Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

Он кивнул, отключил телефон, сунул в карман и снял кубик термосумки.

– Макс, – крикнул я. – Здорово!

– А?

Он обернулся и с недоумением уставился на меня.

– Привет, говорю. Ты в какую квартиру идёшь?

– А в чём дело? – напрягся он, моментально утратив всю приветливость.

– Давай, я отнесу. А ты здесь подожди.

– Ага, щас, – кивнул он. – Ты чего парень, долбанулся?

– Давай сюда торбу! – подключился Кукуша, выскочив из тачки. – Не понял что ли? Быстро‑на!

Сопротивление было сломлено действительно быстро. Кукуша сорвал с курьера кепку и потянулся к куртке.

– Снимай! – рявкнул он так, что парень сразу перешёл в режим беспрекословного подчинения.

Я натянул на себя курьерские пожитки и пошёл к подъезду. В доме он был всего один, так что тут никаких трудностей не ожидалось. Позвонил в домофон и, прикрывая лицо козырьком, вошёл внутрь.

Дежурных в доме не предполагалось. Никаких охранников, никаких консьержей. Я вызвал лифт и поднялся на пятый этаж. Вручил людям коробку со странно пахнущей едой и поднялся пешком на два этажа выше.

Подошёл ко второй квартире от лифта. Прислушался. Даже голову к двери приложил. Там всё было тихо. Тогда я взял баллончик с краской и пшикнул на глазок в двери. Он был обыкновенный, стеклянный, в отличие от того, что находился на входной уличной двери.

После этого одним движеньем я начертил на двери большую чёрную букву «Z». К политической повестке моя акция отношения не имела. Я просто решил напомнить Никитосу, как он меня называл, когда злился. «Зорро, в натуре. Все в грязи, а ты Зорро, да?»

Сейчас он это не вспомнит, естественно. Сейчас у него возникнут другие ассоциации, но у меня был небольшой план на этот счёт.

Обведя глазами своё произведение, я кивнул и развернулся, собираясь уходить. Развернулся и остолбенел.

– Тьфу‑ты, – тихонько проворчал я. – Так же и на тот свет отправить можно!

Прямо на меня смотрел человек. Он стоял в дверях квартиры напротив и с интересом меня разглядывал.

– Ты, кто, – спросил он. – Террорист что ли?

– Наоборот, – кивнул я. – Антитеррорист. Как Антикиллер, только ещё лучше.

Он криво усмехнулся и покачал головой.

– Придётся вызывать полицаев.

– Послушайте, а вы… – я нахмурился. – А вы случайно не Сергей Сергеев?

– Ну надо же, минута славы, – покачал он головой. – А ты кто?

– Я? Я Андрей Андреев.

– Очень смешно, – нахмурился он. – Знаешь. Сколько раз я слышал такой прикол…

– Примерно. Сергей Сергеич, а можно с вами поговорить?

– Нет, – помотал он головой.

– А вдруг что‑то интересное? А вдруг эта «зэт» нарисована для вас?

Он снова нахмурился:

– А вдруг я всё‑таки полицию вызову?

– Нет, – усмехнулся я. – Я так не думаю…

Выглядел Сергеев Сергей Сергеевич, как моя потрёпанная куртка. Качественная фактура, проступала, конечно, но следы времени, лицемерно маскируемые термином «винтаж», преобладали.

Истончившийся и посветлевший волос, дряблая кожа и провисшие щёки, делающее немолодое мужское лицо похожим на женское, муть в глазах и красные звёздочки сосудов – все эти приметы явно свидетельствовали об увядании некогда светлой, дерзкой и отчаянной говорящей головы нашего города.

– Сергей Сергеевич, – чистосердечно улыбнулся я, – не откажите в дружеской беседе вашему древнему поклоннику.

– Для древнего ты неплохо сохранился, сынок, – поморщился он. – Нет у меня времени. Не обессудь.

– Рядом с вашим домом есть шикарная гостиница, а в гостинице имеется прекрасный ресторан. А в нём, возможно, и бар найдётся. В любом случае, мы могли бы пропустить по стаканчику и провести несколько минут в лёгкой, ни к чему не обязывающей беседе. В дружеской и уважительной атмосфере. Ужин в этом ресторане, боюсь, мне не по карману, а вот пара‑тройка коктейлей…

– Я пью только чистые напитки, – помотал головой Сергеев, и это, кажется, был один из тех случаев, когда отрицательный жест означал безоговорочное согласие.

– Как скажете, – снова улыбнулся я.

– Дожились, – помотал он головой, – уже с курьерами водку жру. Так скоро и до социально близких дойдём.

– С трудом верю, – пожал я плечами, – что за всю жизнь вы ни разу не оказывались с этими социально близкими элементами за одним столом.

– Не умничай, курьер. Для тебя довольно и того, что дошёл до последней буквы латинского алфавита. Остановись на этом и не перегружай мозги.

Я засмеялся.

– Узнаю брата Колю, – сквозь смех сказал я.

– Вот только не нужно меня запугивать дыханием прошлого, пожалуйста. Это я про брата Колю. На всякий случай, чтобы ты не пытался обратиться во что‑нибудь злое и потустороннее. В дух минувшего и ушедшего, например. Не надо портить вечер, раз уж ему суждено было наметиться. Выпьем, закусим и разойдёмся. Я не против и даже согласен. Желательно молча, или, хотя бы не слишком многословно.

– Ладно, – согласно кивнул я. – Договор.

Мы вышли из подъезда и двинули к соседнему зданию.

– Эй! – окликнул меня ограбленный курьер.

– Ах, да, минуточку. Мне тут нужно вернуть кое‑что.

Я подошёл к курьеру и вручил его пожитки.

– Всё нормально, не парься, не съели мы твою пиццу. Вручил по адресу. Вот, держи, ещё и чаевых отсыпали.

Всё это время чувак сидел у Кукуши в тачке, чтобы не замёрзнуть и теперь с облегчением принимал назад свои вещи.

– А ты, – покачал головой Сергей Сергеич, – ещё и курьер фальшивый. Ну пи**ец. Куда мир катится.

Кукуша смотрел на дяденьку с явным удивлением. Может, смутно угадывал в нём бывшую информационную звезду и местного Доренко регионального разлива.

– Сергеев Сергей Сергеевич, не узнаёшь? – кивнул я. – Я вот сразу узнал. Пошли, посидим тут в рестике недолго.

– Вот только не нужно привлекать ко мне внимание в заведении, хорошо? – нахмурился Сергеев. – Я не настроен сегодня на лучи славы и возгласы обожания, хорошо?

– Как скажете.

– Фальшивый курьер и каторжанин, – покачала головой угасшая звезда. – До чего я дошёл, как низко пал, мама дорогая. Ну, давайте, ведите меня уже. Этот мир невозможно наблюдать без определённой оптики. Спасибо творческому гению незабвенных Левенгука и Менделеева. Каждому – за своё.

Мы зашли в гостиницу «Верхотомье». В мои годы здесь селились командировочные и рыночные с самыми низкими бюджетами, готовые мириться с удобствами на этаже. Сейчас гостиница была уже совсем не та. Пять звёзд, заоблачные цены и приветливо‑снисходительные лица персонала.

Мы прошли в ресторан «Навигатор» и уселись в самом конце зала за столик у большого окна с видом на реку. Кукуша захотел сесть именно сюда.

– Вид красивый, – кротко улыбнулся он.

– Вид, – передёрнул плечами Сергеев. – Вид не съешь и не выпьешь. У меня этот вид двадцать четыре часа в сутки из окна доступен. И что? А ничто. И вот тебе добрый человек… Как звать тебя?

– Слава, – кивнул Кукуша.

– Прекрасно! Восхитительное имя. Вот почему я не Слава? Ну, ладно, Слава, не желаешь ли ты приобрести мою прекрасную четырёхкомнатную квартиру с огромными панорамными окнами и видом на набережную, реку и тот берег с волшебной надписью на холме? Ты видишь, там написано «Верхотомск»? Голливуд отдыхает и нервно курит в сторонке. Это я про надпись.

– А чё продаёшь? – кивнул с любопытством Кукуша.

– Жизнь жестока и требует постоянно забрасывать в свои топки пачки денежных знаков. Вот и весь сказ. Поэтому и продаю. Сосед напротив не шумит бывает редко, девок не водит. А… нет, не знаю. Да и пусть водит, если здоровье позволяет. Он ещё и шишка невообразимо серьёзная. Будешь жить и радоваться. Возьмёшь?

– Не, – усмехнулся Кукуша. – Боюсь, не заработал ещё на такие хоромы. Но за предложение благодарю. И я вот тут поинтересоваться хочу, это родители твои по жизни такие прикольщики или тут где‑то разгадка имеется? Ну что за фантазия назвать ребёнка Сергеевым Сергеем Сергеевичем?