— О боги! Инес, тише, вы так покалечитесь!
— Вы-выйдите-те! — заикаясь прохрипела, рукой пытаюсь убрать волосы с лица, и тут же прикрываю грудь и низ живота, но в будуаре полумрак, и плотная ткань не выдаёт моих тайн. Я снова успокоилась.
— Милая! Послушайте меня. Это грубая уловка. Понимаете?
Отрицательно качаю головой, потому что это не уловка, а наглое разглядывание беззащитной женщины. Но молчу.
— Послушайте, я всё увидел, поверьте, ваше истощённое тело меня, как мужчину не прельщает. Мне нужно было лишь убедиться, что все слова о вас правда: худоба, ссадины.
Вот в этот момент я обиделась основательно, какой гад! Моё тощее тело, помню что-то про зубочистку... Но молчу, только поджимаю губы.
А он продолжает:
— Ваша няня дала показания, что муж поднимал на вас руку, такое было?
— Эндрю накинул мне на лицо полотенце с эфиром и связал руки, чтобы я не сбежала из машины. Выйдите, пожалуйста, я стесняюсь! — простонала я, но герцог даже не пошевелился.
— Значит прямого насилия не было? А ваша худоба? Отчего это? Доктор сказал, что вы истощены. Я хотел лично убедиться в вашем состоянии, понимаете Инес?
Это не флирт, считайте меня вашим юристом. Мне нужно увидеть ваше тело как улику, покажите ваши руки, они в ссадинах осторожнее. И вот рана на коленке, это от чего?
— Я неудачно упала, когда прыгнула из окна в усадьбе Бэкетов, царапины на руках, это от роз в саду вашего отца. У меня нет денег на такого дорогого юриста.
— Ошибаетесь, у вас слишком много денег, чтобы жить без юриста. Я не практикую, но получил блестящее юридическое образование. У меня к вам сугубо профессиональный интерес.
От его слов меня затошнило, и в животе бисквит с чаем устроили предательскую возню с неприятным урчанием. Однако лорд только качнул головой.
— Так вас морили голодом и угрожали упрятать в дом для душевнобольных? Вы понимаете, что это преступление?
Качаю головой в знак согласия.
А он взял мою руку за запястье и отогнув мокрый рукав проверил, нет ли следов от уколов. Во всём разбирается, и правда очень грамотный адвокат.
— Вы тощая, уставшая, больная женщина, с такими показаниями они вас в суде представят, как немощную и нуждающуюся в уходе. Не то, что способную заботиться о дочери. У меня неприятная новость для вас.
— Какая? — у меня заложило уши, этот мужчина прав. И я неожиданно прониклась к нему доверием.
— Леди Гвинет Бэкет подала на вас с мужем в суд, что вы никчёмные родители. И требует отдать ребёнка и часть наследства девочки ей, как единственной, достойной опекунше. И самое ужасное в этой новости, дорогая Инес, что королева полностью на её стороне. Без меня вы проиграете дело, даже не начав. Да, часть денег и имение на юге Франции вы оставите за собой, из-за Французских законов, запрещающих владеть виноградниками и винодельнями иностранцам (придумано, автором). Но дочку у вас заберут.
Я снова сползла под воду... Притопите меня. Дочь ещё не найдена, а её уже делят эти стервятники Бэкеты...
Глава 20. Откровенность
— Мадам! Не стоит топиться в моей ванне, я бы вышел, чтобы не смущать вас, но, боюсь, горничная одна не справится. Давайте руку и я помогу вылезти. Вот так, ногу сюда, на полотенце, теперь вторую, вы как малышка.
Рэйнард медленно и осторожно помог мне вылезти из огромной ванны, слишком высокие бортики и ножки, рассчитанные на крепкого мужчину, а для меня она как бассейн, с трудом вылезла на сухое полотенце.
Боже, замечаю, что его крепкая рука едва заметно дрожит, поднимаю взгляд, мне и стыдно, и любопытно. За маской безразличия — буря эмоций, я их чувствую, он как раскалённый чайник, и накал страстей виден, только, если выключить свет. Ну конечно, так я и поверила, что не интересую его. Или такой же, как Эндрю, за любой юбкой увивается. Ой, только не это. Вздыхаю, как-то слишком трагично, и он всё не так понял, подумал, что мне плохо, хотел было подхватить на руки, но воздержался. Я же фактически голая перед ним, в мокром-то платье.
Он не знает одной моей особенности, когда-то я полностью вот также зависела от других людей, медсёстры, медбратья обслуживали моё неподвижное тело, сначала это казалось ужасно постыдным, а потом стыд уступил место благодарности. Они деликатно поддерживали мою еле теплящуюся жизнь. Окружали заботой, и я научилась быть благодарной. Именно сейчас я почему-то вспомнила это чувство.
Не знаю истинных мотивов герцога и не хочу знать, но уже и не испытываю паники, почти успокоилась.
Вбежала Эни с кипой полотенец, и герцог наконец, отвернулся. Через пару минут девушка переодела меня в длинный тёплый халат, полотенцем закрутила волосы на голове. И Рэйнард, не спрашивая согласия, поднял меня на руки.
— Я сам отнесу вас в спальню. Считайте это последним тестом. Ваш вес внушает опасение, мадам, вы нездоровы. Нужно спать, есть, отдыхать, когда наберётесь сил, врач рекомендовал прогулки.
— Мне всё это не поможет, пока я не увижу дочь.
— Понимаю, сам точно так же настроен. Но сейчас мои люди её ищут. А пока я составлю исковое заявление против вашего мужа и его матери, они ведь намеревались вас упечь в больницу для душевно больных. Начнём раскрывать эту неприятную тему. Мне жаль, но скандала не избежать. После всего, что с вами произошло и произойдёт, когда мы вернём Викторию, думаю, что вам лучше уехать. во Францию.
— Я так и собиралась поступить. У меня есть какой-то брат, я так и не смогла с ним встретиться. В моей сумочке есть его записка. Возьмите, прочитайте...
Он успел уложить меня в кровать, поправить одеяло. Чувствую себя новой забавой, он не медбрат, чтобы проявлять заботу, а скорее скучающий мажор, исправляющий свою карму добрым поступком, но боюсь, что скоро надоем ему. Как люди подбирают котят и первые дни забавляются, а потом устают и забывают.
Меня сейчас волнует только моя дочь. И я сама её никогда не найду, а с этим звёздным «адвокатом» шанс есть. Остаётся надеяться, что мы успеем найти Вику до того, как он утратит ко мне интерес.
— Вы доверяете мне вашу сумочку? — надо видеть его утончённый сарказм, издевается?
— Я вся в вашей власти, в вашем доме, вы меня видели в ванной, уж пустая сумочка в нашем случае наименьшая ценность. Возьмите записку, а я коротко скажу вам всё, что знаю о нём. Точнее, ничего не знаю, и не видела. Но есть люди, которые смогут его описать.
Лорд улыбнулся, но едва приподняв уголки губ, а глаза продолжают сосредоточенно изучать меня. Как рентгеновский аппарат, были бы у моего организма силы, вздрогнула бы. Но у меня сил нет.
— Тут практически нет информации, гостиница, имя и славянские буквы. Надо было раньше сказать о нём.
— Я лежала без сознания, а теперь он уехал, я пару раз подумала, что это он мог забрать Викторию. Но вряд ли так поступил. По времени не сходится.
— Хорошо, я попрошу навести о нём справки. Как бы ни получился конфуз с липовым наследником, такое часто случается, когда появляется огромное наследство с неточно определёнными наследниками. Но и этот вопрос я тоже изучу.
— Зачем вам это? Я лишь несчастная женщина, жестоко обманутая семьёй мужа, или там реально огромное наследство? — я снова согрелась и задала нескромный вопрос, рискуя разозлить Его Сиятельство. Но герцог лишь улыбнулся и немного погодя ответил.
— Я лгал...
— В смысле?
— НУ, что вы не вызываете у меня интерес, вы мне невероятно интересны, ваш голос, пикантный акцент, взгляд, и этот воздушный шар со слов отца. И вы необычайно красивы, так что я воспользовался своим положением в самых непристойных помыслах.
И он сконфуженно рассмеялся, словно рассказал о своём преступлении по секрету.
Шутит?
Или серьёзно?
Моё тело сделало над собой усилие, и вся энергия прихлынула к щекам и ушам.
