Кандинский и я - Кандинская Нина Николаевна

Он был, в сущности, тихим человеком, не знавшим тщеславия. Как многих великих людей, его характеризовала скромность. Я считаю, что нескромные люди не могут стать большими художниками. Свою посредственность они стараются преодолеть дурными выходками.

Из уважения к правде Кандинский всегда признавался друзьям в своих ошибках и заблуждениях. Он обладал выраженным стремлением к чистоте и порядку. Эта черта характера особенно проявлялась в его мастерской. «Если художник терпит в своей мастерской грязь, это свидетельство дурного вкуса. Я могу заниматься живописью и в смокинге».

Во время работы он всегда надевал домашнюю куртку. С красками обращался бережно. Он ненавидел пятна краски на мебели или цветные кляксы на полу. К своей мастерской он относился как к святая святых. После работы он отдыхал, слушая музыку, читал или ходил в кино. В его библиотеке стояли книги Чарлза Диккенса, которого он читал в русских переводах, Гоголя, Достоевского и Толстого — это лишь основные имена. Во время отпуска он с удовольствием читал детективные романы.

Долгое время он увлекался астрологией и астрономией. Я, кстати, тоже. Интерес к этим вещам возник у нас еще в Баухаусе. Некоторые баухаусцы были восторженными приверженцами гороскопов и вели долгие дискуссии на эту тему. Гороскопы нам составлял Йост Шмидт. Я верю, что в гороскопах таится правда. Мы все — часть природы, а у природы свои законы. Гороскопы — итог глубокого изучения этих законов, и они находятся во взаимосвязи с людьми. Разумеется, было бы неправильно стать рабом гороскопов. Я интересуюсь ими, однако они не влияют на принятие мною решений. Кандинский тоже не ставил себя в зависимость от них.

Газеты Кандинский считал абсолютно никчемным изобретением, лишь отнимающим у людей время. Поэтому газет он принципиально не покупал. Зато с удовольствием слушал классическую музыку. В последние годы наше собрание грампластинок не включало записей Вагнера. Энтузиазм ранних лет по поводу «Лоэнгрина» давно прошел. Ему не нравились ни пафос, ни длительность опер Вагнера. Помню, как однажды в парижские годы мы пошли на оперу Вагнера, и это стоило Кандинскому больших сил. Он выдержал представление до конца только потому, что дирижировал наш друг Франц фон Хёсслин. Он очень просил нас прийти.

Абсурдно утверждать, что Кандинский был антропософом. Он сердился, когда кто-то называл его так. Он был открыт для антропософии, но не сделал ее основой своего мировоззрения. В его мюнхенском живописном классе училась девушка, принадлежавшая к Антропософскому обществу ^{239}. Рудольф Штайнер однажды просил Кандинского присоединиться к ним, но он отклонил предложение.

Родина творчества Кандинского

Какая страна претендует на Кандинского? Будь он сейчас жив, ему бы в голову не пришло назвать себя исключительно русским человеком. Да, он родился в России, но у нее мало оснований претендовать на его наследие. Произведения художника лежат в запасниках русских музеев, и этого достаточно для понимания того, какое место отводится там его творчеству.

Германия рано стала для Кандинского вторым домом, второй родиной. Именно здесь он пользовался большим уважением, что говорит о художественном чутье немцев. Франции, которой он был благодарен за гостеприимство, понадобилось слишком много времени, чтобы признать Кандинского как художника. И все же Франция стала его третьей родиной. Он умер в Париже французским гражданином. Похоронен на кладбище в Нёйи.

Так кто же может претендовать на Кандинского? Россия, Германия и Франция — главные этапы его насыщенной жизни. Во всех этих странах находятся его эпохальные произведения. Кому же достанется его наследие?

Поскольку я считаю, что ряду известных музеев мира не хватает отдельных произведений Кандинского для комплектации соответствующего раздела, я буду всерьез рассматривать вопрос, которому из них я передам в собственность ту или иную его работу. Мне важно, чтобы Кандинский был представлен в ведущих собраниях и занимал там достойное место. Наследие должно сохраняться в нынешнем виде и не распадаться на части. Я еще не приняла окончательного решения, где оно будет находиться. Я не буду ставить условие, требуя строительства специального музея для наследия Кандинского, потому что он, как и все гении, принадлежит человечеству и его произведения должны находиться среди работ других известнейших художников.

В начале 1976 года я приняла решение пожертвовать пятнадцать картин и пятнадцать акварелей Музею современного искусства Центра Бобур, которым руководит Понтус Хюльтен. Я выбрала произведения, наиболее характерные для каждого периода творчества Кандинского. Самая ранняя картина датирована 1908 годом, самая ранняя акварель — речь идет о его знаменитой первой абстрактной акварели — 1910-м. Кому передать другие произведения, предстоит подумать.

Служение наследию

Мне бы хотелось, чтобы выставку Кандинского показали наконец в России. Кажется абсурдом скрывать от общественности одного из самых выдающихся русских художников. Россия — обладательница важнейших и прекрасных его работ. Bceгo в запасниках русских музеев находится 43 картины и неопределенное число акварелей Кандинского. Условия их хранения оставляют желать лучшего, и я испытываю на этот счет серьезные опасения.

Во время визитов в Москву и Ленинград в 1958 году я получила разрешение увидеть эти работы. Они показались мне технически безупречными. Приняв во внимание их материальную и художественную ценность, пора понять, что их место на стенах, а не в подвалах музеев, тем более что интерес к Кандинскому в Советском Союзе растет. Россия должна гордиться перед всем миром, что обладает такими сокровищами.

Искусство Кандинского — чистая живопись без полемических аллюзий, идеологических предпосылок и намека на агитацию. Люди в России ждут, когда же им представится возможность увидеть это чистое искусство собственными глазами. Советское правительство не должно бояться пустить эти картины в музеи.

Произведения Кандинского, находящиеся в России, относятся к экспрессионистическому и абстрактному периодам его творчества. Среди них и моя любимая «Композиция VI». Уверена, что на основе сорока трех работ можно сделать впечатляющую выставку, но в этом направлении ничего не предпринимается. Вместо этого люди в России посвящают себя культу личности или военной тематике — сюжетам, одобренным наверху. Вся эта живопись — гипертрофированного размера, совершенно низкопробная и никак не соответствующая планке, заданной Кандинским. Это плохо намалеванная фотография, а не «отражение нашей эпохи», как того требовал Кандинский от любого вида искусства.

Я стараюсь всеми силами сделать так, чтобы Кандинский занял в России свое место. Это сложная задача, с которой я не справлюсь в одиночку. К счастью, я многое могу сделать для его произведений в Европе и за океаном.

Когда Кандинский умер, я подумала: «Это конец всему». Я чувствовала себя одинокой и покинутой. О втором браке не могло быть и речи, хотя никто этого не понимал. Ни один мужчина не выдерживал сравнения с Кандинским в моих глазах. Поэтому я сконцентрировала всю энергию на работе с его наследием, и это дало мне новые силы, а моей жизни — новый чудесный смысл.

Мне пришлось столкнуться с множеством трудностей. На поддержку со стороны его коллег я совсем не рассчитывала. Помогать укреплению славы художника Кандинского — не в их интересах. Но случались и исключения. Несколько хороших друзей и почитателей хранили ему верность и после его смерти. К ним относятся Арп, Маньелли, Сан Ладзаро, Громан и Миро. Стремясь облегчить мне боль утраты, фон Хёсслин предоставил в мое распоряжение свой летний дом в горах. Я оценила это щедрое дружеское предложение, хотя и не воспользовалась им. Особую поддержку в тяжелое время оказал мне Александр Кожев, живший в Париже и во время войны участвовавший в Движении Сопротивления.