Я возвращаюсь на кухню и беру его нетронутую чашку чая. Слезы обиды выступают на глазах, и я быстро их смахиваю. То, что было ночью, не считается, и похоже, Бакиров был бы рад об этом забыть.
Одно только радует: сегодня вечером я опять буду выступать с девочками, а значит, смогу снова поймать на себе его взгляд, полный интереса.
Я так надеюсь на это и, если честно, очень сильно хочу, чтобы Михаил Александрович обратил на меня внимание. Да, пусть в маске и костюме, пусть он даже не знает, что это я, зато я буду понимать, что хотя бы внешне для него привлекательна.
Я была всегда рациональной, но сейчас эта рациональность куда-то делась. У меня живот часто болит, голова как в тумане, грудь болит даже. Какой-то ужас, когда смотрю на него.
Собравшись вечером, я иду в клуб и делаю такую же махинацию. Сначала все убираю, а после тихонько переодеваюсь и выхожу на сцену с танцовщицами. На удивление, наш второй танец встречают еще более тепло. Многие аплодируют, и некоторые мужчины даже деньги приносят прямо к сцене.
Я беру их, однако, конечно, не для себя. Алене все отдам, мы так договаривались, однако, несмотря на кучу гостей в зале, взглядом я снова ищу его, Бакирова, и не нахожу. Кажется, его интерес ко мне так быстро пропал, и от этого хочется биться головой о стену.
Ну что мне еще сделать, чтобы ему понравиться, ну вот что? Да, я ему не ровня по возрасту, статусу – да по всему, но мне все равно. Боже, кажется, я по уши влюбилась в этого опасного бандита, которому не нужна, и от этого просто хочется умереть.
– Малышка, ты была шикарна!
Наташа, танцовщица, обнимает меня, как только выходим со сцены.
– Спасибо.
– Мне даже завидно немного.
– Почему?
– Кажется, у тебя уже есть поклонник. Так быстро! Он заказал ВИП с тобой. Иди, получишь хорошую оплату.
– ВИП? В те индивидуальные кабинки, что ли?
– Да. Он в самой последней, закрытой.
Какой-то трепет вперемешку со страхом тут же отзывается в теле. Я что-то не готова была к такому.
– Наташ, нет! Я не танцую ВИП. Скажи этому мужчине, чтоб ушел. Мне не нужны деньги.
– Не могу, малышка, я отказать ему. Кому угодно, но только не ему.
– Почему?
– Потому что сегодня твой клиент Бакиров, – отвечает Наташа, а меня как холодной водой обливают.
***
– О нет! Я не могу, не пойду!
Хватаюсь за Наташу, как за спасательный круг, но она ловко отрывает мои руки от себя.
– Слушай, если я с отказом приду, Бакиров мне голову открутит! Вылечу отсюда как пробка!
– Блин, Наташ…
–Так, тише! Спокойно. Просто потанцуй для него. Не съест он тебя. Давай, он там уже. Иди!
Наташа буквально подталкивает меня вперед, и, судорожно сглатывая, я плетусь в ВИП-кабинку. Она вдали от всех, дверь там тоже закрывается. Я там убирала и знаю это прекрасно. Иногда девочки-танцовщицы дают там приваты для клиентов, однако я туда никогда не лезла, мне это было не нужно, а сейчас… не знаю.
С одной стороны, мне хочется потанцевать лично для Михаила Александровича, однако с другой… мы будем один на один, и я не знаю, как я смогу танцевать так, чтобы он меня не узнал.
Поправляя маску, вхожу в кабинку. Здесь все обшито красивым красным бархатом, сильно приглушен свет, который доносит лучи на небольшой подиум.
Рядом со сценой стоит диван, на котором уже разместился Бакиров! Он сидит на нем, как король, откинувшись на спинку и широко расставив крепкие ноги. В его лапе бокал переливающегося лучами янтарного коньяка.
– Ты долго, – басит, окидывая меня взглядом, тогда как я стараюсь максимально быстро проскользнуть мимо него на сцену.
– Добрый вечер, – стараюсь говорить более низким голосом и не смотреть ему в глаза, ведь сейчас я намного ближе к Бакирову и он с легкостью может узнать меня по одному лишь голосу.
На мне боевой раскрас. Красная помада, яркие румяна персикового цвета и черная подводка на глазах. Из-за маски видны только глаза, остальное скрыто плотной тканью бабочки.
Меня Наташа сегодня красила, делала мне прическу, и, если честно, я даже себя сразу не узнала. Она каким-то образом сделала меня старше, и мне очень понравился этот результат. В таком наряде и с этой тонной грима я похожу не на девочку с книгами, а на какую-то дерзкую штучку.
– Как зовут?
– Лера, – выдаю на одном дыхании. Томно, смакуя каждую букву. Стараюсь не запинаться и вложить всю свою уверенность в голос. Хочу его привлечь. Узнать, каким Бакиров может быть с женщинами. Не верю, что с ними он такой же сдержанный, как со мной.
Почему-то мне кажется, что Бакиров более нежен с другими, хотя невольно вспоминаю Марину, и меня всю аж передергивает. Как он ее тогда за волосы держал… нежностью там и не пахло, и я совру, если скажу, что не хотела бы так же…
Чтобы Михаил Александрович так же меня держал, чтобы делал со мной то же, что и с ней! Да, грязно, может больно, но я хочу этого. С ним. Я всего хочу с ним по-взрослому, даже если опыта у меня нет, все равно хочу.
Никто мне не нравится, кроме него, никто не привлекает так, как он, и это не проходит. Становится хуже, и я часто просыпаюсь с мокрыми трусиками и сбивчивым дыханием. Тогда я с силой сжимаю ноги и напрягаю живот, но действует это недолго. Ровно до того момента, пока я снова не увижу его, не услышу его голос. Так сразу живот в узел и скручивает, до боли прямо.
Хорошо, что Марина ушла, не знаю даже, как бы терпела ее дальше. От одного только представления, что Бакиров может другой касаться, мне становится плохо.
– Новенькая, Тоха нанял?
– Да, – стараюсь отвечать коротко и, взобравшись на сцену, сразу включаю на фоне музыку.
Не тяну время, это точно мне не на руку.
Начинаю двигаться. Тут шест установлен, и это мне помогает. Я на очень высоких каблуках, в предельно коротком красном платье, которое Наташа мне одолжила на вечер. Мое самодельное черное платье пришлось оставить. Наташа его забраковала, обозвав слишком невинным.
Поэтому теперь на мне это открытое красное платье, едва прикрывающее попу.
Благо грудь оно закрывает. Спина все так же открыта. Мне нравится эта изюминка. У меня тонкая талия, и это платье отлично подчеркивает данный момент.
Музыка разливается по этой комнатке сладким эфиром, Бакиров сидит в двух метрах от меня. Смотрит прямо, и я немного смелею.
Начинаю двигаться в такт мелодии, прогибать спину, выписывать восьмерки бедрами.
Получается плавно, без осечек, сексуально, но не пошло. Я не хочу пошлости, однако привлечь его очень даже стараюсь, и кажется, у меня получается. Бакиров смотрит на меня, не открываясь, и в какой-то момент даже отставляет стакан с недопитым коньяком на столик.
Я танцую для Михаила Александровича несколько минут, периодически поглядывая, и мне нравится его реакция. Бакиров смотрит, не отворачиваясь, прямо, словно хозяин, хотя, по сути, он тут и есть хозяин всего.
– Хватит! – как-то резко прерывает танец Бакиров, заставляя меня остановиться.
– Достаточно?
– Да.
Киваю и спускаюсь со сцены. Кажется, пронесло. Сейчас бы только снова улизнуть от него, однако, как только мимо прохожу, Бакиров с легкостью меня за руку ловит, останавливая.
– Стой. Ты не отработала еще.
Кивает на пачку денег, положенных на стол.
– Танец закончен. Мне пора.
Дергаюсь, но его хватка стальная, мужчина не отпускает.
– Я сам решу, когда тебе пора.
Начинаю нервничать, машинально тянусь к маске, но вовремя себя останавливаю. Надо быть спокойной. Очень уверенной.
– Что вы хотите?
– Ртом поработай. Доплачу сверху, – басит Бакиров, а у меня челюсть на пол валится. Хорошо, что под маской не видно.
Глава 31
Кажется, от страха сердце скоро сделает трещину в ребрах.
Сглатываю, пытаясь все так же выглядеть спокойной и профессиональной танцовщицей, а не девочкой, которая танцует второй раз в жизни.
