Монолог фармацевта. Книга 2 - Хюганацу

– А я предупреждала… – не удержавшись, выдала Маомао, глядя на господина Лихаку с немым укором.

«Уж теперь-то понятно, зачем велела бежать?»

Тот промолчал. Из его носа отчаянно текло. Один из подчиненных, заметив, в каком плачевном положении находится начальство, поспешил накрыть господина Лихаку меховой накидкой. На лице мокрого и замерзшего здоровяка было написано многое, и он, видно, хотел высказаться, но в последний миг передумал.

– Передайте, пожалуйста, стражнику, чтобы не курил на складе, – пока он приходил в себя, попросила Маомао и тем самым раскрыла причину пожара. Она лишь предполагала, но в своей правоте не сомневалась.

– Ага… – только и выдавил из себя господин Лихаку.

Лицо его побелело. Сколь бы крепок он ни был, но мог, как и все, промерзнуть и простудиться, если сейчас же не согреется. Но вместо того чтобы со всех ног бежать к ближайшей жаровне или очагу, он пытливо глядел на Маомао.

– Не понимаю, что и почему взорвалось, – признался он.

Его подчиненные стояли в неменьшей растерянности.

– Вот ваша причина взрыва.

Сказав так, Маомао зачерпнула из мешка горсть муки и рассеяла перед собой. Несколько мгновений белая пыль висела в воздухе, пока ее не развеял налетевший ветерок.

– Частички пшеничной и гречневой муки, витающие в воздухе, подхватили огонь.

Все было ясно как день. На складе действительно прогремел взрыв. Другие бы и сами догадались, что послужило тому причиной, если бы знали свойства муки. Просто так вышло, что господин Лихаку несведущ. В мире, как известно, почти не бывает чудес, есть сугубо незнание тех или иных вещей. И пока человек остается невеждой, все ему кажется чудом.

– Как ты сразу обо всем догадалась?

– Да я сама часто так подрывала…

– Часто?

Господин Лихаку и его подчиненный в удивлении переглянулись. Что ж, Маомао не могла винить их в поспешном суждении и полнейшем непонимании, ведь господам никогда не приходилось работать в крошечной каморке, где от пола до потолка витает мучная пыль. Одно неосторожное движение – и жди взрыва. Маомао и сама не осознавала всей опасности, пока нечаянно не подорвала комнату, которую снимала в Малахитовом чертоге.

«Как вспомню, так вздрогну. Бабуля тогда меня чуть за ноги с верхнего этажа не подвесила…» – поежившись, припомнила Маомао.

Следом она, воспользовавшись случаем, посоветовала:

– Господин, прошу, поберегите себя и постарайтесь не заболеть. Но если все-таки простудитесь, обратитесь к Ломэню, что живет на «улице цветов». Он превосходный травник.

Расчет был прост: вдруг, навещая барышню Пайрин, господин Лихаку зайдет и к нему заодно? И прикупит что-нибудь? У ее отца не было хватки, так что Маомао решила сама его нахваливать, а то так и будет сидеть без работы и без единой рисинки во рту.

«Даже не заметила, как пролетело время!» – спохватилась Маомао.

Подобрав корзину с бумагами на выброс, она заспешила к мусорной яме. До нее оставалось недалеко, и Маомао хотела уже поскорее сбыть ее мальчику-слуге, чтобы живо воротиться назад.

Отбежав от складов прилично, она хватилась, что унесла с собой кое-что важное:

«Ой! Случайно убежала с трубкой…»

И правда, подобранная с пола вещица осталась у нее за пазухой. Обнаружив ее на складе, Маомао мигом поняла, что случилось. И что курить внутри и неподалеку от склада чревато тяжкими последствиями.

Несколько обгоревшая, но не утратившая своего изыска трубка казалась слишком роскошной для простого стражника. Вероятно, она изначально принадлежала человеку высшего сословия.

«Видно, стражник очень ею дорожил», – подумала Маомао.

Оглядев вещицу, она решила почистить резную часть и приделать новый загубник. Немного усилий – и трубка станет как новая.

Маомао слышала, что кто-то пострадал от пожара, однако, к счастью, никто не погиб. Быть может, владелец трубки значительно обгорел и теперь лечит ожоги…

Она предполагала, что причиной пожара стала именно курительная трубка, к тому же довольно дорогая, с резьбой по слоновой кости. А ведь на рынке за такую можно выручить немало деньжат…

Поразмыслив немного, Маомао убрала трубку за пазуху. Уже передавая корзину с бумагами слуге, она догадывалась, что этим вечером придется засидеться допоздна.

Глава 3

Обучение ремеслу

– Что же происходит за этими дверями? – спросил Гаошунь.

– Хотел бы я знать! – буркнул господин Дзинси.

Они стояли перед лекционным залом, расположенным в угодьях Внутреннего дворца. По другую сторону дверей наложницы высшего ранга обучались тонкому искусству быть супругой императору. Для несения службы каждая была обязана овладеть своим ремеслом в совершенстве.

У других дверей и окон зала толпились многочисленные евнухи и девы-чиновники, коим не дозволялось присутствовать на занятиях. На их лицах, как и на лице лучезарного евнуха, застыло нетерпение. Некоторые в толпе настолько сгорали от любопытства, что же такое рассказывают наложницам высшего ранга, что бедняги и бедняжки так и льнули к щелям и створкам в надежде уловить хоть слово. Никто не представлял, какие таинства открывают в зале…

Любопытство подогревало еще и то, что наставницей наложниц высшего ранга назначили некую молодую служанку с веснушчатым лицом – фигуру, казалось бы, совершенно неподходящую для столь ответственного дела.

Все началось десять дней назад…

«Кажется, и сегодня хлопот полон рот», – подумала Маомао, старательно драя пол, как вдруг заметила, что господин Дзинси, восседая в одном спальном халате, молча уставился на нее.

– Не беспокойтесь по поводу завтрака, госпожа Суйрэн все скоро подаст, – поспешила заверить она своего благодетеля.

Помогать госпоже Суйрэн с завтраком не было никакой надобности – она одна прекрасно справлялась с делом, а потому Маомао с утра пораньше принялась за уборку. Тянуть с поручением она не могла, иначе бы не управилась к полудню со всей работой в крыле. Да и госпожа Суйрэн, будучи старшей прислужницей, никого не щадила. Наоборот, чуть ли не изводила работой. Ничего удивительного, ведь она заведует всем хозяйством своего господина.

«Ой! Я сделала что-то не так?» – не получив ответа на уверения, испугалась Маомао.

Она принялась судорожно припоминать, за какой проступок господин мог быть недоволен ею, и на ум приходило лишь одно. Неужели господин видел, как она закопала в саду семена целебных трав? Сердце Маомао забилось как заполошное.

– Во дворец прибыла новая шуфэй, – наконец заговорил господин Дзинси, – в связи с чем другие наложницы традиционно желают дать ей напутствие.

Шуфэй, титул одной из четырех наложниц высшего ранга, освободился в конце прошлого года.

– Понимаю… – равнодушно отозвалась Маомао. Опустив голову, она продолжила драить пол, и с такой силой, что можно было подумать, будто перед ней злейший враг.

С того дня как Маомао приставили к покоям господина Дзинси, уборка в его павильоне сделалась для нее привычными хлопотами. Быть может, за ней числились и другие обязанности, только Маомао не представляла, какие именно. Большую часть жизни она, как и многие низшие служанки, занималась черной работой, оттого и здесь принялась за то же самое. Взявшись натирать полы, она полагала, что уж этим-то благодетеля не разгневает и хуже никому не будет. Только все равно господин порой глядел на нее с нескрываемым неудовольствием. Узнавать, чем оно вызвано, Маомао, разумеется, не стала. Она рассуждала просто: раз с нее ничего больше не спрашивают, зачем лезть с вопросами?

Между тем господин Дзинси присел рядом с ней так, чтобы они сравнялись в росте, и развернул перед ней какой-то свиток.

– Придется идти в наставники.

– Да? Кому?

– Тебе.

Маомао невольно глянула на господина Дзинси с прищуром. Ей было непросто всячески сдерживаться и не позволять себе подобных взглядов. Особенно сейчас, когда она служит под его началом. Только он все равно уловил этот непочтительный взгляд и посмотрел в ответ с таким чувством, что и словами не описать.