– Ты в порядке?
Не знаю, сколько Дин уже стоял позади меня, но я позволила себе отклониться назад и прислониться к нему. Я позволила себе ощутить его тепло так же, как мама ощущала тепло Кейна.
– Я знала, что у Кейна с мамой были отношения, – сказала я. Слова царапали горло, как наждачная бумага. – Я не знала, что он был частью и моей жизни тоже.
У Кейна с мамой были не просто отношения. У них все было серьезно.
«Если ты относилась к нему серьезно, – подумала я, представляя маму такой, какой она была в воспоминании, – если он относился серьезно к нам, почему мы уехали?» Когда я спускалась по спиральной лестнице, у меня скрутило живот. Я ощущала себя так же, когда мне снилась мамина гримерная.
Не входи туда. Не входи туда.
Мой взгляд остановился на подножии лестницы. Пульс ускорился, но воспоминание так и не вернулось. Я просто стояла на месте, а потом услышала громкий стук с кухни. Я бросилась на шум, но агент Стерлинг успела раньше. Она предостерегающе взглянула на меня, а затем вошла в кухню первой.
Шейн стоял над раковиной, кровь капала с его руки, на полу лежал разбитый стакан.
Кровь.
«Спи дальше, малышка, – прошептал мамин голос где-то в воспоминаниях. – Это просто сон».
– Что случилось? – спросила агент Стерлинг у Шейна.
Шейн не обратил внимания на Стерлинг и пристально посмотрел на меня.
– Тебе не следовало возвращаться сюда, Рыжик.
– Осторожней. – Голос Дина прозвучал низко, угрожающе.
Шейн проигнорировал и его.
– Последнее, что нужно Гейтеру, – чтобы чужаки начали прислушиваться к тому, что творится на ранчо «Безмятежность». Передайте это своей подружке, – продолжил он, и его голос сочился ядом, – если вы ее еще увидите.
На мгновение мне показалось, будто я наблюдаю все это со стороны, выйдя из тела.
– Какой подружке? – спросила я.
Шейн не ответил. Он схватил бумажное полотенце, прижал его к кровоточащей ладони, потом попытался протиснуться мимо нас. Агент Стерлинг остановила его. Впервые с того момента, как мы приехали в Гейтер, она достала значок.
– Я из ФБР, – произнесла она. – И тебе лучше притормозить и объяснить, что ты только что имел в виду.
Шейн перевел взгляд со значка Стерлинг на меня, потом обратно.
– ФБР решило присмотреться к Холланду Дарби? – По тону Шейна было ясно, что он старается не обольщаться надеждами.
Агент Стерлинг не стала спорить с его объяснением.
– А что за девушка была с вами? – спросил Шейн. – Она тоже из ФБР? Мне поэтому только что позвонил приятель и сказал, что она выясняет, как к ним вступить?
Девушка, которая была с вами. Я хотела узнать больше про Кейна Дарби. Но, похоже, не только я. Все дороги в Гейтере вели в доброжелательную местную секту, и мне не требовалось специального анализа, чтобы догадаться, кто из прирожденных попытается раскрутить эту зацепку.
В одиночку.
Глава 38
Ранчо «Безмятежность» походило не столько на ранчо, сколько на жилой комплекс, окруженный со всех сторон трехметровым забором. Агент Стерлинг припарковалась у главных ворот.
– Ждите здесь, – сказала она нам.
В этот момент она явно не слишком хорошо соображала. Лия была для Дина почти семьей. Прежде чем он успел взяться за ручку двери, я остановила его.
– Понимаю, – сказала я. – Лия сделала глупость, и ты не смог ее остановить. А теперь она ведет очень опасную игру с очень опасными людьми. Но тебе нужно успокоиться, потому что ты видел, как Дарби обошелся с Шейном. Он хотел, чтобы Шейн размахнулся и ударил, и он будет добиваться того же от тебя.
Власть. Контроль. Манипуляция. Вот на каком языке разговаривал Холланд Дарби. И я, и Дин знали этот язык слишком хорошо.
Дин напрягся всем телом, но заставил себя вдохнуть и выдохнуть.
– Лие было семь, когда ее мать вступила в религиозную общину, – хрипло сказал он. – Ее мать находилась в стране нелегально, и после всего, что она пережила, мужчина, который руководил общиной, казался ей спасителем. – Дин закрыл глаза. – Но для Лии он оказался кем-то иным.
Я представила, как Лия училась распознавать обман. Как Лия училась врать.
– Лия любит забираться повыше, – тихо продолжил Дин, – потому что ее мать позволила человеку, похожему на Холланда Дарби, держать ее в дыре в земле по нескольку дней. Потому что шестилетняя Лия была не из покорных. Потому что она не принимала прощения, когда его предлагали. Потому что она не каялась в своих грехах.
Дин заставил себя остановиться, но я усиленно пыталась осмыслить сказанное. В детстве Лия сошлась в поединке характеров с человеком, который разговаривал на языке власти, манипуляции и контроля. С человеком, который благосклонно предлагал прощение, если ты принимал, что твое спасение зависит от него. С того момента, как Лия увидела в городе этих людей, с того момента, как она прочитала про ранчо «Безмятежность», в ней тикала часовая бомба.
Власть. Контроль. Манипуляция. Лия знала, что подойти к Холланду Дарби в облике туриста – не сработает. Если появится ФБР, они только сомкнут ряды. Но если подойти к нему в облике потерянной души, которая ищет искупления?
Ты играешь в эту игру лучше, чем он. Ты узнаешь, что он скрывает. А если это обойдется тебе дорого – какой бы ни была цена, – так тому и быть.
– Я не собираюсь ни на кого замахиваться. – Дин изо всех сил старался не выглядеть как человек, который вот-вот даст волю своей темной стороне. – Но и оставаться в машине не собираюсь.
– Хорошо, – ответила я, когда лидер секты подошел к воротам, у которых ждала агент Стерлинг. – Потому что я тоже.
Глава 39
– Как я могу вам помочь? – Голос Холланда Дарби звучал приятно и спокойно, более властно и притягательно, чем у его сына.
Агент Стерлинг даже не взглянула на Дина и меня, когда мы подошли и встали у нее за спиной.
– Я пришла за Лией, – сказала она. Ее тон не предполагал возражений. Она просто констатировала факт.
– В этом я не сомневаюсь, – ответил Дарби. – Лия – очень необычная девушка. Могу я узнать, кем она вам приходится?
Холланд Дарби и агент Стерлинг стояли по разные стороны ворот, свободно опустив руки. Оба сохраняли каменное спокойствие.
– Я ее законный опекун. – Агент Стерлинг решила не церемониться. – А она несовершеннолетняя.
Если мы что и знали про Холланда Дарби, так это то, что он старательно держался в рамках закона. Слово несовершеннолетняя было для него криптонитом, и агент Стерлинг это знала.
Тебе не захочется расставаться с таким призом, но если ей нет восемнадцати…
– Уже три месяца, как нет. – Лия подошла и встала позади лидера секты. На ней была белая крестьянская рубашка и свободные белые штаны. Она была босая и с распущенными волосами.
– Лия. – Дин лишь произнес ее имя, но это слово было насыщено предостережением.
– Прости, – тихо ответила ему Лия. – Понимаю, это делает тебе больно. Понимаю, ты хочешь все исправить, вообще все исправить, но это невозможно, Дин. Не для такого человека, как я.
Специалист по лжи вплетает правду в обман. Лия могла произнести слова «для такого человека, как я» вполне правдиво.
– Я верю, что это возможно. – Холланд Дарби воспользовался возможностью, которую оставила для него Лия. – Для всех, Лия, даже для тебя.
Даже для тебя. В этих словах звучала нежность. Он уже подбирался к ней, уже пытался посеять в ее душе веру, что она ниже его, что она недостойна, но что он может поверить в нее, несмотря на ее непростительные грехи.
На мгновение Лия встретилась со мной взглядом. «Ты точно знаешь, что делаешь, – подумала я. – Он кукольник, которому нравятся сломанные игрушки, а ты знаешь, как сыграть разбитую, сломанную куклу».
Агент Стерлинг почти наверняка увидела это так же отчетливо, как я, но она совершенно не собиралась позволять человеку, за которого она отвечала, вести эту игру.
