— А ради чего ты пытаешься их уничтожить? — ответила Броня.
— Потому что они для тебя важны.
— А что важно для тебя?
— Я.
— Врёшь. Для тебя важна я. Тебя нет.
— Тебя тоже.
— Ты это хочешь доказать мне или себе?
— А ты?
К этому моменту Перловка отрастила свои крылья и полёт по прямой сменился движением по постепенно растущей спирали.
— Твой жизненный цикл подходит к концу, Невкусная Каша, — сообщила ей Броня. — Ты сама себя загнала в тупик, из которого попросту нет выхода. И быть не может. Ты принесла всё, что для тебя могло быть важно, в жертву цели. Потому ты так цепляешься за меня.
— И-ти! Какие красивые сладкие речи. Но ирония в том, моя дорогая кукла, что ты сама сделала то же самое. Скажи, какое главное свойство разума?
— Умение ставить перед собой цели.
— Именно! Пусть моя цель тебе кажется глупой и нелепой, её перед собой поставила я сама. Но кто поставил перед тобой твои цели? Броня Глашек? И-ти-ти! Ты заслуживаешь право на это имя даже меньше меня.
— Кхре! — усмешка вышла скрипучая, режущая слух. — Потому, пожалуй, я сменю имечко на Броня Маллой. Смерть и перерождение, моя дорогая.
Перловка попыталась вырваться из захвата. Ей это даже частично удалось, но Лешая сумела удержать противницу за руку.
К сожалению, то оказался лишь обманный манёвр. Конечность доппельгангера неестественно выгнулась, сопроводив это характерным треском, вызывающим ассоциации с ломающейся веткой, а не с костью, и таким образом Тёмная Лешая получила доступ к спине противницы, чтобы тотчас же вцепиться в основание одного из крыльев.
— Броней Маллой буду я, — шепнула ласково Невкусная Кашка на ухо сопернице.
Следом слечна Глашек почувствовала боль, такую далёкую, словно бы чужую. Боль от вырывания с корнем из правой лопатки одной из дополнительных конечностей. Следом был мощный удар коленом в поясницу и девушка полетела вниз, всё ещё цепляясь за отброшенное за ненадобностью предплечье Перловки.
Не сказать, чтобы богиня не могла летать с одним крылом или вообще без крыльев. Но с крыльями экономней. Даже сейчас девушке не хотелось тратиться на полноценную левитацию, а потому она использовала оставшееся крыло, чтобы замедлить падение. Выходило всё то же движение по спирали. Но уже вниз. Понятное дело, что слишком медленное с точки зрения законов физики.
Но ведь богини живут не только в мире материальном. Они мир духовный ощущают много тоньше других смертных.
И тут откуда-то сверху раздался бодрый крик.
— Жалкое зрелище!
Перловка легко и непринуждённо догнала соперницу. Та едва лишь успела повернуться лицом к небесам, из-за чего они в итоге оказались в весьма странном положении. Тёмная Лешая словно бы сидела на Светлой, будто бы лежащей на земле. Но вот только под спиной последней земля хоть и была, но пока ещё очень далеко.
Пока ещё.
Расстояние стремительно сокращалось.
— Столько силы! — обмотанный корнями, усиливающими каждый удар, кулак впечатался в лицо Броне. — У тебя силы много больше, чем в одной моей аватаре! — удар. — И что я вижу?! — ещё удар. — Ты не способна уверенно доминировать, даже имея такое преимущество!
Сразу после следующего тычка в челюсть, с которым в свободный полёт отправилось не меньше пяти зубов, единственное крыло Лешей разделилось на два и падение начало замедляться.
Броня одарила противницу холодным взглядом, а затем открыла рот и из него раздались слова. Они никак не были синхронизированы с движениями губ. Да и голос… скорей это были голоса. Голоса сразу множества людей разного возраста. Правда, преимущественно — а то и только, ибо сложно то определить на слух, — женские.
— Я от тебя устала. Ты очень нудная. Неудивительно, что у тебя нет друзей.
Капли крови и прозрачнейшего, словно бы берёзовый, сока выступили по телу Перловки. Из правого глаза хлынули сладковатые на вкус бесцветные слёзы, а из левого — алые, немного горчащие. Двуцветный пот покрыл испариной лоб, шею и щёки. А так же предплечье и тыльную сторону единственной оставшейся ладони. Розовыми струйками побежала по побледневшим губам смесь вышеперечисленного.
Перловка обмякла.
Да, не надолго. Глас сирены не способен убить божество. Но ему дано навредить телу. Даже, как оказалось, настолько не похожему на человеческое.
Быстро, но плавно, без видимых признаков спешки, Броня выбралась из захвата ногами, разместилась у противницы под торсом, подогнула колени к груди, а затем резко выпрямилась, будто бы отталкиваясь от воздуха.
Раздался громкий хлопок. Вот только Лешая его не слышала. Она двигалась много быстрей того, как распространяются звуковые волны.
Богини стремительно подымались всё выше и выше, оставляя за собой многоцветную взвесь: алые бусины крови и прозрачные капельки древесного сока, преломлявшие цвет, обращая его в радужный градиент.
Броня старательно балансировала между желанием увести Перловку как можно дальше от земли и необходимостью экономить. Тем более, что всё равно часть процессов, идущих в её теле и расходующих накопленные души, она контролировала с огромным трудом.
Вместо выбитых зубов сами собой прорастали крючковатые шипы. И пусть на них уходило много меньше, чем на создание полноценных крыльев, это всё равно — утечка. Тем более, что в последний раз девушка сумела обратить в разделение дополнительной конечности на две кинетическую энергию обрушивавшихся на неё сокрушительных ударов противницы.
Это было круто. Даже с учётом низкого КПД трюка, оно являлось по сути получением силы “из воздуха”. И именно эту идею девушка пыталась развить, стараясь найти крупицы магии в окружающем пространстве: в сопротивлении воздуха, в притяжении планеты.
Каждая мелочь важна.
Особенно для Лешей, которая, хоть и являлась богиней Хаоса, обязана была интегрироваться в уже существующую систему. Экосистему, если можно так выразиться.
Перловка ожидаемо пришла в себя очень быстро. Её тело ещё не восстановилось до конца, но при первых же признаках движения со стороны соперницы Броня посчитала за благо остановиться, а затем прописать той такой мощный апперкот в солнечное сплетенье, на который только могла расщедриться. Благо за время полёта Лешая обзавелась не только новыми зубами, но и многослойным кастетом из терний.
Усиленный таким образом удар не просто вновь довёл соперницу до состояния безвольного манекена для краш-тестов, но ещё и направил высоко-высоко в небеса.
На душе стало тепло. Слечна Глашек ощутила гордость и печаль.
Не за себя.
За Илегу.
Осознание того, что именно происходит там внизу, словно бы молнией ударило в позвоночный столб. Броню аж передёрнуло. Глаза расширились удивлённо и испугано, а в голове даже не горела, пылала огромным шаром нагретой плазмы всего одна мысль:
С чего это вдруг Лешая решила, что Перловка может себе позволить одновременно всего один аватар?
Девушка перевернулась вниз головой, вновь прижала колени к груди, а затем выпрямилась и помчалась сверхзвуковым снарядом вниз.
Она пыталась считать из памяти хотя бы какую-нибудь информацию о том, куда нужно лететь. В конце концов, если где-то есть трещина, через которую просочились эти странные эмоции, которые попросту не могли принадлежать той Броне Глашек, что зависла в небесах над Прагой, то почему с ними не могло явиться что-то ещё? В конце концов, воспоминания человека — штука комплексная. Именно поэтому он может слышать картинки или обонять звуки. Одно тянется за другим. Ничто не существует в вакууме.
Что-нибудь? Малейшая подсказка?
Быть может, рядом пахнет выпечкой? Или имеется чувство дискомфорта из-за близости толпы?
Нет. Ничего. Потому что подобных ориентиров нет? Или потому что Лешая попросту провалилась в попытках своих считать доппельгангера?
Быть может Перловка намного лучше знает Броню, как раз потому, что раскинувшись под Прагой огромной дендросетью, она всё это время уделяла миру внутреннему, раскрывая свой “третий глаз”, изучая внимательно все эти трещины, пока слечна Глашек пыталась ужиться с миром внешним?
