Анна Павлова и священный рубин - Алейникова Юлия

– А он сейчас жив?

– Жив. В университете преподает, кафедрой заведует, – помешивая сахар в стакане, проговорил Михаил Маркович. – Видимся мы с Петей теперь нечасто: дела, возраст, заботы, – но связь поддерживаем.

– Скажите, вы, разумеется, знаете о коллекции Баженова?

– Ну конечно. Ее еще Борин отец начал собирать. Очень интересные экземпляры имеются.

– А как много людей знает о коллекции Баженова?

– Сложно сказать. Боря не делал из нее секрета, но особенно и не распространялся. Кому попало не рассказывал. Все знакомые знали, в институте знали, а кто еще… Понятия не имею. Но, знаете, мне кажется, никто из знакомых Бориса на такое пойти бы не смог, – уверенно проговорил Михаил Маркович.

– Почему вы так думаете?

– Ну это же очевидно: Борис вращается в интеллигентных кругах, ни бандитов, ни пьяниц или там, скажем, неблагонадежных граждан в числе его знакомых не было и нет, – удивленно пояснил профессор. – Исключительно порядочные люди.

– Вы удивитесь, на какие жуткие преступления оказываются способны так называемые интеллигентные люди, или, точнее, те, кто под них рядится. И порядочность, на мой взгляд, качество, к интеллигентности прямого отношения не имеющее. Видал я людей дремучих, малообразованных, которые иному академику пример порядочности подать могли бы, – наставительно заметил Саня.

– Конечно, вы правы. Образование и хорошие манеры, которые у нас зачастую принимают за подлинную интеллигентность, никакого отношения к ней не имеют, и муж, безусловно, слишком снисходителен к людям, – вмешалась в разговор Мария Саввична. – Я неплохо знаю людей, которые бывают у Баженовых, – да, это уважаемые солидные люди. Но что уж тут, у каждого человека есть свои слабости, тайные грешки, страстишки, зачастую безобидные, но бывает, что и безобидная страсть может человека до беды довести.

– Маша, что ты говоришь?

– Правду, – кладя руку на плечо мужа, мягко проговорила Мария Саввична. – Я говорю это, Миша, потому что Бориса едва не убили. Украли ценную вещь, но не в этом, конечно, дело. Они с Клавдией переживут. С голоду не умирают. Но вещь эта имела историческую ценность, Борис мог бы ее, по совести говоря, как и всю коллекцию, в музей передать. Хотя, кажется, и не собирался.

Мария Саввична Сане нравилась. Простая, честная, работящая женщина, по ней сразу видно, что жизнь ее не баловала. Вон руки какие натруженные, как у его мамы.

– Ты извини меня, Миша, но даже племянник Бориса весьма скользкий тип. И работает в торговле, и жена у него одета как актриса.

– Так она и есть актриса, – осуждающе заметил Михаил Маркович.

– Она не звезда экрана, а бывшая балерина, танцовщица кордебалета. Тоже мне звезда, – хмыкнула Мария Саввична. – А Роман Степанович, а эта дама из неизвестно какой секретной организации? Да по ней сразу видно, что она в гастрономе за углом торгует. Ах, Миша, оставь, – махнула она рукой. – Баженов давно уже не такой бессребреник, каким виделся тебе в юности. А Клавдия? Это она только с виду жена декабриста.

– Маша!

– Что «Маша»? Всем известно, что в Клавдию был влюблен Петя Куликов.

– Ну когда это было! – Михаил Маркович пытался урезонить жену, чем очень сердил Саню.

– В юности. И она отдавала предпочтение ему, все это знают. Но вот замуж она вышла за Бориса. Почему?

– Потому что полюбила.

– Ну конечно! Потому что Петя был нищим, родители, уездные мещане, едва концы с концами сводили, он на скромную зарплату жил, а семья Бориса имела солидное положение в обществе, средства, связи. Да что говорить.

– Маша, это дела давно минувших дней.

– Были бы. Ты хорошо помнишь Славика? – сощурив глаза, спросила Мария Саввична.

– При чем тут Славик?

– Владислав Борисович Баженов, единственный сын Бориса, был как две капли воды похож на Петра Куликова. Попросите посмотреть фото. Борис всегда был крупным, упитанным, с серыми глазами, у Клавдии волосы светло-русые, глаза зеленые, а Славик был копия Петр. Темноволосый, с тонким длинным носом, и уши один в один. Да об этом все говорили. Не понимаю, как сам Борис не догадался?

– Маша, Клава же говорила, что Славик в ее мать пошел.

– Ну да. Мать умерла еще в прошлом веке, фото не осталось, говори что хочешь, – усмехнулась Мария Саввична. – А только и Петр знал, что Славик его сын. Вспомни, как он его опекал? А когда Славик погиб, едва сам от горя не умер. И ведь не женился он всю жизнь, хотя ему такие интересные женщины внимание оказывали. А почему?

– Почему? – с интересом спросил Саня.

– Их роман с Клавдией не кончался. Никогда! Ну разве что в войну, когда они в эвакуацию уехали, а Петр в городе остался.

– Маша, ну даже если и так, при чем тут ограбление? Уж скорее это Борис должен был Петру голову проломить, – продолжал взывать жену к здравому смыслу Михаил Маркович.

– Чушь. Петр достиг в жизни многого и наверняка рассчитывал, что рано или поздно любимая женщина будет принадлежать ему. Но этого не случилось. Вряд ли он обвиняет в этом Клавдию. Ее он любит. Скорее уж Бориса. Он вполне может винить его в своей неудавшейся жизни, в гибели сына. Да в чем угодно.

– Допускаю. Но ограбление? Маша? Петя патологически не способен на подлость.

– На подлость нет. Но в состоянии отчаяния человек бывает способен на самые дикие поступки.

Мария Саввична припомнила еще несколько любопытных историй о знакомых Баженовых, но ни одна из них не шла в сравнение с романтической историей Клавдии Баженовой и Петра Куликова.

Какой с виду благообразной и преданной мужу выглядела Клавдия Филимоновна и какой коварной особой оказалась. Вот что значит порождение старого мира, никакой морали! Так размышлял Саня, шагая по улице. Сколько ей сейчас лет? Около семидесяти? Да, около того. В этом возрасте страсти, конечно, уже стихают, но вот месть за разрушенную жизнь, как говорила Мария Саввична, вполне могла иметь место.

Леня Сергеев лениво потянулся, сладко зевнул и открыл глаза. Кружевной луч солнца, пробившись сквозь тюлевую занавеску, распластался по стене, высветив потертость стареньких обоев. Тикали ходики, скрипели половицы в коридоре, за стенкой у соседей слышался грудной голос Петра Николаевича: сосед зачитывал жене передовицу.

– Ну что, проснулся, соня? – раздался веселый мамин голос, и вместе с нею в комнату вплыл аромат жареной картошечки, подсолнечного масла и свежего хлеба. – Вставай, завтракать пора. Ты же сегодня на работу собирался.

– Собирался, – буркнул Леня, а потом вытянулся в струнку и резко вскочил с кровати. – Я сейчас. Быстро. Только умоюсь. – И он, схватив полотенце, щетку и зубной порошок, выскочил из комнаты. – Привет, теть Зин! Макарыч, здорово, – доносился из коридора его веселый голос.

Леня был парнем неленивым и увлеченным и поработать в субботу был готов. Одна беда: ребята звали сегодня в футбол погонять – товарищеская встреча намечалась, первая в этом сезоне с командой из соседнего района. И стадион подсох, и погода хорошая… Но если поднажать и обежать свидетелей с утра пораньше – да и им же лучше, а то потом разойдутся по делам, не найдешь, – то тогда можно еще и на игру успеть. А то поставят вместо него Степку Демина, а он еще тот мазила. Леня намыливал шею и соображал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.