— Это все ради наследства? Ты никогда меня не любил, и во мне убил все чувства и доверие.
— Мы едем, как компаньоны, понимаешь? У нас дочь! Я её не брошу. Она моя! Но мать со своими преступлениями не оставила мне шансов оставаться в королевстве, я благодаря ей стал посмешищем...
— Благодаря себе! У меня нет лишних денег на билет первого класса. Только ради моей девочки я соглашусь. Но ты отдашь мне билет...
— Нет! — он одёрнул руку, прикрыл глаза, улыбнулся и покачал головой.
— Что нет? — цежу сквозь зубы, сама не заметила, что сминаю шляпку, а он заметил внушительную шпильку в моей руке.
— Знаю я твои хитрости, поменяешь билеты на более ранний рейс. Так не пойдёт!
Пароход отправляется завтра в три часа после полудня. Я приеду за вами и отвезу сам, или пришлю экипаж. Не упрямься.
У подлеца ни единого слова сожаления, и даже прощения не попросил. Меня захлёстывает злость, но его это только веселит. Ну хотя бы не подходит и не пытается обнять меня, как в старые времена.
— Мы сами можем доехать до нашего поместья!
— Нет, не сможете! У тебя же нет документов на дочь, нет разрешения от отца на пересечение границы. Нет, милая, ты слишком наивная, так что я тебе помогаю, а ты помогаешь мне.
— Сколько ты хочешь за развод?
— Треть! — вот так просто признался, но тут же поправился, — треть от того, что причитается лично тебе. Долю Вики я не трону, и там у вас какой-то ненормальный брат, боюсь, что он уже вступил в наследство. Так что милая моя, любимая жена, я твой единственный шанс попасть на родину и отвоевать право на наследство.
Завтра возьму все документы и повезу тебя навстречу богатству.
Он поклонился, хотел поцеловать мою руку, но я одёрнула. Он прав, у меня нет документов, нет развода, и нет права перевозить дочь через границу, нас не выпустят из страны.
Краснею от злости, но держусь. Это ужасное перемирие с монстром мне нужно.
— Спасибо, что без эфира, то похищение, кстати, я тебе никогда не прощу.
— И что с того? Милая, сейчас мы в Англии, она утомительная, депрессивная.
Когда тебя согреет ласковое солнце южной Франции, ты оттаешь и простишь. И я прощу тебе измену с герцогом. Мы квиты. Снова начнём жить и любить друг друга.
Он тут же и сбежал, потому что я начала замахиваться, хотелось ударить его, да не успела.
— Какой же ты мерзкий, Эндрю!
— Зато, теперь я весь твой, а герцог поиграл и выплюнул! — прошептал он из-за угла, чтобы не получить от меня шпильку.
— Герцог просто пожалел меня, в отличие от вас. Если бы не деньги покойного дяди, то вы бы меня просто убили. И я этого не забуду.
— Мне лучше уйти, пока мы не поругались окончательно. Помни, я тебя люблю, осознал всё и готов помогать. До завтра, моя дорогая.
И он сбежал, так же тихо, как и вошёл. А я осталась с ощущением, очень непривычным и новым для меня.
Наверное, так чувствует себя боец без правил на ринге, даже не знает, кого против него выпустят, но надо выдержать этот последний бой ради победы. Никто, кроме меня не решит мои проблемы. Вот в чём суть моей новой жизни. Я больше не овощ.
Осталось объяснить дочери внезапное возвращение её отца в нашу жизнь...
Глава 34. Особняк графа Олбани
Леди Джейн Олбани получила сообщение о внезапной смерти Дороти своей ненавистной соперницы. Не сдержалась и несколько раз подпрыгнула на месте.
— Тварь! Грымза! Допрыгалась, стала жертвой маньяка. Так, ей и надо!
Раскраснелась и ещё раз прочитала записку без подписи.
В дверь неожиданно постучали:
— Госпожа, к вам посетитель!
— Кто? — она вздрогнула, разум уже понимает от кого это сообщение, сердце трепетом бьётся, как щенок на привязи, закрыла глаза. Как его не пустить? Как? Он из полиции, все двери открыты перед этим монстром.
Служанка тут же и подтвердила:
— Инспектор Джонатан Томас, он ждёт в приёмной.
— Пригласи его! Сюда проведи, тихо и быстро. Кстати, граф дома? — муж с весны живёт в северном крыле и не желает видеть жену, из-за её скандальных судебных исков, и ещё кое-каких проступков, о которых даже стыдно упоминать.
А теперь этот провокатор пришёл лично. Словно решил утопить её репутацию. Но сейчас это уже не имеет значения. Дороти нет, значит, имение и два дома отца снова принадлежат ей.
Через несколько минут Джонатан вошёл в комнату, галантно наклонился и поцеловал руку леди Олбани.
— Зачем ты меня преследуешь? — она ещё не выбрала тактику, как себя вести с ним. Да это и бесполезно, он её наизусть знает.
— Я же сказал, что ты моя, ты всё для меня, Джейн! Наш детский роман для тебя уже ничего не значит, а для меня это суть и смысл жизни, — он задрал рукав, и на руке уже красуется дешёвая татуировка, как у портовых грузчиков: «Джейн навсегда!» и пошлая роза.
Женщина поморщилась и сделала шаг назад.
— Джонатан Томас, оставьте меня! — простонала в страхе, этот ненормальный окончательно уверовал в их любовь?
— Нет, оставить тебя я не имею ни сил, ни желания, смотри, что я принёс, — он улыбнулся так, что Джейн вздрогнула. И не зря.
Джонатан достал из кармана цепочку с часами. Открыл и с улыбкой протянул возлюбленной свой бесценный трофей.
— Это часы моего отца, — простонала Джейн, протянул и тут же отдёрнула руку. В часах, под крышкой лежит светлый локон, аккуратно свёрнутый колечком.
— Да, и трофей. Она скулила и просила передать тебе слова извинения. Видишь, на что я готов для тебя! Ты теперь богата, сама сможешь жить так, как хочешь и со мной! Я честно предлагал ей отказаться от наследства, потом применил силу, но Дороти ценила жизнь меньше, чем деньги. И это всё ради тебя.
— Ты её убил? — прошептала в ужасе, сделав ещё шаг назад. Но Томас быстро захлопнул золотую крышку часов, взял руку Джейн и вложил в неё «трофей».
— Нет! Показал ей, что бывает с теми, кто переходит дорогу настоящим леди!
Таким, как ты! А умерла она сама, — Томас не выдержал, за руку рванул её к себе обнял так сильно, что Джейн застонала от боли, пытаясь освободиться. Но бесполезно, беспощадный поцелуй душит, заставляет хрипеть. Он с силой укусил её губу.
— Что тут происходит? Джейн, ты совсем совесть потеряла? Назначаешь свидание в моём доме? Убирайтесь оба, сейчас же! У тебя теперь есть куда идти, грязная шлюха! Охрана! — из двери послышался грозный голос мужа. Граф Олбани, не стесняясь, крикнул несколько раз. Трое крепких лакеев прибежали и молча вывернув руки инспектору полиции, согнули его пополам перед хозяином.
— Вы не смеете, я инспектор!
— Да хоть господь бой! В моём доме - я власть! Я достаточно услышал, ты убил эту пошлую девицу Дороти?
Томас молчит, рядом с Джейн он теряет бдительность, вот и попался.
— Да, он признался, но умоляю, отпусти его. Милый, этот человек преследует меня, он из полиции, я думала, что он пришёл по делу Дороти...
— Ты не жена мне больше. У вас сговор! Да, Дороти подлая, наглая девица, но она не заслужила такой жестокой смерти. Это ведь ты подговорила своего любовника? Джейн! Рано или поздно об этом узнают! — лорд Олбани шипит, не стесняясь охранников.
— Я Уйду и подпишу бумаги на развод! — прошептала сквозь слёзы Джейн, прекрасно понимая, что Джонатан Томас придёт к ней однажды и также не остановится в своих жестоких ласках. Муж был единственной защитой.
— Вытолкните это ничтожество из моего дома, а ты не смей более называть себя графиней Олбани. Теперь ты новая баронесса Эресби, эта фамилия стала нарицательной и позорной.
Граф наблюдает, как крепкие охранники вытолкнули полицейского, и тут же трижды хлопнул в ладоши. Прибежали горничные:
— Прямо сейчас соберите все личные вещи этой женщины и пусть она уезжает.
Перестирайте после неё постельное, вымойте полы, как за покойницей!
— Нет! Ты не посмеешь! — завизжала Джейн.
