирал Герхард – У меня есть сведения, что в последние недели он часто навещал викария. А накануне они почти поссорились.
– Сомневаюсь, что кто-то может поссориться с викарием Ривзом – улыбнулась миссис Пинч – Совершенно добропорядочный человек.
– Что ж – улыбнулся Герхард, не принимая слова миссис Пинч на веру, но не желая портить отношения с важным свидетелем – Полагаю, меня неверно проинформировали. Некоторые люди бывают такими склочными, пытаются настроить соседей друг против друга.
Миссис Пинч покивала, по ее виду можно было сказать, что Герхард утомил ее не меньше, чем она его.
– А этот распорядок Эшпертона? Артура… Вы сказали, что он делал каждый день одно и то же.
– Да – с уверенностью ответила миссис Пинч – Артур был очень дисциплинированным садоводом. Он был в некотором роде ботаник, ученый – с вдохновенной завистью произнесла она – Без распорядка он бы не добился своих знаменитых открытий.
– Так вы говорите в восемь утра он уже поливал? – направил ее Герхард подальше от воспевания достижений Эшпертона.
– Нет-нет – занудно поправила его миссис Пинч – Не в восемь утра, а в семь. Начинал он обычно с ландышей, затем переходил к остальным клумбам по кругу. Потом шел в теплицу, где работал до обеда, а вечером занимался экзотическими растениями на заднем дворе. В силу своей капризной природы – вкрадчиво добавила она – Они требуют к себе больше внимания.
– Каких-то особых удобрений? – склонился Герхард – Чем Артур опрыскивал растения? Эти химикаты не могли быть ядовиты? Все-таки экзотические растения – со знанием дела добавил он – На одном навозе их нельзя вырастить.
– Да, тут вы правы – согласилась миссис Пинч – В этом году температура в июне стоит выше нормы, некоторые сорта плохо перенесли жару. Артур действительно пробовал разные средства, но мы все их пробовали! Лавиния даже заказала на всех импортное удобрение, так переживала за свои лилии.
– Как интересно – покивал Герхард – А что это за удобрение?
– Клм.. Грин…– попробовала вспомнить миссис Пинч – Нет, вам стоит лучше уточнить у Лавинии – она виновато улыбнулась – Название совершенно вылетело у меня из головы, а раствор мы разлили в жестяные канистры из-под керосина.
– Непременно спрошу – сделал пометку Герхард, затем пристроил, одолженный у Аделаиды лист, в нагрудный карман.
– А Артур выезжал в город? В Лондон?
– Иногда да. Но я не следила за его передвижениями за Литтл-Милфордом.
Герхард восторженно отметил, что миссис Пинч все-таки совершила сегодня признание, доказав, что она действительно следила за Эшпертоном, по крайне мере в пределах его участка. С таинственным видом он задал последний вопрос:
– А когда вы последний раз видели Артура перед смертью?
– Часов в шесть, может в половине седьмого вечера накануне – тихо ответила миссис Пинч – Мы обсуждали семена, которые он планировал мне одолжить.
Герхард жирно подчеркнул шесть вечера, подписывая, что нужно выяснить, кто видел Эшпертона последним.
– Что ж – проглотил он остатки чая, стараясь не чувствовать вкуса, и отставил чашку – Надеюсь, вы сможете оправиться, миссис Пинч. В конце концов конкурс…
– О, как вы правы, Герхард – на лице миссис Пинч на секунду воцарилось полное замешательство – Мне ведь нужно будет возглавить вместо Артура нашу заявку.
Герхард, наполовину оторвавший штанины от стула, сел обратно.
– У вас коллективная заявка? – моргнул он.
– Да – щеки мисс Пинч чуть окрасились в цвет персика – В этом году мы подались как общество Литтл-Милфорда.
Озадаченный Герхард, выйдя за калитку, и так и эдак прикидывал новые сведения в голове. Если заявка Литтл-Милфорда выгорит, вся слава теперь перейдет к миссис Пинч, размышлял он, с другой стороны, разве годится она в подметки Эшпертону, чтобы вырастить хоть что-то отличающееся от георгина? Пожалуй, в этом году обществу Литтл-Милфорда придется остаться не у дел.
– Немного ты узнал – окликнул его из-за изгороди приглушенный голос.
Герхард стрельнул глазами в разные стороны и почти по-заячьи навострил уши.
– Кто здесь? – прошептал он.
– Я – выбралась из-за изгороди Дарси, она вытряхнула из волос опавшие листочки – Кого еще ты ожидал увидеть?
– Откуда мне знать?! – шикнул Герхард – Какого черта ты забралась за изгородь?
– За ней все слышно, а меня не видно – недоуменно ответила Дарси – Так что, вычеркиваем миссис Пинч из списка подозреваемых?
– Не знаю – недовольно ответил Герхард – Вычеркивай из своего, если желаешь. У нас с тобой явно разные списки.
Дарси к его удивлению, что-то чиркнула в блокноте с изысканным тиснением.
– К кому дальше? – указкой выставила она карандаш.
– Ты со мной не идешь.
Вопреки запрету Герхарда, Дарси беспечной походкой пошла следом.
– Ты задаешь неверные вопросы – на ходу рассуждала она – Ничего не спросил про алиби. Разве это не первое, с чего начинают все детективы?
– В данном случае – ответил Герхард – Это совершенно бесполезно. Каждый из садоводов тихо работал в своем саду. Может ли кто-то подтвердить это? Да, конечно! Спросите у стрелок декоративного лука! Так что они все под подозрением.
– А болезни Эшпертона? – не приняла критику Дарси – Если у него была больная печень, его мог доканать маленький укольчик холестерина…
– Укольчик? – обернулся Герхард.
– Если на теле нет следов – развела руками Дарси – Значит, его убило что-то изнутри.
– Укольчик – сокрушенно повторил Герхард – Полиция бы нашла на теле отметку от укола…
– Если бы не решила, что это сердечный приступ.
– Я же не могу заявиться в морг и осмотреть тело! Или могу…?
Дарси мысленно прикинула в голове.
– Вот, если бы твоим дядюшкой был коронер или патологоанатом…
– Уотерхеймы не занимаются подобными профессиями – вскинул подбородок Герхард.
– Сказал новоявленный детектив. Так мы идем к этой Лавинии? Надо спросить у нее про удобрения.
– На самом деле на теле были следы – неуверенно ответил Герхард – Царапины на руках.
– Об этом ты узнал в пабе? – обрадовалась Дарси.
– Брат хозяина работает санитаром в морге. Пожалуй, я больше не буду пить там пиво. Так вот, еще все обсуждали ссору Эшпертона с викарием. Как обычно жители разделились на два лагеря, на тех, кому нравится новый викарий и тех, для кого он слишком молод. Боюсь, что сей спор в таком случае мало относится к делу.
– Нужно допросить и викария – подтянула Дарси получше сумку перед холмом.
– Об этом догадался бы и младенец.
– Ты еще ничего не раскрыл, а уже слишком зазнаешься.
– Так ведут себя все детективы – покраснел от подъема Герхард – Иначе люди неохотно делятся с ними своими секретами.
– Хм – задумалась Дарси – Может это и сработало с зашуганной миссис Пинч, но вряд ли сработает с остальными.
– Все увядающие дамы одинаковы – самоуверенно ответил Герхард – Не могут устоять перед напором очарования и молодости.
Дарси осуждающе покачала головой у него за спиной и громко выкрикнула:
– Тогда, вероятно, твоя бывшая подружка была слишком молода для тебя!
У дома Лавинии О’Делл их встретили восхитительной красоты розовые и сиреневые левкои.
