Глава 9
Придя в чувство, майор доехал до патрульной машины, коротающей ночные часы у въезда в частный сектор, высказал сонным парням все, что о них думает. При этом догадался предъявить корочки – иначе бы они не просто сказали, что о нем думают, но и показали. «Какого хрена вы тут стоите? – стал разоряться Светлов. – В то время когда преступник безнаказанно разгуливает по городу!» Ну да, а космические корабли бороздят просторы Большого театра… Стражи порядка хлопали глазами, не понимая, в чем провинились. Он вызвал по рации дежурного по отделу, наорал и на него. Всем постам! Приметы преступника давно известны, транспортное средство – предположительно синий «Москвич-408», номера… да хрен их знает, забрызганы грязью, да и какая, вообще, разница?! Возможно, корпус машины прострелен! Завертелась ночная жизнь. Патрули ездили по городу, инспекторы ГАИ останавливали все встречные «Москвичи», независимо от раскраски – вдруг уже перекрасили? – тыкали в испуганных водителей стволами. «Чертов майор, откуда он взялся? – ворчали сотрудники милиции. – Ни покоя с ним, ни отдыха…»
Под утро заспанный подполковник Мелентьев прибыл на рабочее место, неприязненно разглядывал Светлова, повествующего об увлекательных ночных приключениях. «Да уж, парень, – посочувствовал Василий Федорович, – хорошо тебя сегодня жизнь помотала… Нет, Андрей Николаевич, я, конечно, далек от критики, но ты как минимум дважды за ночь близко контактировал с преступником и не смог его взять… Ладно, не бычься, признаю, что ты единственный сегодня работал, остальные отдыхали». Самое противное, что подполковник был прав – от этих «контактов близкого рода» было ни жарко ни холодно…
Поспать этой ночью так и не удалось. Злой, как барракуда, в девятом часу, когда уже взошло солнце, он вернулся в частный сектор. Никита нетерпеливо подпрыгивал у своих ворот. Похоже, парню от волнения тоже не удалось поспать – переживал за свою «ласточку». Увидев знакомые формы на горизонте, он возбудился, бросился навстречу, стал осматривать машину. Из калитки высунулась Анюта, девушка что-то жевала, с любопытством смотрела на происходящее.
– Цел твой «Мерседес», не волнуйся, – проворчал Андрей, выбираясь из машины. Никите действительно повезло – пули прошли мимо, подвеска не разлетелась, и с обрыва машина так и не сверзилась. – Хорошая у тебя машина, Никита, одобряю. Прошла, так сказать, полевые испытания.
– Фу ты, слава богу, – облегченно выдохнул парень. – Сам-то цел, сосед? Ты весь покоцанный, блин… Но вроде цел. Слушай, как к тебе обращаться-то надо, а? На «вы», шепотом? Вы же, товарищ милиционер, у нас при исполнении?
– Как хочешь, – улыбнулся Андрей. – Мы с тобой вроде не работаем, а я как бы на отдыхе… м-да…
– Вижу, на каком ты отдыхе, – засмеялся Никита. – Слушай, сосед. А что это, вообще, было ночью? Ты за кем гнался? Или это у вас, того… учения?
– Не обращай внимания, сосед. Тебе точно не стоит заморачиваться. Спасибо за помощь.
– Да ладно, что же мы, не люди? – Никита озадаченно почесал затылок. – А эта твоя… ну, к которой ты присматриваешься – она тоже из милиции? Она где вообще?
Вопрос был интересный.
– Да говорю же, не заморачивайся. Пока, Никита, хорошего дня.
– Скажи ему, – напомнила Анюта.
– Ах, да, – встрепенулся парень. – Ты когда уехал, мы переживать что-то начали, фонарик взяли – и к твоей тачке. Ты же сказал, что она не заводится. А машину ты открытой оставил, ключи на торпеде лежали… Слушай, тебе реально кто-то кабель перерезал – ну, тот, что к плюсовой клемме аккумулятора шел. Просто ножом отчекрыжили, чего уж проще? Немудрено, что тачка не заводилась… В общем, устранили мы твою неисправность: все зачистили, скрепили, заизолировали. Теперь заводится, как новенькая…
– А вот за это спасибо, ребята, – обрадовался Андрей. – Считайте, что с меня причитается.
Раиса Григорьевна угрюмо смотрела из-за ограды, как он подходит к калитке. Явно хотела высказать комментарий, но не решилась. Хозяйка была в курсе ночного переполоха – вся улица была в курсе. Достопочтенный Анатолий Иванович, видимо, еще спал. Кто из мудрых сказал, что тайное всегда становится явным? Андрей сменил направление, перешел дорогу. Хозяйка напряглась, взгляд не потеплел. Светлов раскрыл удостоверение, водрузил под ее зоркие очи:
– Московский уголовный розыск, дорогая Раиса Григорьевна. Майор Светлов – по особо важным поручениям, так сказать. Нахожусь при исполнении. Расслабьтесь, любезная, плату обратно не требую, но впредь никаких поползновений и постарайтесь без острой необходимости на участок не заходить. Мы договорились? В противном случае придется вспомнить про советское законодательство, к которому вы относитесь несколько легкомысленно. И только не говорите, что все так делают. До всех нам дела нет. И избавьтесь от пагубной привычки подглядывать. Мы поняли друг друга?
Хватило кивка. Андрей приветливо улыбнулся, пожелал хорошего дня и зашагал через дорогу. До калитки он, впрочем, не дошел. Прерывисто сигналя, подкатил «Москвич» грязно-бежевого цвета (хорошо, не синего), остановился посреди дороги. За рулем сидел зевающий Шура Хижняк. С пассажирского сиденья спрыгнула всклокоченная Людмила, подбежала и прыгнула на шею Андрею. Он оторопел. Ухмылялся за рулем оперативник – дескать, правду люди говорят…
– Я переживала… – всхлипывая, сказала свидетельница. – Я очень переживала… Ты поступил гадко, выбросил меня на мусорку… Было очень обидно, но я не обижаюсь, вы все одинаковые… Больше так не делай, хорошо?
Он осторожно оторвал ее руки от себя, поставил на землю. Что она вообразила? Людмила опять пыталась к нему прижаться, но Светлов решительно пресек ее попытку. Что за манера обниматься на людях?
– Господи, ты весь в порезах, – сетовала Людмила. – Что случилось? Ты упал лицом в розовый куст? Это надо немедленно обработать йодом и зеленкой…
– Так, стоп, Людмила Геннадьевна. – Он попятился. – Не надо ничего трогать, все уже прошло или скоро пройдет. Вы сегодня спали?
– Мало. – Людмила шмыгнула носом. – Я так рада, что с тобой все в порядке… – завела она старую шарманку. – Не понимаю, что со мной происходит…
Очевидно, возрастная влюбчивость… Светлов чувствовал себя чудовищно неловко под перекрестными взглядами. Усердно подмигивал Хижняк, выбираясь из «Москвича». Таращилась, невзирая на запрет, Раиса Григорьевна. Никита с Анютой у своей калитки проявляли признаки заинтересованности. Казалось, вся улица за ним наблюдает и хохочет!
– Слушай, Андрей Николаевич, мы не знали, куда девать эту гражданку, – объяснил Шура. – Хоть на работу не приходи. Села под дверью Мелентьева – и не оторвать. Как ты считаешь, опасность прошла? Может, сам о ней позаботишься? Ты, это самое… отдохни пару часов, а то набегался за ночь, а нам есть чем заняться…
Шура развернул машину и быстро ретировался, пока майор не передумал. Людмила смотрела уже без слез, с лукавинкой.
– Пошли в дом, – вздохнул Андрей. – Но только после меня, и никакой самодеятельности. Делаешь то, что скажу, при этом делаешь быстро и правильно. Для начала спать.
Опасность не миновала. Кравцов был жив и разгуливал на свободе. И что втемяшится ему в голову, никто не знал. С другой стороны, этот парень не производил впечатления сумасшедшего. Понимал, что за ним охотится вся городская милиция. От устранения Людмилы прока больше нет, от устранения Светлова тоже. Банально отомстить? Глупо, бежать Кравцову надо, залечь на дно. Андрей оставил Людмилу на веранде, обследовал дом, разрешил войти. Завтракали консервами и хлебом. Людмила давилась под его строгим взглядом, запивала еле теплым чаем. Переоделась в ночнушку, и когда он, проявляя максимум осторожности, вошел в спальню, уже спала, уткнувшись в стену. Хотела, видимо, дождаться, но отключилась, едва голова коснулась подушки. Такое положение дел вполне устраивало. Андрей пристроился в одежде на краю постели, сунул под ножку кровати пистолет, свесил к нему руку – да так и уснул…
