Глава 37. Франция
Пароход прибыл в порт ранним утром, мы сошли на берег, наняли извозчика и сразу на станцию, следующая наша точка на карте Париж.
Всё молча, только скупые: «Да-Нет!»
Причём этот тон задал сама Вика. Я поражаюсь её выдержке. Неужели, она настолько не любит отца?
Но нам приходится находиться рядом, видеть друг друга, это ужасное испытание, которое нам ещё предстоит пройти. И всё ради документов. Бэкет, так и не выпускает из рук «английский паспорт» дочери. У меня возник бредовый план, украсть, выйти на любой станции, и потеряться. Но это глупо и невозможно. Лучше действовать законным путём.
Через два часа мы заняли элитное купе в небольшом паровозе. Очень всё романтично, только вот мужчина не тот, с кем бы хотелось проживать эту романтику.
— Вы меня ненавидите? Так и будете молчать? — Эндрю не выдержал, встал в купе и смотрит на нас сверху вниз. Его взбесило то, что дочь продолжает играть с медведем, а дорогую коробку с куклой даже не открыла.
— Мне просто не хочется говорить, я устала, — прошептала Виктория.
— Поддерживаю мою девочку. Не начинай, не порти хрупкое равновесие. У тебя была наша любовь, но ты её разбил на мелкие кусочки. Одной твоей красоты недостаточно, чтобы я снова полюбила. Доверия больше нет. И я устала, понимаешь? Ты опасен, я даже ем рядом с тобой и боюсь, не подсыпал ли ты мне чего-то снова!
Не выдержала и сказала, как есть, Виктория даже голову от медведя не подняла и не взглянула на предателя.
— А ему ты доверяешь?
— Кому ему? — я сделала вид, что не поняла о ком завёл речь Бэкет. Вика внезапно подняла голову и испуганно посмотрела на меня. Боится, что этот секрет уже не секрет.
— Твоему этому герцогу!
— Не говори глупости, Эндрю. Не топи себя ещё глубже. Я уехала из Англии и никогда туда не вернусь, мне во Франции намного спокойнее.
— Это самообман, ты нигде не будешь достаточно спокойно себя чувствовать! —процедил он, сказал бы и грубее, да дочь рядом.
— Пока ты мой муж, да! Я никогда не смогу чувствовать себя спокойно. Герцог старший мне так и сказал, что я сглупила, сказав тебе: «Да», ты очень красивый, и такой же бесчувственный и жестокий.
— Я лорд, ты хотела эмоций, бурю любви и поэтики? Нужно было сойтись с пьяницей с Монмартра. Опомнись, в высшем обществе...
— Папа, но ты мог хотя бы меня перед сном целовать и читать сказку. Герцог почему-то так делал! Его никто не просил и не заставлял, но мне было приятно, и я хотела от тебя получать вечером поцелуй и маленькую сказочку, вот и всё, подарки не заменят любовь. — Виктория выдала всё, откуда у неё вообще такие взрослые заявления, боже, Эндрю обвинит меня в том, что я подучила дочь таким словам.
Вместо слов извинения. Вместо того чтобы попросить у дочери прощения, вот прямо сейчас обнять её, признаться в любви и поцеловать, он побагровел, кулаком стукнул в стену купе, открыл дверь и выбежал. До конца путешествия просидел в вагоне-ресторане.
А я дочери даже ничего сказать не смогла. Надо было попросить снова, не упоминать Рэя. Но мне уже всё равно. Эндрю бесповоротно отвернул от себя ребёнка. Был шанс, и он его упустил. А я ему подсказывать, как себя вести с Викой не хочу.
Мы прибыли в Парих, я теперь сама по себе. Взяла карету и решила поселиться в небольшом пансионате, занялась неотложными делами, поменяла деньги, какие мне подарила Мейбл, съездила в департамент и написала заявление на обновление документов дочери. В моих документах она указана и это важнейшее доказательство родства, также есть справка из госпиталя о её рождении, я лишь сказала, что английский «паспорт» утерян. Господин долго расспрашивал Вику и принял решение о нашем полноценном гражданстве.
Не теряя времени, заплатила пошлину, и через три часа мне выдали новое временное свидетельство на дочь. Основное выдадут через три недели, после всех проверок.
Вот и всё, один день и Бэкет мне не нужен.
Он остановился в другом отеле. После откровения Виктории, стал ещё более злым.
Кукла в коробке так и осталась в купе, нам стало неприятно её забирать, без любви подачки не нужны.
Теперь, между мной и Эндрю пропасть, через которую невозможно навести мосты.
Долго размышляла как правильно поступить, и решилась сначала составить бумаги на развод, а уж после отправиться в поместье. Нашла одно приличное юридическое бюро, о них упоминала Моник и после долгого рассказа о своих злоключениях, мене сразу предложили план действий, я наняла их.
Разводу быть!
— Мадам, ваше дело сложное. Все события произошли в Англии. Свидетели сюда не приедут, нам придётся делать запросы. Это очень долго. Но мы сегодня составим заявление, потребуем от лорда Бэкета сделку, вы не претендуете на долю его наследства, ведь у него тоже есть что терять. А он отказывается от ваших денег, если вы их получите, конечно. Но для этого нужно минимум неделю, сможете задержаться в Париже? — пожилой господин всё записал, переписал мои данные из документов и отдал секретарю.
— Да, конечно! Но развод будет через суд?
— Скорее всего! Это дело затянется, никогда разводы в высшем обществе не проходят гладко. Мне жаль. И вам придётся запастись терпением.
Вздыхаю, подаю господину адвокату визитку пансионата, где остановилась и прощаюсь.
На сердце кошки скребут. Так неприятно всё это терпеть, ждать, почему просто нельзя любить, жить? Почему Эндрю стал таким холодным эгоистом. Настолько противным, что даже дочь это заметила.
Но всё это дела и проблемы, о которых можно думать постоянно, а уже не хочется.
Беру небольшую карету и вдоль прекрасных старинных улиц мчу к моей дорогой Моник, Виктория уже там.
И кажется, дочь больше меня влюблена в Рэя, она ещё вчера рассказала тёте Моник, какой замечательный герцог и как он за ней ухаживал и говорил комплименты.
Виктория француженка более, чем я. Ей важно внимание и комплименты, любовь и доверие!
— Я дома! Моник, Виктория! — негромко крикнула с порога.
— А! Вернулась? — Моник вышла ко мне, довольная, улыбающаяся.
Брюнетка, худенькая, дерзкая, и с такой бешеной энергетикой, что стоит с ней пообщаться хоть полчаса, всё плохое забывается как дурной сон.
— Чем вы занимались?
— Ну, как тебе сказать! Составляли культурную программу, потом отпороли все эти пошлые английские розочки на платье Виктории, пришили кружева.
— Твоему вкусу остаётся только позавидовать, — смеюсь, потому что меня тоже раздражают эти розочки на детской одежде.
— И у меня новость! — Моник прошептала, загадочно улыбаясь.
— Какая? — снимаю шляпку и накидку, прохожу в квартиру и вижу, что моя дочь уже и медведю сделала кружевной воротник.
— Нашей подруге Элен лучше, она меня отпускает, точнее, выгоняет с тобой, с ней останется сиделка, доктор через день приезжает. А тебе моя помощь сейчас нужнее. Но и это не всё. Я выставила на продажу дом в Лондоне и уже есть покупатели. Жаль расставаться с Мари, но Лондон вгоняет меня в жуткое уныние. Я сама туда не вернусь и вас с Викой не отпущу! Это не обсуждается.
Обнимаю подругу, шепчу: «Я сама туда не хочу!»
— Вот и прекрасно, когда поедем в имение Лотрек?
— В конце недели, как только составят документы и я их подпишу. Возьму с собой, вдруг удастся договориться с Эндрю.
— А ты его не видела? — Моник уже прошла в кухню и быстро разжигает горелку, согреть чай.
— Нет! Увы.
— Да, это опасно, врага надо держать в поле зрения.
Эти слова заставили меня вздрогнуть, но я уже так привыкла, что где-то есть опасность, что день-другой погоды в отношениях с мужем погоду не сделают.
Глава 38. Сплетни из газет
Я даже не догадывалась о тех ужасных событиях, какие за последние две недели произошли в Англии. Поспешный отъезд лишил меня последних газетных сплетен.
