Мечников. Битва умов (СИ) - Алмазов Игорь

— Что там происходит? — потребовал ответа император.

— Не беспокойтесь, Ваше Величество, — прошептал солдат. — Кому-то из работниц этого заведения стало плохо. Они побежали на улицу звать лекаря.

— Я — лекарь, — твёрдо сказал я. — Пусть возвращаются. Женщине помогу я.

Солдат хотел было кивнуть, но тут же замер и перевёл взгляд на императора, ожидая, даст ли он добро на мою затею.

— Делайте свою работу, Алексей Александрович, — расправив мундир, произнёс император и пошагал к выходу из комнаты. — Только не забудьте о моей просьбе.

— Я раскрою тайну колбы, — пообещал я. — Как мне передавать вам информацию? Магической почтой?

— Нет, слишком опасно, — помотал головой он. — Отдавайте письмо моим солдатам. Они сами отправят его мне.

Закончив свою речь, Николай Павлович вместе с тремя солдатами направился к выходу из публичного дома, а я рванул к комнате, откуда доносились крики. Уверен, что на императоре не один артефакт, отводящий взгляды. Никто из работников и посетителей не узнает ни его, ни его гвардейцев.

В комнате суетилась содержательница. Она, судя по всему, не столько опасалась за жизнь своей работницы, сколько боялась, что её крики распугают клиентов.

— Где больная? — спросил я.

— Что-что, простите? — не сразу поняла она.

— Вы звали лекаря, Клавдия Ивановна?

— Звала, — кивнула женщина.

— И я пришёл. Пропустите меня к пациентке.

Словами не описать, как изменилась в лице хозяйка борделя. Будто я — не лекарь, а сам Грифон, спустившийся с небес.

— Проходите, Алексей Александрович, я ж не знала, что вы — лекарь! — она побежала со мной в комнату, откуда доносились крики. — Это — сущий кошмар. Одна из моих самых лучших работниц умирает от боли. Всё начиналось так безобидно, мы даже внимания особо не обращали. Но за год болезнь доросла до такого, что… Ох, сейчас сами всё увидите.

Хозяйка борделя заперла комнату изнутри, я прошёл в глубь помещения и обнаружил корчащуюся от боли женщину. Она крутилась на кровати и никак не могла найти подходящую позу, чтобы хотя бы успокоить болевой синдром.

— Кто это? — испуганно прошептала женщина, увидев меня. — Кто это такой, Клавдия Ивановна?

— Успокойся, Лиза. Это — лекарь. Он тебе поможет, — произнесла содержательница.

Я присел на кровать рядом с женщиной и внимательно осмотрел её тело. Она была лишь в одной свободной ночнушке, а мой взгляд сразу же бросился на её руки и ноги.

Чёрт подери, как же распухли суставы! Локти, плечи, колени, голеностопы… Поначалу я решил, что снова столкнулся с подагрой, но вскоре заметил, что вокруг суставов появились гноящиеся пузырьки.

Нет, это — явно не подагра. Как я и предполагал, мы имеем дело с инфекцией. Вопрос только — с какой?

Вариантов уйма. Учитывая, что я нахожусь в публичном доме, а никаких методов диагностики инфекций до сих пор не изобрели, у местных работниц может быть всё, что угодно.

Сифилис, гонорея, уреаплазмы, микоплазмы, гепатиты, герпес! Разве что ВИЧ здесь пока что обнаружить не удастся, поскольку он в этой эпохе ещё не появился.

— Вас Елизаветой зовут, верно? — спросил я.

Женщина закивала, но из-за этого движения ей пришлось вновь скорчиться из-за боли в плечевых суставах.

— Лучше лежите и не двигайтесь. Я сниму боль, а вы сосредоточьтесь и постарайтесь рассказать, что вас беспокоит и как долго уже это продолжается, — произнёс я.

Моя лекарская магия начала воздействовать на болевые рецепторы и воспалённые суставы. Я лишь немного облегчил её состояние, но куртизанке сразу же стало гораздо лучше. Хотя до полного излечения ещё разбираться и разбираться.

— Господин лекарь, это началось ещё год назад… Сначала… Ох, я даже не знаю, как вам описать то, что случилось, — промямлила она.

— А нечего стесняться, — покачал головой я. — Говорите, как есть.

— Сначала начались белёсые выделения, там — внизу, — собравшись с духом, она указала взглядом на паховую область. — Живот жутко болел. В туалет постоянно приходилось бегать. И было это жутко неприятно.

— Так, — кивнул я. — А суставы когда начали болеть?

— Через полгода, — ответила Елизавета. — С каждым днём всё хуже и хуже. Последний месяц совсем нестерпимо. Жар страшный… Всё тело горит. А в суставах и вовсе будто огонь зажгли.

Жар у неё и сейчас есть. Даже без термометра могу сказать, что температура уже подскочила выше тридцати восьми.

Но страшное осознание заставило меня временно прервать осмотр. Я медленно повернулся к хозяйке борделя, а затем спросил:

— Клавдия Ивановна, вы сказали, что Елизавета — ваша лучшая работница. Вы же не хотите сказать, что она продолжала свою «работу» в том числе и в этом году?

— Она прекратила работать лишь два месяца назад, Алексей Александрович, — заявила Клавдия. — А что?

А что? А что⁈

Ох… Как же хочется выругаться всеми известными мне бранными словами, но нужно держать себя в руках. У Елизаветы гонорея. Другое наименование заболевания — триппер.

Если предположить, что куртизанка принимала хотя бы одного мужчину в неделю… Проклятье, да они же могут устроить самую настоящую эпидемию гонореи! А такого бреда мир ещё не видывал. Заражённый мужчина вернётся домой. В лучшем случае там его никто ждать не будет. В худшем — у него может быть жена. И так это будет распространяться через половые акты от одного человека к другому.

И это я ещё не припомнил детей, которые могут заразиться от матери во время родов.

Грифон меня раздери, это уже явный перебор!

— Насколько я знаю, по законам Российской Империи содержательница публичного дома отвечает за здоровье своих работниц. Вы водили её к лекарю? — потребовал ответа я.

— Нет, но… А как я должна была это сделать⁈ — принялась спорить Клавдия. — Был у нас уже такой опыт. Не умеют лекари справляться с этим заболеванием. А потом ещё докладывают об этом в орден и заставляют меня увольнять моих работниц.

— Другими словами, лишают вас прибыли и клиентов, — перефразировал я. — Значит так, Елизавету я вылечу. Но после этого мы проведём полный лекарский осмотр всех, кто у вас работает. Я договорюсь с госпиталем или с орденом. И, разумеется, это будет не бесплатно. Придётся вам раскошелиться. У вас тут женщины умирают и заражают других людей.

Клавдия ничего не ответила. Видимо, поняла, что выхода у неё больше нет. Тем более, судя по всему, ей гвардейцы чётко дали понять, что в течение следующих трёх недель я здесь буду крутиться на постоянной основе, и ей придётся меня слушаться.

Я вернулся к пациентке и начал работать обратным витком, стирая бактерии в её теле. Обычно гонорея поражает только мочеполовые органы. Но иногда может проникнуть в кровь и вызывать воспаление суставов. Именно от этого и страдает Елизавета. Её болезнь зашла уже слишком далеко.

— Всё, — заключил я. — Пока что я сделал всё, что мог. На днях продолжу лечение. На ноги она сможет встать только через несколько дней. Но ещё в течение месяца ей положен половой покой, если вы понимаете, что это.

— Не понимаю, — помотала головой хозяйка.

— Никаких клиентов, — расшифровал я, а затем покинул комнату.

Пришлось потратить много времени на лечение куртизанки, а мне ещё с головой возиться. И не факт, что я управлюсь до утра.

Я заперся в тайной комнате, достал колбу из сумки и внимательно осмотрел механизм, в котором был заключён Павел Петрович Романов.

Сам «пациент» пока что спал. Но я решил не терять время попусту и приступил к разгадке этой головоломки. У основания колбы было несколько рычагов. Разумеется, никаких подписей рядом с ними не было. Однако я обнаружил, что один из рычагов ведёт напрямую к жидкости, в которой плавает голова.

Так… Получается, если я аккуратно приоткрою его, то смогу получить образец этой слизи и изучить среду, в которой обитает голова.

Я достал из сумки пробирку, подставил её к трубке и спустил в неё буквально несколько капель зеленоватой жижи. Затем резко перекрыл вентиль и отскочил в сторону. Всё моё тело прожгло — от головы до пят.