Тайна двух лагерей - Леонов Николай Иванович

Генерал-майор Орлов вяло перебирал бумаги, слушая Гурова. Представленный план оперативно-розыскных мероприятий лежал в сторонке. К нему было решено вернуться после того, как появится Стас Крячко, который задержался у экспертов.

– Ну и что там, в больнице? Поговорил с Куреповым?

– И не только с ним, – ответил Гуров. – Через «не могу» Курепов рассказал мне то, о чем мы уже знаем от его лечащего врача Людмилы Павловны. Красная комната и сухие цветы. Однако она была не в курсе некоторых подробностей, о которых Георгий вспомнил уже потом. Естественно, ей он ничего уже рассказывать не стал. Полностью пришел в себя и замкнулся. Он вообще юноша серьезный. Я как будто с генсеком разговаривал.

– Интересно. – Орлов оторвался от бумаг, снял очки и откинулся на спинку рабочего кресла. – То есть память его оживает, не так ли?

– Разумеется. А как иначе?

– Может быть и иначе. Например, он что-то скроет. Намеренно «забудет» и никогда никому не расскажет. И что за подробности он вспомнил?

– Он описал человека, которому он вынес стакан воды, когда вернулся домой, а также вспомнил, что у воды из его личной бутылки был странный привкус.

– Тот тип мог ему что-то подсыпать?

– Думаю, так оно и было. Но вот с какой целью? Кочур, Игнатьева и Курепов не подвергались физическому насилию.

– И каждый на миг очнулся в непонятной красной комнате, – добавил генерал-майор. – Зачем их туда поместили?

– Они побывали в одном и том же месте, – подвел итог Гуров. – В разное время, с разницей в несколько дней. Сначала Гоша, потом Лена, после нее Виктория.

– Либо же тот наркотик, который они приняли нарочно или случайно, вызывал одинаковые галлюцинации, – предположил генерал-майор. – Такое вообще бывает?

– Не бывает. А если происходит, то по чистому совпадению. С учетом того, что ни Виктория Кочур, ни Георгий Курепов, ни Елена Игнатьева не употребляют наркотики, не страдают алкоголизмом, не имеют психических расстройств, вывод у меня один – они действительно были в том месте, которое описывают. Мало того: и Кочур, и Игнатьева перед происшествием были на свидании. Приметы ухажеров очень схожи: на вид сорок пять лет, нормального телосложения, довольно высокий, темные волосы, карие глаза. Одеты мужчины были в черные костюмы-«двойку» и белые рубашки. Оба использовали портмоне темно-синего цвета и заказали в кафе пиво для себя и белое вино «Шардоне» для дамы. И они тезки, потому что носили одно и то же имя – Алексей. Последним человеком, кого Курепов видел перед тем, как потерять сознание в своей квартире, тоже был мужчина со схожими приметами, но он не представился. Или Гоша этого не помнит.

– Еще одного маньяка на мою голову не хватало, – вздохнул генерал-майор. – И ты глянь, какой эстет, а? Белое вино, сухие цветы. Романтичная натура.

Дверь кабинета открылась, и зашел Стас Крячко. Дойдя до стола, спохватился, вернулся к двери и шутливо постучал.

– Ты долго, – сказал Гуров. – Есть какие-то новости?

– Есть. Вот, принес.

Стас шмякнул на стол несколько листов бумаги в прозрачном файле.

– Видения оказались вполне материальны, – довольным тоном произнес он. – На личных вещах и одежде потерпевших обнаружены частицы сухоцветов. Не врали голубчики про сухие цветы. Если бы не наша дорогая врач Людмила Павловна, которая обратила внимание на то, что из ее пациента Гоши сыплются лепестки роз, мы бы точно не вспомнили про ботаническую экспертизу. Обожаю эту женщину.

– А что за растение? – вытянул шею Орлов.

– Розы, Петр Николаевич. А сорт-то какой интересный. Сами посмотрите.

Стас передал бумаги генерал-майору.

– «Сорт «Рэд Монстр», – вслух прочел генерал-майор и обвел недоуменным взглядом сыщиков. – Впервые слышу.

– Было бы удивительно, если бы мы все знали, что это за сорт, – заметил Гуров. – Но такое ощущение, что преступник еще и шутить умеет.

– Между прочим, розы такого сорта можно спокойно приобрести в любом цветочном магазине. Правда, цена кусается, но продаются на каждом углу. Специально погуглил, пока в лифте ехал, – сказал Стас.

– Бог с ними, с розами. – Орлов отложил результаты экспертизы в сторону. – Придет и их время. Что там с красной комнатой? Есть идеи?

– Я там в плане набросал, – подал голос Гуров. – Между Викторией Кочур и Гошей Куреповым существует незримая связь. Виктория работает администратором в фонде помощи «Домус», там помогают художникам-самоучкам. В частности, организуют выставки их работ, знакомят с заинтересованными лицами и так далее. В прошлом фонд носил имя Мурада Курепова. А Гоша – его сын.

– А что же с Игнатьевой? – спросил генерал-майор.

– Тоже есть предпосылки. Лена работает продавцом в художественном магазине, то есть снова маячат призраки художников. Клубочек наматывается знатный.

– С громкими именами в лице Мурада Курепова, который находится в розыске, – добавил Крячко. – Ну что, ищем Алексея-отравителя?

– Ищем, ищем. Видеонаблюдение в тех местах, где он появлялся с Викторией и Еленой, надеюсь, расскажет нам что-то интересное. – Орлов постучал кончиком автоматической ручки по подлокотнику кресла. – Какую цель он мог преследовать? Его жертвы – это молодой мужчина и две женщины разного возраста, незнакомые друг с другом. Он не нанес им физических повреждений, но поместил в среду, где все пропитано неизвестностью и страхом. Какую цель он преследовал? Напугать? Или стоит рассматривать похищения как предупреждения?

– Они понятия не имеют, о чем их предупреждали.

– И все же, – сказал Гуров. – А что, если он этого и хотел? До смерти напугать, лишить силы воли, продемонстрировать свою власть, указать людям на их ничтожность и беспомощность – чтобы что? Что он с ними делал, пока они были в отключке? Почему, доведя до беспомощного состояния, перемещал в такие локации, где редко ступает нога человека? Кочур обнаружили в парке после его закрытия, Игнатьеву на бетонной свалке, а Курепова – в заброшенном сквере. Почему преступник аккуратно складывал их одежду, оставлял ее рядом с жертвами, но не тронул ничего из личных вещей? Все трое тщательно проверили свои вещи, там ничего не пропало. – Гуров напряженно водил ручкой по листу бумаги, испещренному квадратами, надписями и стрелками, ведущими черт знает куда. – Он делал это не с целью ограбления. Похоже на предупреждение. Либо он намекал на что-то, о чем все трое забыли.

– Версию о хорошо продуманной и тщательно подготовленной мести я бы тоже рассмотрел, – добавил Крячко. – И версию о заказной мести. Ни одного отпечатка пальцев на личных вещах жертв экспертиза не обнаружила. Этот гений сделал все для того, чтобы мы его не нашли. Даже особых примет не имеет, гад такой. Усыплял внимание, отвлекал. Обаял девушек, придумал для Гоши историю о том, что перепутал адреса. Делал все для того, чтобы люди «включались» в процесс общения, а там кто будет запоминать его особые приметы? Может, я ошибаюсь, но вижу именно так.

– Согласен со Стасом, – произнес генерал-майор. – Но искать еще что-то общее между Куреповым, Кочур и Игнатьевой я бы начал безотлагательно. Если больше версий нет…

– Пока что будем работать с этими, – сказал Гуров. – Предупреждение или месть.

Вечером Гуров дозвонился до жены Бессольцева. Женька сняла трубку и ледяным тоном сообщила, что он так и не появился. Новостей никаких.

И бросила трубку, хулиганка.

Гуров разозлился. Да что происходит, в конце концов? То она бросается ему на шею и умоляет помочь, то не желает разговаривать. Ну, знаете… Довольно с него. Взрослые люди, сами разберутся. Уж насколько он успел изучить своего соседа, то и раньше у Виталия случались «исчезновения», когда он пропадал на несколько дней, после чего возвращался с таким сильным запахом перегара, что тараканы дохли. Любовница? У него? Такой сказки еще не придумали. Наверняка забухал.

На ужин у Гурова была жареная картошка с покупной котлетой. Когда Маша была на гастролях, он не слишком пристально следил за питанием. Чашка кофе с бутербродом по утрам, комплексный обед в буфете на Петровке или какой-нибудь чебурек, если дела заставляли целый день носиться по городу, а на ужин вообще что придется. Так и жил. И ничего серьезнее изжоги не случалось.