Николай Кононов
Код Дурова 2: Telegram, глобальная власть и опасная свобода слова
Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436–ФЗ от 29.12.2010 г.)
Редактор: Ахмед Новресли
Фото на обложке: Sam Barker / Contour / Getty Images
© Николай В. Кононов, all rights reserved.
Published by arrangement with ELKOST International Literary Agency.
© Lider Publishing Ltd, 2025
© ООО «Альпина Паблишер», 2026
* * *
В книге упоминаются социальные сети Instagram и/или Facebook, принадлежащие компании Meta Platforms Inc., деятельность которой по реализации соответствующих продуктов на территории Российской Федерации запрещена.
Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.
Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
Предисловие
Привет, я хочу немного рассказать о том, как была написана эта книга.
Ее первая часть под названием «Код Дурова: Реальная история "ВКонтакте" и ее создателя» вышла в 2012 году. Тогда я жил в России и редактировал журнал о предпринимательстве Hopes & Fears. Герой «Кода» не появлялся на публике, и многие всерьез думали, что он представляет собой нечто вроде голограммы, сгенерированной ФСБ.
При этом социальная сеть «ВКонтакте» была самой крупной и самой загадочной в России, и мой запрос на интервью попал в почту Павлу Дурову вовремя – в момент, когда ему стало выгодно показаться на публике. Он согласился – сначала рассказать кое-что для статьи, а затем – на многочасовые интервью.
«Код Дурова» стал бестселлером. Кинопродюсер Александр Роднянский [1], в чьем списке картин «Облачный атлас» и фильмы Андрея Звягинцева, собирается его экранизировать. Книга также вдохновила создателей DIY-проектов вроде одноименного новостного канала и фильмов на YouTube. Во втором издании я поправил обнаружившиеся в тексте ошибки.
«Код» был написан 13 лет назад языком, созвучным эпохе безудержного технооптимизма. Это была жанровая, расследовательская история о ботанике-программисте, пишущем код, то есть о типичном герое конца нулевых годов. Лишь ближе к ее финалу мне удалось ухватить суть перерождения главного героя, оказавшегося совершенно не тем, кем он казался.
Вторую же часть книги я закончил писать в начале 2025 года. К этому моменту я уехал из России. —
– [2].
Дуров единолично управляет своим глобальным проектом – Telegram, мессенджером, который действует как медиаплатформа. И это, пожалуй, самая скандальная платформа в мире. Во-первых, потому, что она модерируется не строго и любой, кто хочет спрятаться от всевидящего ока государства, приходит сюда. А во-вторых, потому, что она едва не изменила существующую финансовую систему, остановившись в одном шаге от легализации своей криптовалюты в США и во всем мире.
Знаменитый способностью распознавать интернет-звезд Юрий Мильнер, который вложился в Facebook, Twitter, Airbnb, Snap, Spotify, Alibaba, JD и другие компании, называл Telegram единственным мощным прорывом стартапа из России на мировой уровень.
Но если вы спросите в Европе и Северной Америке у совершеннолетней персоны, с чем ассоциируется Telegram, то большинство читателей периодики и телезрителей выдадут примерно один ряд: Путин, даркнет, КГБ, раздолье для ультраправых, ковид-отрицателей, драгдилеров, террористов и других преступников. Те же, кто судит о Telegram самостоятельно, займут более нюансированную позицию.
Мы никогда не были друзьями и в переписке всегда использовали уважительное «Вы». Дистанция, необходимая для отношений автора и героя, не нарушалась никогда. Последние лет шесть мы не так часто обменивались сообщениями. Это было связано с тем, что мой писательский фокус сместился на истории, имевшие место в прошлом и проступающие, как призраки, в настоящем. Таковы мои романы «Восстание» (о жизни вдохновителя восстания политических заключенных в СССР) и «Ночь, когда мы исчезли» (о трех выдающихся апатридах, то есть людях без гражданства). Кроме этого, я успел поучиться политической философии и принять участие в антивоенных активистских проектах, которые появились после того, как — [3] захлестнула новая волна беженцев.
Но, так или иначе, все эти годы я следил за происходящим с Telegram, и, когда 24 августа 2024 года, в мой день рождения, мне целые сутки звонили не друзья, а журналисты, на разных языках требующие объяснить, почему Дурова арестовали в Париже, я ничему не удивлялся. Герой «Кода» превратился в бунтаря глобального масштаба, и его история приобрела совсем другой поворот.
•••
За годы, прошедшие с момента выхода первой части этой книги, мир изменился, причем радикально. Романтические десятые с мечтами о прогрессе, который неумолимо ведет к снижению насилия, сменились разочарованием двадцатых. Вспыхнуло сразу несколько войн. Катком по психике прошлась пандемия ковида, вызвавшая бегство из офисов на удаленную работу. Миграция из стран Средней Азии и Африки в Европу и из Латинской Америки в США привела к всплеску ксенофобии.
А главное – стремительный технический и социальный прогресс принес столь неоднозначные плоды, что человечество разделилось на тех, кто считает, что мы мчимся в пропасть и лучше вернуться к «старому доброму миру» (только с контролируемым государствами интернетом), и тех, кто верит в освободительную силу инноваций. Есть и третья партия, которая понимает, что все изобретения имеют свои темные стороны, но, если их будут контролировать гражданские объединения, а не спецслужбы, они могут сделать жизнь более разумной, гуманной и справедливой.
Дуров начинал как один из героев краткой эпохи технопрометеев. В 2012 году я видел в нем тип героя нового, казалось, только набирающего свой ход времени. Одна из легенд Кремниевой долины – инвестор Чамат Палихапития – определял этот тип как activist capitalist, и мне нравилось это понятие. Речь шла о создателях проектов, которые ставят во главу угла не деньги, а решение тех или иных глобальных проблем. Причем, как правило, евангельским способом «я дам вам не рыбу, но удочку».
Однако сейчас, в 2025 году, в мире, находящемся на грани гоббсовской войны всех со всеми, такой взгляд наивен. Присмотревшись за прошедшие годы к Дурову, я осознал, что он все же не предприниматель и не олдскульный политик вроде Обамы, с которым я его сравнивал. Но кто?
Шаг за шагом я пришел к выводу, что перед нами популист нового типа, который особым образом адресуется напрямую к людям, имеющим самые разные взгляды. Этот наднациональный популизм требует не только маниакального самоотречения и подчинения всей жизни тяге к власти, но и особого кодекса поведения, и я прослеживаю, как Дуров его вырабатывал.
