Тысяча шагов в ночи - Чи Трейси

Вблизи он оказался не таким старым, как представляла себе Миуко главного жреца. Судя по морщинкам, только-только наметившимся в уголках глаз, он быть ненамного старше ее отца.

Она открыла было рот, намереваясь ответить, но Ногадишао снова раскинул руки в стороны, чуть не ударив ее по лицу.

– Просьба чрезвычайной важности! – объявил он, усмехнувшись. Затем высокопарным языком объяснил им, что Миуко вовсе не простой демон, а величайший герой, посланный из будущего, чтобы остановить демона Туджиязая и предотвратить ужасную трагедию, грозящую Дому Ноября.

Миуко поежилась. Со своей непокорной бородой и линялой кожей из коры, с лесными созданиями, снующими по его суставам туда-сюда, он выглядел глупо, бормоча о путешествиях во времени и серьезных целях. Как жрецы могли поверить в подобную историю?

Как она могла подумать о том, что этот план сработает?

– Какова природа этой трагедии? – спросил главный жрец.

– Не знаю. – Миуко вздрогнула от внезапно охватившего ее холода. – Но вы умрете, и это случится очень скоро, вскоре после рассвета, поэтому вы должны покинуть это место до восхода солнца.

Стоящие вокруг нее жрецы начали шептаться друг с другом.

Главный жрец взмахом руки заставил их замолчать. Повернувшись к Ногадишао, он поклонился.

– Это большая честь для меня, дайгана-джай. Когда я давал свои обеты, никто из нашего ордена десятилетиями не разговаривал с духом, поэтому, полагаю, обстоятельства вашего визита довольно серьезны. Скажите мне, должны ли мы поступить, как просит шаоха? Достойна ли она доверия?

Ногадишао рядом с ней почесал живот, стряхивая разъяренного хорька из подмышек. Тот ударился о землю и, сердито фыркнув, вскарабкался обратно по его ноге, где спрятался в зарослях папоротника.

– Она, может, и демон, но не плохой демон, а? Она верит в меня, а в меня уже много лет никто не верил. – Один из его грибовидных глаз задумчиво обернулся к ней. – Да, вам не мешало бы прислушаться к ее словам и убраться отсюда поскорее.

– Как можно скорее. – Потирая руки, потому что по синей коже побежали мурашки, Миуко взглянула на облака, которые начали розоветь от пробивающихся лучей. – У нас почти нет времени.

Главный жрец вздохнул.

– Мы создадим для тебя два заклинания, шаоха, одно из которых изгонит этого демона, а другое свяжет его с предметом, чтобы он никому не смог причинить вред. Молись, чтобы язай не застал нас за пособничеством демону. – Повернувшись, он жестом приказал остальным жрецам покинуть храм, пока он готовит заклинания.

Как только он удалился, Ногадишао поднял руки и топнул двумя передними ногами, отчего сорняки на его голенях задрожали.

– Победа! – воскликнул он. – Разве я не убедителен, шаоха? Разве я не внушителен? Ха-ха! Сегодня здесь не произойдет никакого бедствия!

Миуко хотелось радоваться вместе с ним, но она никак не могла избавиться от тревожного холодка, пронзающего ее кости, просачивающегося сквозь нее, заставив ее напрячься и встревожиться.

Потому она выдохнула с облегчением, когда главный жрец наконец-то появился на территории храма. В сопровождении своих знаменосцев он вручил Миуко два бамбуковых цилиндра, нанизанных на простой шнур.

– Эти заклинания написаны для тебя одной, – сообщил он, поднимая один из цилиндров. Он был маленький, размером не больше ее большого пальца, с пробкой наверху и листком бумаги внутри. – Один для изгнания духа, а другой, чтобы связать его.

Миуко, нахмурившись, взяла их в руки. Цилиндры показались ей знакомыми, она была уверена, что видела их раньше.

– В чем дело? – пробормотал Ногадишао.

Главный жрец свел брови.

– Ты недовольна?

– Нет, просто… – Ее голос прервался.

Она уже видела подобный цилиндр. Воспоминание о нем промелькнуло в ее голове: башня замка, принудительный поцелуй, драка…

Миуко видела его на шее принца-демона.

Что он там говорил, когда нашел ее в Веваоне, в ночь после резни в Доме Ноября?

«Мне нужно было выполнить одно поручение неподалеку».

Мысли в ее голове закрутились, когда алое свечение коснулось горного склона, перекинулось на верхушки леса и черепичные крыши, пока не достигло Миуко и дайганы у задних ворот.

Зазвонили колокола, возвещая о восходе солнца.

И все встало на свои места: холод в сердце, натянутые нервы, голод, обжигающий руки. Она должна была распознать его раньше, еще в лесах над Коэвой, вот только… она не ожидала встретить его здесь.

Но она должна была знать. Ответ лежал прямо перед ней.

У кого еще хватило бы власти устроить подобную резню, которая уже однажды произошла здесь и которая произойдет снова, если Миуко не остановит ее?

Только у Туджиязая.

8

Этот ужасный рассвет

Миуко окинула взглядом ряд деревьев в поисках объятого пламенем лица принца-демона, его изогнутых рогов. После их первой встречи в Коцкисиу-мару Туджиязай, должно быть, осознал, что его маскировка несовершенна. «Ты видишь меня? – удивленно спросил он тогда. – Таким, каков я есть на самом деле?»

Знай Миуко, что он не доро, любимый сын правящего клана Омайзи, а демон, то с помощью правильной магии смогла бы свергнуть его. В качестве предупредительной меры он, вероятно, отправился к жрецам Накаталоу, единственным, кто обладал силой связать его с телом доро.

И единственные, у кого имелась сила изгнать его из него.

Получил ли он связывающее заклинание? Сколько времени у нее осталось, прежде чем он заставит жрецов убивать друг друга, как сотворил это с охотниками над Коэвой?

Пока Миуко осматривала лес, выискивая признаки Туджиязая, волна холода пробежалась по ее телу. Кто-то внутри храмового ансамбля закричал.

Знаменосцы жреца испуганно обернулись, когда из Дома Ноября донеслись звуки борьбы. Сквозь деревья Миуко увидела, как жрецы перед пагодой нападают друг на друга, хватая любое оружие, которое попадалось им под руку: церемониальные урны, бечевки, кувшины с раскаленным маслом, которые летали по воздуху, задевая ветви деревьев и деревянные обители.

– Туджиязай! – крикнула Миуко главному жрецу. – Он здесь! Вы должны бежать!

Ногадишао подле нее разминал свои одеревеневшие руки и заскрежетал сломанными зубами.

– Неужели это оно, шаоха? Неужели это и есть то величайшее бедствие, которое нам суждено было предотвратить?

– Нет! – Миуко попыталась подтолкнуть его в сторону леса, подальше от храма, но его огромная туша не сдвинулась с места. Если Туджиязай смог превратить в убийц жрецов, что тогда сможет сделать с дайганой?

Ей не хотелось этого узнавать.

– Ты должен уходить отсюда! – Миуко снова толкнула его, на этот раз достаточно сильно, чтобы он, встревожившись, попятился назад. – Пожалуйста, Ногадишао, ты в опасности…

– ХА! Я И ЕСТЬ ОПАСНОСТЬ! – взревел он.

Миуко хотела возразить ему, но ее внимание привлек главный жрец и его прислужники, направлявшиеся к вратам духов.

– Нет! – прокричала она. – Остановитесь!

Но никто не послушал. Никто и никогда не слушал ее.

Оскалив зубы, Миуко сорвала одну из своих перчаток и бросилась к Ногадишао, ударив его тыльной стороной ладони. На секунду его жизненная сила потекла в нее, яркая, как кровь, и столь же сладкая, прежде чем она отодвинулась.

– БЕГИ! – закричала она.

Взвизгнув, лесной дух отшатнулся от нее, как побитая собака.

– Но, шаоха, ты ведь за этим и привела меня сюда, а? Мы должны…

Но она не позволила ему договорить. Переполненная новой живительной энергией, Миуко снова накинулась на него, ее пальцы изогнулись в холодные смертоносные крюки.

– Я СКАЗАЛА ТЕБЕ БЕЖАТЬ!

Окинув девушку последним растерянным взглядом, он галопом помчался подальше от храма, исчезая в лесу со страдальческим воем.

У Миуко не было времени убедиться, что он действительно ушел. Накинув заклинания жрецов на шею, как ожерелье, Миуко вновь натянула перчатку на руку и побежала к храму. Алые врата полыхали, защитные заклинания исчезали, пока чернила цвета индиго пузырились и растворялись в огне. Недолго думая, Миуко перепрыгнула через пламя и бросилась вверх по тропе, в то время как жрецы сражались вокруг нее, хватая и царапая друг друга голыми руками, а языки пламени все сильнее облизывали деревья и деревянные обители.