Доктор Торндайк. Безмолвный свидетель - Фримен Ричард Остин

– Две минуты седьмого, – ответил Торндайк, вставая и глядя на свои часы. – Пожалуй, стоит идти. Уже темно, а если на фабрике кто-нибудь работал, сейчас уже закончил.

– К дьяволу фабрику! – воскликнул Бэтсон. – Я бы не стал туда соваться. Что это даст? Джардин в порядке, а тот тип вряд ли покажется. Вы только поднимете вонь из-за пустяка и приведете толпу репортеров. Опять этот проклятый звонок! Что ж, если не остаетесь, может, как-нибудь заглянете снова? Всегда рад вас видеть. И вас, Джервис, тоже. Вы не пойдете, Джардин. Мне нужно договориться с вами и выслушать ваш отчет.

– Я зайду позже, – сказал я, – когда вы закончите вечернюю работу.

– Вы правы, – ответил Бэтсон, открывая дверь и искусно выпроваживая нас. – Жаль, что вы не можете остаться. Спокойной ночи! Спокойной ночи!

Он с искусством, рожденным долгой практикой общения с разговорчивыми пациентами, проводил нас по коридору и, поменяв у входа на полную женщину с двумя детьми, вернулся в дом со своей добычей, и больше мы его не видели.

Глава 7. Невидимый враг

Мы быстро пошли от дома моего бывшего патрона по освещенной фонарями улице, слегка позабавленные обстоятельствами нашего ухода.

– Бэтсон всегда такой? – спросил Торндайк.

– Всегда, – ответил я. – Поспешность и суетливость – его норма.

– Какое ужасное количество времени он тратит, – заметил Торндайк. – Конечно, можно понять, как произошла ошибка с преждевременной кремацией. Ваш неисправимый делец думает о том, что будет делать дальше, а не о том, что делает сейчас. Кстати, Джардин, я считаю само собой разумеющимся, что вы тоже будете осматривать фабрику. Это необязательно. Мы с Джервисом вчера вечером уже предварительно осмотрели место; думаю, мы установили все факты, которые могут оказаться важными, если и дальше будем заниматься этим делом.

– Я считаю, мне полезно пойти с вами и точно показать вам, где и как все происходило.

– Я тоже так считаю, – подтвердил Торндайк. – Все совершенно очевидно, но вы можете показать нам что-нибудь такое, что мы упустили. Мы пришли. Я думаю, здесь ли мистер Джилл – конечно, если он еще посещает это место.

Он посмотрел вверх и вниз по улице и, достав из кармана ключ, вставил его в замок.

– Откуда у вас этот ключ? – спросил я.

Торндайк лукаво посмотрел на меня.

– У нас есть машина времени, – сказал он, поворачивая ключ и открывая калитку.

– Да, но как вы узнали, какова модель замка?

Торндайк негромко рассмеялся.

– Это простой замок промышленного производства. Дело в том, Джардин, что в нашей практике нам приходится иногда пользоваться очень нестандартными методами. Например, я обычно ношу с собой небольшой набор отмычек – к счастью для вас. Так я попал сюда вчера вечером. Далее: я никогда не выхожу без небольшой коробки с формовочным воском, чрезвычайно полезным материалом, Джардин, при сборе улик. С помощью кусочка дерева и этого воска я смог дать своему человеку достаточно данных для изготовления ключа. Нежелательно, чтобы видели, как ты пользуешься отмычкой. Можете показать нам дорогу?

Он посветил электрическим фонариком, и мы пошли по грубым булыжникам, пока не дошли до боковой двери.

– Здесь я вошел, – показал я. – Дверь выходит в своего рода коридор, в конце еще одна дверь, за ней ступени к проходу внизу.

Торндайк взялся за ручку и потянул, но дверь, очевидно, была заперта.

– В прошлый раз я оставил эту дверь открытой, – сказал он, – так что очевидно: после здесь кто-то побывал. Этого я не ожидал. Думал, наш друг исчез навсегда. Но, возможно, Джилл не имеет никакого отношения к этой попытке. Помещение мог использовать кто-то другой, знающий, что оно пустует. Как видите, сюда легко проникнуть любому.

Говоря это, он достал из кармана связку ключей и одним из них быстро открыл дверь.

– Замок строителя, – произнес он, – это обычно просто символ безопасности. Предполагается, что вы не станете его открывать, если у вас нет на то прав, но если захотите, вы сможете его открыть кусочком проволоки.

Мы прошли в коридор и, идя по нему, открывали двери комнат. В одной из комнат был очень скромно меблированный офис, но, судя по слою пыли на столе и стульях, стало очевидно, что офисом давно не пользуются; другие комнаты оказались пусты, ни следа человеческого присутствия.

– Достойный Джилл, – сказал Джервис, – кажется, подобно Диогену, обходился очень скромной обстановкой.

– Да, – согласился Торндайк, – очень трудно догадаться о его занятии. Это место выглядит так, словно его вообще никогда не использовали. Я пройду первым?

Он на мгновение остановился, осветив фонариком массивную дверь в начале лестницы, потом начал спускаться. Место поистине казалось ужасным и отвратительным, особенно для меня: еще свежи были воспоминания об испытанном здесь. Грубые кирпичные стены, покрытые треснувшими остатками побелки, черные массы паутины, погребальными сталактитами свисающие с потолка, плесень в углах – все походило на могильный склеп и очень неприятно напоминало, что могло стать таким склепом.

Моя бывшая тюрьма легко распознавалась по двум отверстиям в двери. Мы заглянули, но подвал был совершенно пуст, если не считать нескольких деревянных обломков и горстки опилок, напоминающих о моем пребывании в этой камере смерти, на которую я не мог смотреть без дрожи. Затем мы прошли в соседний подвал, рядом с моей тюрьмой, и для меня он оказался малоинтересен. Когда я был надежно заперт в своей камере, здесь неизвестный злодей сознательно и хладнокровно готовил мое убийство и не подозревал, что я смогу посмотреть на эту подготовку.

Однако Торндайк заинтересовался. Он стоял в открытой двери, словно оценивая положение разных предметов. Так на самом деле и было.

– Кто-то здесь появлялся после вчерашнего вечера, Джервис, – сказал он.

– Да, – согласился Джервис. – Этот цилиндр с газом принесли вниз через отверстие, – продолжал он. – Видите, Джардин, ему пришлось поставить на конец этот большой ящик и положить наверх цилиндрическую бутылку горлышком к отверстию. Две другие бутылки стояли горлышками вверх.

– Насколько я понял, – спросил Торндайк, – вы слышали, как открывали эти бутылки?

– Да, – ответил я, – одна была против отверстия и еще две.

– Я спрашиваю об этом, – произнес Торндайк, – потому что, как вы видите, – у стены лежат еще семь цилиндров. Все они пусты. Мы проверили это, когда приходили вчера вечером.

– О других ничего не знаю, – отозвался я. – Я отчетливо слышал, как открывали эти три бутылки; открыв третью, человек вышел из погреба и закрыл за собой дверь.

– В таком случае, – сказал Торндайк, – мы должны предположить, что остальные цилиндры использовались с другой – будем надеяться, более законной – целью. Мне интересно, почему тот человек вообще решил двигать эти бутылки.

– Возможно, – предположил Джервис, – такое размещение будет слишком понятно полиции, если она посетит это место. Он не предполагал, что вся его подготовка уже была осмотрена нами in site [5]. Или опять-таки цилиндры могли быть передвинуты кем-то другим. Мы предполагаем, что есть и законный обитатель этого места, он мог использовать его для своих целей.

– Да, – согласился Торндайк, – вполне вероятно, но мы можем подвергнуть это проверке, хотя бы и отрицательной. Если бутылки передвинул невиновный посетитель, на них должны быть отпечатки его пальцев.

– Но почему это не могут быть отпечатки на цилиндрах самого того человека? – спросил я.

– Потому, дорогой Джардин, что он слишком опытная птица. Вчера вечером мы с Джервисом внимательно осмотрели все цилиндры в надежде найти несколько отпечатков и представить их в Скотланд-Ярд, но ничего не нашли. Наш друг позаботился об этом. Мы предполагали, что он действовал в перчатках, и ваше описание подтвердило это предположение. Что само по себе – интересный факт, так как человек, принимающий такие предосторожности, вероятно, имеет опыт в преступлениях или по крайней мере знаком с расследованием преступлений. Мы предполагаем, что, хоть это не обычное преступление, исполнитель может быть профессиональным преступником. А также что преступление сугубо преднамеренное.