Записки, или Исторические воспоминания о Наполеоне - Жюно Лора "Герцогиня Абрантес"
Дело, довольно важное для общества, занимало умы во время моего приезда в Париж: образование нового двора. Интриги уже распространялись с непостижимой энергией. Зная чрезвычайную слабость и необыкновенное добродушие госпожи Бонапарт, искатели со всех сторон осаждали ее просьбами о месте придворной дамы, камергера, шталмейстера, словом, обо всем, что составило бы часть многочисленной толпы, ставшей, впрочем, столь пагубной для императора в 1814 году, когда ее составляли почти все враги его. Во время коронации толпа эта еще была терпима к истинно приверженным ему: тут видели людей, которые проливали свою кровь за Францию и были преданы не только отечеству, но и самому императору. Он уже мечтал о деле невозможном, о своей системе смешения людей разных взглядов. На острове Святой Елены он часто говорил о ней, признавая огромную ошибку, которую совершил, окружив себя людьми, еще за несколько лет до того говорившими о его гибели и падении как о лучшей своей надежде. Да, он совершил ошибку. Люди, истинно привязанные к нему, видели и говорили ему это; но он не любил возражений, и если бы Сенат последовал примеру Конвента, я не знаю, как принял бы он эти возражения.
Таким образом, двор Жозефины и принцесс образовался больше под влиянием консульского, нежели императорского духа. Впоследствии, после вступления на престол Марии Луизы, Тюильри заполнили жители Сен-Жерменского предместья, которые занимали места только для того, чтобы оставить их себе при другом дворе, и каждый день насмехались над императором и его семейством. Этот новый порядок назначений несправедливо приписывали императрице, что не соответствовало действительности. Во-первых, двор был образован до ее прибытия, а кроме того, она нежно любила герцогиню Монтебелло, которая принадлежала столько же к республике, сколько к империи. Но мы будем говорить обо всех этих подробностях чуть позже.
Придворные дамы во время коронования были выбраны, как я уже сказала, из нашей юной толпы, то есть из числа жен генералов. Госпожу Ларошфуко назначили почетной дамой. Я никогда не понимала, с каким намерением император возвел ее на столь высокую ступень. Конечно, она во всех отношениях была достойна занимать это место; но мне достоверно и положительно известно, что она нисколько не дорожила им, так что Жозефина вынуждена была буквально принуждать ее занять его, и после этого много раз она просилась в отставку. Она была мала ростом и уродлива. Замечательный и особенно верный и острый ум ее создал для нее положение при дворе, самом пышном и модном во всей Европе. Имя ее было, конечно, знаменито, но в старинном дворянстве и даже в числе придворных дам, назначенных императором, встречались имена, пробуждавшие еще больше исторических воспоминаний, — Монморанси, Мортемар, Серан, Булье…
Наша партия гордилась тогда славой другого рода, которой женщины занимаются так же, как мужчины своею, — славой красоты и щегольства. В числе молодых женщин, составлявших двор императрицы и принцесс, трудно было назвать хоть одну безобразную. А сколько было таких, красота которых без преувеличения служила первым украшением праздников, бывших в Париже каждый день в это волшебное время!
Меня поразила перемена, которая произошла в парижском обществе во время десятимесячного моего отсутствия. Любовь к императору еще усилилась, если только можно, чтобы его любили больше, чем в три первые года консульства; но наряду с этой любовью проявилось при виде императорской короны и другое отношение. В обхождении даже с лучшими друзьями стало меньше откровенности и прямодушия. Каждый думал, чего мог бы добиться и как мог бы вытеснить своего собрата, чтоб получить место при дворе. Это был истинно волшебный призрак! Война предвиделась только в нескором будущем, по крайней мере для большей части, а честолюбие, возмущенное предшествовавшими годами, неизбежно должно было — для поддержания себя — найти какую-нибудь новую пищу. Тогда-то Париж и превратился в зрелище поистине странное для наблюдателя. Под восходящим солнцем Империи множество людей, более или менее ничтожных, старались сделаться придворными. Страсть к этому воспламенила даже самых благоразумных, и чудно было видеть, как люди, порожденные и воспитанные республикой, сами построившие лучшие части этого неоконченного здания, ниспровергали его, не довершив, и спешили поклониться новому идолу. Хорошо помню, какое действие произвела во мне эта удивительная перемена. А видел ли это император? Не думаю…
Дворы принцесс образовали гораздо решительнее, нежели двор императрицы Жозефины, в смысле знаменитого смешения, потому что мужчины как главы семейств иногда диктуют свое мнение, а иногда и бесславят свой дом. Так у принцессы Каролины появился господин д’Алигр, имя и огромное состояние которого казалось императору поводом к объединению партий. Он не обманулся бы в этом, если бы не увлекался внешними поступками камергера Каролины, который носил в кармане пару белых башмачков, чтобы она могла переменить их на балу. Впрочем, в это время Сен-Жерменское предместье было многим обязано принцессе Каролине. Она просила за маркиза Ривьера и спасла ему жизнь — как императрица Жозефина спасла жизнь господам Полиньякам.
Принцесса Элиза, скорее угрюмая и неподвластная воле брата, окружила себя дамами, не принадлежавшими к Сен-Жерменскому предместью, кроме одной из них, госпожи Б.; но она оставалась с нею недолго и перешла ко двору принцессы Боргезе. В числе других была госпожа Лаплас, жена геометра, готовая рассуждать о науках с принцессою, которая в этом отношении очень напоминала герцогиню дю Мен. Впрочем, не только в этом она имела с нею большое сходство: ее честолюбие, желание повелевать и сделать мужа первым своим придворным, решительный тон, каким она у себя дома приказывала веселиться, — все сближало этих двух женщин.
Сравнение это принадлежит не мне, а императору. Он сказал это в Сен-Клу после жестокого спора со своей сестрой об одной пьесе времен Людовика XIV, а именно о «Венцеславе» Ротру. Император заставил Тальма прочитать целый акт этой трагедии, а после разговора об удивительном искусстве, с каким произносил он многие стихи, начали рассуждать о новой пьесе. Император решительно заявил, что Венцеслав — глупый старик, а Владислав — недостойный сын и брат, и вообще пьеса не стоит ничего. Потом он говорил о «Цинне», о «Сиде», о других образцовых произведениях Корнеля и выразил свою мысль восклицанием: «Вот трагедии!»
Принцесса Элиза тотчас начала критиковать Корнеля с помощью цитат из Вольтера, а известно, что они небеспристрастны и даже весьма несправедливы. Император, со своей стороны, конечно, рассердился, что его опровергают, приводя доказательства, которые он находил крайне безрассудными. Раздражительность вмешалась в разговор, было сказано несколько жестоких слов, и наконец Наполеон вышел из гостиной, бросив:
— Это становится несносно. Ты еще хуже герцогини дю Мен.
В гостиной Сен-Клу, где происходила описанная мной сцена, за несколько месяцев перед тем я наблюдала зрелище, которое со временем должно было показаться странным совсем в ином смысле, чем сначала оно представилось мне.
Госпожа Леклерк овдовела. Первый консул знал свою сестру и не хотел, чтобы она оставалась в трауре. Он поручил своему брату Жозефу и почтенной, достойной его супруге позаботиться о молодой вдове. Она жила в нижнем этаже того дома, который занимал Жозеф и который после был отдан как свадебный подарок супруге маршала Сюше. Там-то я увиделась с нею по возвращении ее из Америки и подумала, что она погибла, когда заметила на руке ее ужасную рану (ее залечили тогда, но после она снова вскрылась, несмотря на все усилия медиков). Госпожа Леклерк носила черные одежды очень степенно и была в них удивительно мила. Но она скучала; боже мой, как она скучала!..
— Я умру здесь, Лоретта! — сказала она мне. — И если брат не позволит мне видеть свет, я убью себя.
Жюно заметил ей, что до сих пор говорили о многих Венерах — Медицейской, Капитолийской (не знаю, упомянул ли он о Каллипиге), но еще никто не знал Венеры-самоубийцы. При этих словах Полина развеселилась и протянула руку Жюно со словами:
Похожие книги на "Записки, или Исторические воспоминания о Наполеоне", Жюно Лора "Герцогиня Абрантес"
Жюно Лора "Герцогиня Абрантес" читать все книги автора по порядку
Жюно Лора "Герцогиня Абрантес" - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.