Чудесные рецепты крестьянки-самозванки (СИ) - Мельницкая Василиса

— Скажу правду, что он сын новой прислуги, — ответил Афанасий. — Я же говорил, Владияр Николаевич ни с кем не общается, ему не передадут.

— А как же хозяин? Опять без вас? Ему вы что скажете? — не унималась я.

— За хозяином ты присмотришь. Подашь, если что надо будет. А мне давно выходной полагается. Скажу, что займусь своими делами.

У него на все был ответ! Но Митька ныл, а у меня не хватало силы воли призвать его к порядку. Так что закончилось все тем, что Афанасий и Митя ушли гулять, как говорится, огородами, чтобы хозяин не заметил, а я занялась ужином. Обед Владияра Николаевича, вроде бы, устроил, а на вечер я запланировала паровые котлеты из телятины и печеную свеклу.

Афанасий успел наточить ножи для мясорубки, и я готовила фарш для котлет, когда услышала зычный голос из гостиной:

— Ульяна!

Сполоснув руки, я поспешила на зов.

— Чем занята? — спросили меня сердито.

— Ужином, — коротко ответила я.

— Ужин подождет. Помоги мне спуститься в сад, — велел Владияр Николаевич.

— Но… как же? — растерялась я. — Вы тяжелый.

На меня взглянули со снисходительной насмешкой.

— На крыльце есть настил для коляски, — сказал Владияр Николаевич. — Без посторонней помощи его трудно преодолеть. Я буду в коляске, ты придержишь ее сзади, чтобы не катилась быстро.

— А-а… Да, конечно. А вам не надо одеться? Вечереет.

— Еще одна нянька на мою голову? — нахмурился он. — Следить за моим здоровьем не входит в твои обязанности.

— Хоть одеялом…

— Выгоню! — пообещал Владияр Николаевич, не позволив мне договорить.

— Желающих наняться к вам на работу я в агентстве не заметила, — огрызнулась я. — А какая-нибудь крестьянка без рекомендаций не сумеет приготовить вам то, что умею я.

Если Владияр Николаевич и онемел, то не от гнева, а потому что растерялся. Сомневаюсь, что кто-то осмеливался ему перечить. Разве что Афанасий.

Воспользовавшись моментом, я сбегала на кухню, где оставила одну из сегодняшних покупок — платок из козьего пуха. У Владияра Николаевича ни один мускул не дрогнул, когда я накидывала платок ему на плечи и, перекрестив концы на груди, завязывала их сзади. Все ждала, что хозяин вот-вот раскричится, швырнет платок мне в лицо, но он промолчал. Я же аккуратно выкатила коляску на крыльцо и свезла ее по настилу в сад.

— Можешь идти, — коротко бросил Владияр Николаевич, едва под колесами зашуршали мелкие камушки дорожки.

— А вы…

Я осеклась, едва он повернул голову и смерил меня тяжелым взглядом.

— Ужин. Заждался.

Выдав эти два слова, Владияр Николаевич крутанул колеса, и коляска покатилась по дорожке к калитке.

— Куда это вы собрались⁈

Я очнулась, опомнившись, и бросилась следом. Навряд ли Афанасий обрадуется, если хозяин сбежит за водкой. А куда еще? Но догнать коляску я не успела. Впрочем, и Владияр Николаевич не успел выехать на улицу.

Калитка распахнулась. Коляска остановилась. Я же, увидев Афанасия, испытала отнюдь не облегчение. Ведь за руку он держал Митю.

Глава 11

Владияр слышал, что у людей, потерявших зрение, обостряется слух. Видел он почти так же прекрасно, как и раньше, но из-за того, что был ограничен в передвижениях, рассмотреть мог не все. Зато с детства помнил скрип каждой половицы в доме, знал, какая по счету ступенька на лестнице может щелкнуть, если наступить на нее не по центру, а ближе к краю. И с абсолютной точностью мог определить, в какой из комнат ветер хлопает приоткрытой створкой окна.

На втором этаже кого-то прятали. Поначалу Владияр думал, что слышит Афанасия и новую служанку, но наверху кто-то оставался, когда они оба находились внизу. Этот кто-то топал, ронял на пол предметы, шумел водой в ванной комнате. Логично предположить, что его привела в дом Ульяна. Владияру надоело притворяться, что он не может запомнить ее имени. Но отчего Афанасий ее прикрывал?

Проще всего — призвать Афанасия к ответу. Но его непонятное поведение… обижало. Владияр доверял ему больше, чем родным братьям. И вдруг… какие-то секреты? Не личные, а напрямую касающиеся его, хозяина дома.

Разгадать загадку хотелось самому. И Владияр стал наблюдать за Афанасием и Ульяной и прислушиваться к тому, что происходит наверху.

Неизвестный облюбовал комнату, что когда-то считалась детской. Ему нравился вид, что открывался из окна? В этой детской Владияр бывал редко. Мама привезла старших сыновей на дачу, когда родился младший. И если Володька торчал в библиотеке или развлекал соседскую девчонку, то Яр предпочитал проводить время с пользой: сдружился с местными мальчишками и целыми днями пропадал на озере, в лесу или в деревне. Детская комната на даче практически безраздельно принадлежала Владиславу. Там остались его игрушки и книжки. Туда же, как знал Владияр, перевезли большую часть игрушек из городского дома. Василиса солдатиками не интересовалась, а Николя до них еще не дорос.

Наверху прятали ребенка. Это единственное, что приходило на ум. Ульяниного? Очевидно, что так. Но как Афанасий мог? Как⁈

Когда Афанасий сказал, что ему нужно отлучиться по личному делу, Владияр сделал вид, что ни капли не удивлен. Выгнать Ульяну, озвучив свои подозрения — слишком просто. Ему хотелось поймать ее с поличным. Их обоих. Или всех троих?

Из дома Афанасий ушел не один. Владияр притворился, что увлечен чтением, а когда дверь черного хода хлопнула, быстро, как мог, переместился в комнату, окна которой выходили на задний двор. И едва успел заметить, как кто-то маленький и юркий выскочил за калитку чуть раньше Афанасия.

Пылая праведным гневом, Владияр решил дождаться их возвращения. Но после предположил, что ребенка наверху прятали временно, что Афанасий может оставить его где-нибудь, что вернется один. И тогда у Владияра не будет никаких доказательств! Вот он и отправился искать Афанасия, ловить его с поличным. Наверняка, кто-то видел, куда он повел ребенка.

Ульяна… Владияр чуть не выдал себя. Так хотелось высказать ей все, что он думает о таком безответственном поведении! Но он еще успеет. Вот найдет Афанасия, тогда и отведет душу. А ведь она ему почти понравилась. И готовит вкусно, и не пялится, как на чудо-юдо. Не боится, но и неуважения не выказывает. Владияр даже понял бы Афанасия, если тому она приглянулась бы. Ульяна… приятная. Какая-то домашняя, что ли. И забота ее, пусть и глупая, наивная, не раздражала. Даже жаль, что придется расстаться с такой удобной служанкой.

Придется. Обмана Владияр не простит. Никаких детей в доме не потерпит.

Искать Афанасия не пришлось. Он вернулся, держа за руку мальчишку. Совсем маленького, худенького. Одетого в такой знакомый костюмчик. Замечательно! Ульяна еще и воровка.

— Вы почему… так быстро вернулись? — услышал Владияр ее голос.

— С обувью не угадали, Митя ногу натер, — ответил Афанасий.

Он не отводил взгляда, смотрел на Владияра в упор. И на лице его не было заметно ни тени раскаяния.

Мальчишка… Митя? Тот замер сусликом, испуганно уставившись на Владияра. Интересно, что мальчишке о нем наплели? Небось, что нужно вести себя тихо, иначе страшный дядька-людоед съест. Иначе с чего бы такому малышу его бояться? Темноволосый, как и его мать, он и лицом на нее походил.

— Митя, иди к маме, — тихо произнес Афанасий.

Тот послушался и, хромая, бочком, двинулся к Ульяне. Та бросилась к нему, подхватила на руки, прижала к себе.

— Владияр Ни… — начала было она, но Владияр ее перебил.

— Уволена, — сказал он. — Можете остаться до утра.

Прижав голову сына к плечу, Ульяна метнула на него злой взгляд.

— Позвольте хотя бы объяснить…

— Не позволю, — отрезал он. — С удовольствием приказал бы убираться вон из моего дома прямо сейчас, но жаль ребенка. Он не виноват, что у него такая безответственная мать.

— Ульяна, иди в дом, — вмешался Афанасий. — Посмотри, что там у Мити. Я принесу йод.

— Ты чего это тут командуешь⁈ — вспылил Владияр, не дожидаясь, когда Ульяна скроется из виду. — Думаешь, тебя не выгоню, если захочу?