Из архивов частного детектива Стейси Браун (СИ) - Гале Анна

- Да живот у меня прихватило. Понял: ни до склада не доеду, ни до трактира Донохью. Пришлось, извините, в кустики бежать.

- И сколько вы там провели времени? В кустиках?

Гарри покраснел.

- Точно не скажу… Но… эммм… дольше, чем обычно. Минут десять-пятнадцать.

- Ясно. И нечего смущаться. Со всяким может случиться… Ладно, мистер Коулмен, отдыхайте, приходите в себя. И, пожалуйста, будьте осторожны. Мало ли что.

- Вы думаете, кто-то хочет меня убить? Но зачем? Я ничего такого не знаю!

- Возможно, знаете. Кстати, мистер Коулмен, мне сказали, что есть короткая тропинка от складов. Это так?

- Да, мисс. Как выйдете из боковой двери, увидите две тропинки. Одна идет через поле к переезду, вторая – через другое поле – к монастырю. Вам нужна та, что левее.

- Спасибо.

Со склада Стейси вышла через офисные помещения. Напуганный то ли менеджер, то ли еще кто говорил по телефону и проводил частного детектива подозрительным взглядом.

От боковой двери начинались две тропинки. Немного подумав, частный детектив пошла по правой, и уже через десять минут добралась до монастыря.

Мать Агнессу Стейси нашла в кабинете. Настоятельница сидела за столом и разбирала бумаги. Увидев настырного частного детектива, мать Агнесса сверкнула глазами, но быстро взяла себя в руки.

- Добрый день, мисс Браун. Не думала, что вы снова придете к нам.

- Я пришла не к сестре Агнессе, а к Анне Роули.

Настоятельница опустила голову.

- Анна умерла. Много лет назад, - тихо сказала она.

- Нет. Искалеченная, но живая, она нашла в себе силы вернуться. Вернуться, чтобы отомстить отцу – жалкому пьянчужке, человеку, разрушившему ее жизнь… Не смотрите на меня так, мисс Роули. Я знаю, что вы пережили, знаю, как страдали. Я даже могу понять ваше желание убить отца. Не беспокойтесь, доказательств вашей причастности к смерти мистера Роули у меня нет. Не думаю, что и полиция сможет их найти. Вы умная и осторожная женщина, мисс Роули.

- Как вы смеете? – возмутилась мать настоятельница. – Вы оскорбляете меня! Немедленно уходите, а я останусь и попрошу Господа простить ваши ужасные слова.

- Не беспокойтесь, я скоро уйду. Повторю: я понимаю ваш гнев, вашу боль. И не мне судить вас за то, что вы сделали. Тогда. Но не сейчас. Отец был виноват перед вами, очень виноват. А в чем провинились бедняги Бруксы? В том, что были здоровы, красивы и богаты? Ведь в том все дело, не так ли? Бенедикт Алертон оставил завещание, по которому большую часть состояния получала Мегги Бакли. Сестра Магдалена была верующим человеком, знала, что жить ей осталось недолго. Не сомневаюсь, она оставила завещание в пользу монастыря Сердца Марии. Но мистер Алертон был жив и здоров и умирать не собирался. А еще у него была дочь – красивая бабочка, и зять – оболтус и бездельник. И вот они появляются в Миддлсексе, и встречаются с умирающей сестрой Магдаленой. Скажите, Анна, это ведь вы уговорили мисс Бакли рассказать дочери правду перед смертью? Не надо, не отвечайте… Вы понимали, что хрупкая психика Миранды не выдержит такого потрясения. Истерика, нервный срыв – отличная почва для несчастного случая. А ваш верный рыцарь Гарольд… простите, Гарри… выловил милого Стенли на пленэре, наговорил ему всяких ужасов о состоянии жены и отправил бежать-спасать ее. Предварительно угостив травяной настойкой из монастырских подвалов. Дальше все просто. Настойка подействовала, Стенли потерял сознание или впал в полуобморочное состояние. Мистер Коулмен запихнул его в кабину локомотива, вывел электровоз на пути и в последний момент спрыгнул… Как он мне признался, «в кустики»…

Смерть дочери стала страшным потрясением для мистера Алертона. Но он все же крепкий мужчина, многое уже пережил. Вдруг и на этот раз выдержит? И вы решили добавить ему стресса – убить сестру Магдалену. Она все равно умирает. Подумаешь, на пару месяцев раньше предстанет перед Господом. Да и зачем ей теперь жить: она будет мучиться, винить себя в гибели любимой дочери. И вы поднесли ей чашечку милосердия. Мисс Бакли наверняка догадалась об этом, но ей было все равно…

А бедного одинокого мистера Алертона и убивать не надо. Он так подавлен, так страдает. Его можно довести до сердечного приступа утешениями. Главное, грамотно их сформулировать. Вы бы справились, я не сомневаюсь. И вы получите деньги, много денег. И сможете сделать дорогостоящую пластическую операцию. И станете свободной и снова красивой.

А как же бедный Гарри? Он будет молчать, не сомнений. Из любви к вам или от страха? Второе надежнее. Он же соучастник, убийца. Кстати, это ведь была не ваша идея: уронить палетту? Так глупо. Вы бы наверняка придумали что-то поизящнее и поубедительнее. Но Гарри – отработанный материал. Ему не было места в вашей новой жизни, не так ли?

Сестра Агнесса вскочила, сорвала покрывало. Кожа на голове была покрыта жуткими, иссиня-черными шрамами, словно змеи ползли по неестественно гладкому, блестящему черепу.

- Посмотри на меня, ты, глупая девчонка! «Я вас понимаю!» «Я вам сочувствую!» Ты не можешь понять меня! Не смеешь жалеть! Ты не знаешь, в каком аду я жила все эти годы. Нет, я не рыдала ночами – у меня не было слез. Я лежала в темноте и касалась своих шрамов, ощупывала их в сотый, тысячный раз. Чтобы помнить, всегда помнить о том, что случилось. Чтобы не утратить мою решимость, мою ненависть. Почему ты можешь смотреться по утрам в зеркало, а я нет? Почему у этой Миранды было все – и красота, и деньги, - а я всё потеряла? Чем я хуже вас? Разве у меня нет права на нормальную жизнь: красивого мужчину рядом, радости ходить по улице, не прячась от людей? Разве я этого не заслужила?

- Заслуживаете. Как любой человек на земле. Как и те три человека, которых вы убили… Прощайте, Анна.

Эпилог

- Спасибо вам, мисс Браун, - мистер Бенедикт Алертон галантно поклонился и поцеловал руку частному детективу. – Спасибо большое. Если бы не вы, все могло бы закончиться еще хуже.

- Опасаетесь за свою дорогостоящую жизнь? – улыбнулась Стейси.

- Да, опасаюсь. Я жаден, чертовски жаден до жизни. Несчастья не убивают меня, наоборот, стимулируют. Я собираю себя из обломков и иду дальше. В этом сестра Агнесса просчиталась.

- Вам нисколько не жаль ее?

- Она виновата в смерти Миранды и Мегги… Но дело не только в этом. Она выбрала путь ненависти и мщения. Это самый бесплодный путь. Никуда, кроме тупика, он не приведет. Нет, мне не жаль ее.

- А по какому пути теперь поедет ваш поезд?

Стейси указала на чудо-машину.

- Сначала в Лондон. Завтра доставят новые блокировочные системы. Джон проведет обучение среди местных железнодорожников, поможет установить системы на переезде.

- Значит, мой главный подозреваемый не едет в Лондон?

- Он хочет лично наблюдать за всеми работами.

- Да, да, личное присутствие в таком деле очень важно, - очень серьезно сказала Стейси.

Возле входа в гостиницу стояли Джон Рескин и сестра Клара – уже в цивильном. Высокий инженер, наклонившись, что-то негромко говорил хорошенькой монашке. Клара краснела и улыбалась.

К мистеру Алертону и Стейси подошел старший инспектор.

- Умерла, - буркнул он. – Сегодня утром…

- Для нее это лучший выход, - вздохнула Стейси.

- Может, и так. Только мне теперь придется отвечать за твой… как ты там вчера выразилась… «Осознанный непрофессионализм»?

- А что Гарри?

- Рыдает над погибшей любовью, хотя ему уже сто раз объяснили, что дама сердца намеревалась его бросить. Ничего, отрыдается, тогда и допросим… Кстати, подруга, если мы поторопимся, то успеем на поезд в 2:19 до Лондона.

- Черт тебя побери, Майки! Другой поезд ты не мог выбрать?!

- А кто меня во все это втянул?!

- Брейк, брейк, леди и джентльмены, - Бенедикт Алертон развел руками, как судья на ринге. – Моя машина к вашим услугам. И мы будем в Лондоне раньше, чем поезд.

- Раньше?

- Да, мистер Фримен. Минут на сорок точно. Но нам хватит времени, чтобы обсудить, как именно избежать неприятностей, связанных с осознанным непрофессионализмом нашей прекрасной подруги. Полагаю, проблема решится парой телефонных звонков. Прошу вас.