Клара снова расплакалась.
Стейси усадила девушку на кровать, села рядом, обняла монахиню за плечи.
- Вы очень любили сестру Магдалену?
- Дааа, - всхлипнула Клара. – Она была мне как старшая сестра, как мама. Заботилась обо мне, давала советы.
- И что она вам посоветовала?
- Вернуться в мир.
- Вот как. А почему, если не секрет?
- Видите ли, мисс…
- Браун, но можно Стейси.
- Понимаете, Стейси, я пришла в монастырь не с верой, а от отчаяния. У меня был бойфренд, он предал меня, изменил с моей лучшей подругой. Это было так больно, так больно!.. Мне не помогали ни психологи, ни таблетки. Я подумала: может быть, хоть здесь помогут.
- Помогли?
- Да. Сестра Магдалена. Она добрая, слушала меня, утешала. А совсем недавно сказала, что мне надо вернуться.
- Мне кажется, мисс Бакли… сестра Магдалена была мудрой женщиной. И вам стоит последовать ее совету.
- Наверное, я так и сделаю. Последние месяцы я оставалась здесь только из-за сестры: не могла бросить ее, когда она так больна.
- Я понимаю. Клара, расскажите мне всё, что с лучилось в последние два дня. С того момента, как миссис Брук уехала отсюда после разговора с сестрой Магдаленой. Всё-всё, что помните: как себя вела сестра, какой была, когда вернулась после аварии, кто заходил к ней, что она говорила, что ела и пила.
- Ой, мисс… Стейси, да она последние недели ела совсем мало. Как истинная птичка Божия. А уж после такого… Она приехала тогда… Я не знаю, как сказать. Нет, не плакала, даже не молилась. Была вся какая-то замороженная, глаза мертвые. Я побоялась спросить, что случилось, только принесла ей хлебец и травяную настойку… Нет, нет, не смотрите так. Хлебец с нашей кухни. А настойка обычная, для поддержания сил. Готовится по старинным рецептам. Ее все больные у нас пьют… Вот. Но сестра Магдалена не стала есть, легла на кровать и лежала, как неживая. Она лежала, я сидела рядом. Потом пришла мать-настоятельница, вызвала меня в коридор, рассказала про трагедию. Сказала, что я должна быть добра и внимательна к сестре Магдалене. Очень добра и внимательна.
- А потом?
- Потом мать-настоятельница зашла к сестре. Я не хотела им мешать и ушла к себе. Мать Агнесса позвала меня спустя часа два, наверное. Просила не покидать сестру Магдалену, сказала, что ей стало хуже и она, наверное, останется с нами совсем недолго.
- А все это время – эти два часа – сестра Агнесса была с сестрой Магдаленой?
- Думаю, да. Где же еще. Наверное, утешала, успокаивала, молилась с ней вместе.
- Мать-настоятельница так заботилась о сестре Магдалене?
- Конечно. Она обо всех заботится. Да, она иногда бывает строга, но только потому, что желает нам добра. А сестру Магдалену она очень отличала, любила. Они дружили. И мать Агнесса очень интересовалась работой сестры. Вы знаете, наша мать-настоятельница – удивительная! Она так печется о монастыре, так хочет, чтобы все знали нашу историю, видели красоту нашего храма, статуй. И она очень умная, почти такая же, как сестра Магдалена. Была… - Клара разрыдалась. – Простите, простите меня…
Стейси гладила девушку по голове, шептала какие-то бессмысленные слова утешения и думала, думала: и о том, что надо еще о многом спросить эту бедную осиротевшую девочку, и о собственном жестокосердии… И – внезапно – о том, что в этом доме божьем сама стала изъясняться неестественным, пафосным языком.
Ни частный детектив, ни сестра Клара, поглощенные каждая своими мыслями, не слышали, как отворилась дверь.
- Мисс Браун! Это возмутительно! – на пороге стояла сестра Агнесса.
Настоятельница была разгневана и не пыталась сдерживаться.
- Вы… вы позвонили в полицию! Они приехали, забрали тело сестры Магдалены! Забрали на осквернение и поругание!
- Но я думаю...
- Я знаю, о чем вы думаете! Мне уже сказали полицмены. А еще вы думаете, что можно вот так просто приходить к сестрам и допрашивать их, пользуясь случившимся несчастьем! Вдруг бедная девочка расскажет вам страшный секрет, вы сделаете вид, что раскрыли убийство, опозорите всех нас, получите чек на кругленькую сумму и прославитесь в газетах и интернетах. Уходите немедленно!
«Можно подумать, ты не получаешь чеков на кругленькие суммы! – бормотала под нос Стейси, идя по монастырскому двору. – У тебя подругу убили, коза драная, а ты только о репутации своего заведения и думаешь! Если это называется «быть строгой»! Ворона чертова, а еще божьей птичкой прикидывается!»
Пройдя полдороги до Миддлсекса, частный детектив успокоилась и начала рассуждать логически. Мать-настоятельницу можно понять – и как ревностную католичку, и как женщину, у которой только что умерла подруга. В конце концов, и о репутации монастыря заботиться не зазорно. Жаль только, что сестра Агнесса пришла так не вовремя. Клара наверняка рассказала не всё. Черт, черт, будь у нее побольше времени!
К гостинице мистера Леони Стейси подошла уставшая, замерзшая, но, как ни странно, успокоившаяся. Надо работать, а не истерить.
С этой банальной, но от того не менее правильной мыслью частный детектив и вошла в ресторан. Был вечер, народу собралось немало, дергать трактирщика, носившегося по залу в развевающемся фартуке, было бессмысленно, поэтому мисс Браун решила сначала поужинать.
Свободных столиков не было, поэтому Стейси подошла к Джону Рескину, сидевшему в углу с одинокой чашкой кофе.
- Не возражаете, если я присоединюсь?
Хороший парень, внимательно изучавший какие-то бумаги, от неожиданности подскочил, но, увидев частного детектива, приветливо кивнул.
- Конечно, присаживайтесь.
Мистер Леони подбежал к столику.
- Мне все равно, - Стейси даже не взглянула в меню. – Главное побыстрее: есть очень хочется. И кофе.
- И мне, пожалуйста, - попросил Джон Рескин.
- Дорогой вы мой, - почтенный трактирщик умоляюще сложил руки на пузе, - вы же с утра ничего не кушали. А теперь вот сидите, глаза портите над бумажками, кофе наливаетесь. Разве это дело!
- Спасибо, но есть мне что-то не хочется.
- А мне хочется. Мистер Леони, принесите ужин поскорее. И есть у меня к вам разговор… Вы когда освободитесь?
- Думаю, где-то через часик-полтора.
- Самый раз. Мисс Браун как раз успеет перекусить и подобреть. Кстати, у меня тоже есть к ней разговор, так что…
Мистер Леони понятливо покивал и унесся в сторону кухни.
Дождавшись, пока трактирщик принесет заказ и отойдет, Стейси пододвинула тарелку и призывно махнула вилкой:
- Излагайте, Джон. Слушать и есть я могу одновременно.
- Это, - главный подозреваемый показал на стопку листков, - предварительный отчет экспертов. Ваш друг любезно прислал его мистеру Алертону. Хотите ознакомиться?
- Бога ради, Джон! Я же ничего в нем не пойму! Вы можете пересказать его человеческим языком.
- Могу. Был отключена линейная батарея, а, следовательно, обесточены и сигнальная, и орбитальная…
- Какая-какая?
- Ладно, неважно. В общем, если совсем просто, линейная – сама главная. От нее ток идет на более мелкие, так сказать, частные батареи. Так вот ее отключили.
- Как?
Джон Рескин пожал плечами.
- Повернули рубильник на электрощите в депо.
- Вот так просто? Взяли и повернули?
- Ага.
- Погодите, но это значит, что преступник – сотрудник депо… Или здесь не один преступник. Кто-то же должен был запихнуть бедного мистера Брукса в локомотив и завести… черт… что там делают с паровозами?
- Насчет «не один» - совершенно согласен. А вот насчет сотрудника депо позволю себе поспорить… Стейси, вы бывали в депо?
- Ни разу.
- А в автомастерской?
- Приходилось.
- Представьте себе автомастерскую, где все заняты делом: кто колеса меняет, кто в двигателях копается, кто с клиентом спорит. Думаете, у рабочих есть время смотреть по сторонам и любопытничать: кто зашел, свой или чужой?
