Египтянин - Грин Лейтон

– Вот, значит, зачем вам эта встреча и почему вы столько всего мне рассказали.

Вероника прищурилась и, понизив голос, мурлыкнула:

– Алкоголь снижает уровень моей психологической защиты.

– Что вы еще о них знаете? – усмехнувшись, спросил Грей.

– В последний раз «Сомакс» прогремел на полную мощность несколько лет назад. Ничего доказать так и не удалось, но сотрудники предположительно провели ряд биологических экспериментов в деревне в Судане. А спустя несколько месяцев после сворачивания программы в деревне родился ребенок с четырьмя руками и без лица. Связь с «Сомаксом» отследить не смогли, но широко распространено мнение, что в этом виноваты его препараты.

Гул в мозгу нарастал. Судан. Африка.

– Это называют наукой и прогрессом, но, на мой взгляд, подобные люди функционируют в моральном вакууме. А я – человек прогрессивный.

Грей обдумал увиденное в лаборатории.

– Признаюсь, тот… эмбрион, который мы сегодня видели, наводит на размышления. Ну и народ за воротами был явно не в восторге от происходящего.

– Минотавр, конечно, нежизнеспособен. Но при этом живой. Тут все зависит от вашей понятийной базы. Люди, в особенности религиозные, склонны немного сходить с ума, когда нарушается естественный порядок вещей. Представляете, папа римский недавно осудил «во многом неизведанный мир биотехнологий» как самую опасную на сегодняшний день зону для человеческой души. Прошу прощения, а как же массовое обнищание и дети-солдаты? Народ не любит перемен, а биологические эксперименты как раз очень радикально все меняют. Они бросают вызов людской картине мира, концепции избранности человечества и Божественного промысла.

– А вас, похоже, религиозный аспект не смущает.

Она вскинула руки ладонями кверху.

– Не знаю насчет Бога в целом, но если Он не хочет, чтобы мы лезли в эти области, зачем сделал их доступными?

– В мире полно всего, что теоретически нам доступно, но табуировано. Вроде экспериментов в африканских деревнях.

– Тут не поспоришь. И поверьте, я уже слышала все это прежде. Если долго крутиться в мире биотехнологий, жизнь, смерть и все, что в промежутке, предстанет в совершенно новом свете. Видели, что они делали сегодня в лаборатории? Высасывали ДНК из яйцеклетки коровы и заменяли человеческой. Подумайте об этом. Вы осознаете всю новизну процесса? А что мы увидим через пять, десять, пятьдесят лет? Если Бог не хочет, чтобы мы вступали на определенные территории, лучше бы Ему поспешить, потому что Его новые первосвященники вмешиваются и в жизнь, и в смерть.

Грей смог придумать только один подходящий ответ:

– Надо еще пива взять.

8

Вероника смотрела, как Доминик Грей выходит из бара после третьей порции выпивки. Вскоре после того, как они закончили обсуждать биотехнологии, он пробормотал что-то насчет необходимости прогуляться, оплатил общий счет и ушел. Он не был ни королем светских раутов, ни даже маркизом, но хотя бы заплатил за ее вино. Вероника вовсе не отличалась старомодностью, однако ценила подобные мелочи.

Грей шел по улице, сунув руки в карманы и чуть ссутулившись, и она заметила кошачью грацию его походки, которая ее встревожила. Мужчины так не двигаются, разве что они геи либо весьма опасны, одно из двух. В том, что Доминик Грей не голубой, у нее сомнений не было, гей из него никакой. Пусть он к ней и не клеился, что одновременно и привлекало, и раздражало ее, никаких признаков неоднозначной сексуальной ориентации в нем не наблюдалось, уж тут-то глаз у нее наметан.

Несколько лет назад, вспомнилось Веронике, у нее был бойфренд, который хотел только обниматься, ходить по магазинам и смотреть по телевизору показы мод. Одевался он лучше нее, что, вообще-то, дело непростое, и любил обсуждать недостатки своей фигуры. Последнее, чего хотелось Веронике, это встречаться с другой женщиной.

Со временем она поняла, что ее тянет к плейбоям – успешным, уверенным, ухоженным и привлекательным на манер покойного президента Кеннеди. Доминик не обладал ни одним качеством из ее списка. Что у него было, так это приятное лицо и проникновенные зеленые глаза. Ладно, возможно, какая-то сексапильность в нем и проглядывала, слегка грубоватая и загадочная.

И вот еще что: мужчины плейбойского типа, при всей своей эффектности, ужасно закомплексованы, и Вероника всю жизнь эксплуатировала это их качество. Доминик же в общении был откровенно неуклюж, но чувствовалась в нем подспудная сила характера, с которой Вероника давно, слишком давно не сталкивалась. Так давно, что даже начала гадать, не отталкивает ли какая-нибудь ее черта достойных мужчин.

Кстати, когда Грей разбирался с бандитом у лаборатории, ничего неуклюжего в нем и близко не было.

Опять же, эта его походочка… не грациозно-изнеженная, а хищная. Как будто кот подкрадывается. Профессия Вероники подразумевала частое общение с полицейскими, преступниками и другими крутыми парнями, так что она знала: так ходят люди опасные, которым ни к чему напускная самоуверенность. Люди, которые не подвергают сомнению свое место в иерархии джунглей. Вероника закатила глаза и скорчила рожицу. Одному богу известно, сколько скелетов в шкафу у этого типа.

Но он заинтриговал ее, а Веронике Браун, помимо всего прочего, нравилось быть заинтригованной.

Кто-то похлопал ее по плечу и предложил купить выпивку. Господи, да этому дядечке под шестьдесят! Он что, посчитал ее старушкой? Улыбнувшись, она указала на его обручальное кольцо. Дядечка глуповато ухмыльнулся, и Вероника повернулась к нему спиной.

Покончив с вином, она взяла сумочку, вышла, поймала такси и поехала по Первой авеню к югу. Сидя в салоне, прокрутила в уме весь разговор. «Сомакс», компания с дурной славой, которая реально могла проводить новаторские изыскания, была мечтой любого журналиста-расследователя. Такой материал стал бы переломным моментом для карьеры.

Может, тема биомедицины и покажется многим не слишком увлекательной, но Вероника нашла свою нишу и обжилась в ней. Она годами вносила вклад в эту тему от Луисвилля до Цинциннати и от Детройта до Нью-Йорка.

Теперь пришло время для чего-то большего и лучшего. Биотехнологии были ее лестницей, и «Сомакс» мог стать верхней ступенькой. Куда вела эта лестница? Возможно, на серьезную позицию в информационной сети или к контракту на книгу; поднявшись к вершине, Вероника сможет открыть запертые двери к славе. Тема постепенно захватывала ее. Ей доводилось видеть, как нечто подобное происходило с ее коллегами: налетало, овладевало душой и телом, а потом швыряло их по всей земле.

Зато какая увлекательная получится командировка!

Болгария – отнюдь не то место, которое бухгалтерам нравится видеть в квитанциях по счетам. На самом деле ее начальство вряд ли заинтересует скандальная информация, которую Вероника надеялась нарыть на «Сомакс». Но многие источники ею заинтересуются. Очень и очень многие. Вероника взялась бы за дело даже самостоятельно, если найдется достаточно многообещающая зацепка.

И она только что сидела в баре с человеком, у которого такая зацепка вполне могла быть.

Она поднялась на третий этаж приятно, по-домашнему обветшалого здания в Ист-Виллидж, уставшая после длинного дня, который начался в пять утра. Репортаж о «БиоГордене» вышел перед самой ее встречей с Домиником.

Вероника вошла в свою тесную квартирку с одной спальней, скинула обувь на высоких каблуках и вздохнула, глядя на беспорядок. Слишком уж мало времени в сутках!

Она налила в винный бокал последнюю перед сном порцию и устроилась на диване. Потом, одолев половину бокала, снова вздохнула и встала. Включила ноутбук, проверила на сон грядущий основные новостные каналы. Она проделывала это ранним утром и поздним вечером, да и в промежутке между ними тоже частенько. Вероника Браун не могла позволить себе оставаться в неведении относительно свежих новостей. Это было единственное подобие режима, действие, которое она заставляла себя повторять ежедневно. Хотелось бы сказать то же самое о пробежках, аэробике и пилатесе, но увы… что ж, во всяком случае, работа заставляет ее много ходить.