Каждый час, который мы потратим, роясь в социальных сетях, – время, которое Бриггс и его команда смогут потратить на изучение других улик. Вот почему вы на это согласились, – подумала я, сосредоточившись на Бриггсе. – Если Реддинг соврал, вы ничего не теряете. Если он говорит правду, мы это подтвердим. Так или иначе, теперь не Реддинг принимает решения, а вы.
Я вспомнила, что Дин говорил о соревновательном духе Бриггса, а Джуд – о нарушении границ. «Вы все старались не подпускать нас к этому делу, – подумала я, – а потом нашли тело профессора».
– Дин, если ты не хочешь участвовать, ничего страшного. – Директор разгладил костюм и улыбнулся Дину – напряженно, не разжимая губ.
– Вы хотите сказать, что предпочли бы, чтобы я не участвовал. – Дин по-прежнему стоял у камина, ссутулившись, но теперь он поднял голову, чтобы встретиться взглядом с директором. – Потому что я «слишком близок» к этому делу. А на самом вы просто не доверяете мне. – Дин подождал, но директор не стал возражать. – В особенности в этом деле, – продолжал Дин, – в котором замешан мой отец. – Он встал. – Которое расследует ваша дочь.
Глава 25
Ты убил Эмерсон Коул. Ты убил профессора. Тебе это понравилось.
Копаясь в профилях студентов, я постоянно мысленно повторяла эти слова. Майкл, Лия и Слоан расселись вокруг, уткнувшись в свои ноутбуки. Отсутствие Дина отчетливо ощущалось.
Я попыталась сосредоточиться на профиле, который описала нам агент Стерлинг. «Немного за двадцать, – напомнила я себе, – ездит на учебу из дома. Отец не участвует в его жизни. Может, несколько лет назад появился отчим. Умеет обращаться с оружием».
Это не те характеристики, о которых кто-то станет писать в социальной сети. Я могла составить общее представление о человеке по любимым книгам, фильмам, цитатам, но самая надежная информация заключалась в фотографиях и статусах. Как часто человек обновляет профиль? Общается ли он с друзьями? В отношениях ли он? Слоан разработала какой-то способ сканировать фото в поисках темных фургонов и внедорожников, но меня больше интересовали истории, которые стояли за фотографиями.
Кадры, загруженные другими людьми, позволяли взглянуть на этого человека без прикрас. Насколько он склонен смущаться? Оказывается в центре групповых фото или с края? На всех снимках одно и то же выражение лица, когда человек тщательно контролирует, что именно он показывает окружающему миру? Смотрит в камеру или отводит взгляд? Какую одежду носит? Когда сделаны фото?
Пиксель за пикселем я выстраивала модель чужой жизни с нуля – это было бы полезнее, если бы я действительно составляла психологический портрет неизвестного субъекта, а не проверяла пункты по списку.
«Ладно, – сказала я себе, когда у меня замутился взгляд от бесконечных интернет-страниц, лишь немногие из которых заставляли среагировать мое чутье, – Стерлинг и Бриггс дали тебе несколько ключевых идей, на которые можно опереться. Делай то, что обычно делаешь. Возьми горстку деталей и доберись до общей картины».
Стерлинг упомянула, что субъект молод, но он не тинейджер. Почему? Он выбрал первой жертвой студентку второго курса. Тот, кому было важно доминировать над другими, начал бы с легкой добычи – смешливой, улыбчивой девушки, которая не выглядела физически сильной, на пару лет моложе его. Поскольку быстрый взгляд на профиль Эмерсон сообщил мне, что ей было двадцать, становилось ясно, откуда Стерлинг взяла нижнюю возрастную границу. Но как она узнала, что неизвестный субъект – не взрослый человек вроде профессора?
Ты имитируешь убийства, которые совершал другой. Ты им восхищаешься. Хочешь быть как он. Я покрутила эту мысль некоторое время. Но также ты рисковал быть пойманным, стремясь продемонстрировать свое убийство в публичном месте – Дэниел Реддинг никогда бы так не поступил. Ты взял с собой черную веревку, чтобы повесить ее, но в новостях сказали, что ты задушил девушку антенной ее машины.
Переводя это на язык учебника, который читали мы с Дином, можно сказать, что это организованное преступление, но в нем есть и что-то неорганизованное. Нападение явно планировали, но в нем присутствовало и нечто импульсивное.
Ты изначально собирался оставить ее на газоне перед президентским корпусом? Или это просто пришло тебе в голову на адреналине?
Публичная демонстрация жертвы свидетельствовала о потребности в признании. Но чьем признании? Общественности? Прессы?
Дэниела Реддинга? Я не могла выкинуть из головы эту вероятность, и постепенно другие компоненты психологического портрета, который нам дала Стерлинг, начали обретать смысл. Импульсивный подражатель, который преклонялся перед Реддингом, был бы младше его, наверное, лет на десять или больше.
Ты ощущал свое бессилие и восхищался его силой. Ты ощущал себя невидимым и хотел, чтобы тебя увидели.
Внедорожники и грузовые автомобили большие. Они выделяются на дороге. Немецкие овчарки тоже большие. Они умные, сильные и часто используются как полицейские собаки.
Ты хочешь не просто силы. Тебе нужна власть, подумала я, потому что у тебя никогда ее не было. Потому что те, кто тебя окружает, заставляют тебя чувствовать себя слабым. Убивая Эмерсон, ты не чувствовал себя слабым.
Я вспомнила профессора и пожалела, что не знаю, как он погиб. Если ты занимался на курсе Фогля, то восхищался им поначалу. Но потом разочаровался, потому что он только говорил и ничего не делал. Не обращал достаточно внимания на тебя. Обращал слишком много внимания на Эмерсон.
Организованные убийцы часто выбирали жертв среди незнакомцев, чтобы снизить вероятность, что убийство свяжут с ними. Но интуиция подсказывала, что связь Эмерсон с профессором не случайность, и теперь оба мертвы. Жертвы выбирались не случайно – их убивал кто-то, кто их знал.
– Эй, Слоан!
Слоан не поднимала взгляда от ноутбука. Она выставила вверх указательный палец правой руки, продолжая быстро печатать левой. Еще через несколько секунд она перестала печатать и подняла взгляд.
– Можешь сравнить расписание других студентов и Эмерсон, чтобы посмотреть, сколько совпадений? – спросила я. – Думаю, если наш субъект зациклился на Эмерсон, то оба ходили не на единственный общий курс.
– Разумеется. – Слоан не потянулась за папками, а просто сидела, положив руки на колени и широко улыбаясь.
– Можешь сделать это сейчас? – спросила я.
Она снова подняла указательный палец.
– Я делаю это сейчас. – У Слоан была невероятная память. Тот же навык, который позволил ей воспроизвести место преступления, вероятно, означал, что ей не нужно второй раз смотреть на данные, чтобы проанализировать их.
– Эмерсон выбрала английский основной специальностью, – выпалила она, – курс профессора Фогля взяла как факультатив. Все остальные курсы были в рамках специализации, за исключением геологии, которая, полагаю, выбрана, чтобы закрыть требование прослушать один курс по естественным наукам. Большинство других студентов на курсе Фогля специализировались на психологии, праве или социологии, и у них очень мало общих лекций с Эмерсон… за исключением двоих.
Если мои инстинкты не подвели, если Эмерсон не случайная жертва, очень интересно узнать, кто же эти двое.
Слоан точным движением выхватила из стопки две папки и протянула мне.
– Брайс Андерсон и Гэри Кларксон.
Майкл оторвался от своего занятия, услышав имя Брайс.
– Брайс не упоминала, что у них с Эмерсон были общие лекции.
Я вернулась к ноутбуку и нашла профиль Гэри Кларксона. В отличие от большинства его однокурсников его профиль оказался приватным, так что я видела только одно фото.
– Гэри Кларксон, – сказала я, поворачивая монитор к остальным, – прозвище Кларк.
Кларк знал Эмерсон. В курсе, что она спала с профессором. Он был зол. И мы смотрели на фото, на котором он красовался в оранжевой охотничьей жилетке с ружьем в руках.
