Некогда Даркен испытывал нечто подобное только в играх. Но там настроение задавала музыка. Жёсткий агрессивный бит гнал тебя вперёд. В Форгерии этого бита не было. Вместо него ты наполнялся по очереди тишиной, звуками природы и индустриальным нойзом. Так горючее наполняет камеру сжатия и ожидает там той искры, которая приведёт весь механизм в движение.
И как тот механизм, ты не захочешь останавливаться.
Ты вспомнишь, зачем эволюция наделила твой вид клыками. Ты начнёшь алкать крови. Пусть не её вкуса и даже не её запаха, а самого факта высвобождения этой жидкости из тел врагов.
Да, цепная молния не всех убила. Кое-кто из самоучек сумел откупиться от силы громоверца участком обгоревшей кожи или даже конечностью. Иные мутанты не пали без признаков жизни, а лишь застыли, нервно дёргая то головой, то клешнёй.
Но тем не менее, едва лишь явившись на поле сражения, где пал Гало, Даркен собрал обильную жатву. Не менее дюжины свеженьких трупов.
Это, вне всякого сомнения, заставит шелупонь опасаться вмешиваться в схватку главных звёзд сего мероприятия. То, с какой лёгкостью и скоростью пан Маллой их одолел, при этом, казалось бы, поскупившись даже на короткий взгляд в их сторону, не могло не внушать.
Все они обязаны усвоить важную истину:
Даркен крут!
И этот крутой Даркен пронёсся вихрем у них над головами, грохоча обувкой по контейнерам, а затем опустился на одно колено рядом со стоящим уровнем ниже закованным в живую плоть Ганнибалом и, выставив перед собой правую руку, выдал в одну точку атаку разом в пяти плоскостях.
Электричество.
Попытка поселить спазмирующее проклятье.
Контур гниения.
Банальный кинетический удар.
Продолжительное физическое воздействие в виде самонаводящегося бура, так любимого многими играющимися с поводками корсиканцами.
И, на первый взгляд, хоть сколь-нибудь заметный эффект оказало только применение грубой силы. И то, лишь потому, что мясной гигант не устоял и, нелепо взмахнув огромными верхними конечностями, начал заваливаться назад.
Однако Даркен не расслаблялся. Он не видел во всех подробностях боя Гало и этой махины, но догадывался, что големо-доспех не так прост, как кажется. В конце концов, “номер три” не только могуч и плохо пробиваем, но и очень быстр.
Очень.
Неуклюжий противник, полагающийся только на грубую силу, не справился бы с лучшим дуэлянтом третьего курса УСиМ. Разве что Вику не удалось сдержать самоучек с тараканобогомолами и Гало пришлось распылять внимание.
Так что Даркен решил не совершать глупостей и не лезть к потерявшему равновесие противнику в надежде быстро его прикончить, а целенаправленно добить тех, кто мог бы ткнуть его в спину. Благо, против пяти щупов разом мало кто из свиты Ганнибала оказался способен держаться дольше одной четверти секунды: сын рода Маллой легко обходил их защиту, лишая и малейшей возможности в дальнейшем стать проблемой.
В конце концов, глупо надеяться противостоять богине, если испытываешь трудности с тем, чтобы отправить “отдохнуть” сборище самоучек.
Молодой человек едва-едва успел прикончить последнего из тех вражин, что ему попались на глаза, как кажущийся неповоротливым голем вновь оказался на ногах.
Ожидаемо, у него оказался туз в рукаве. Точнее, на спине, ближе к месту, где обычно у существ находится голова. Гибкие мясные отростки, не особо заметные на фоне тела того же цвета, из-за особенностей расположения вызывающие больше всего ассоциаций с дредами, оказались ничем иным, как модификацией старой наработки: тех самых щупалец, с которыми Даркену только что пришлось иметь дело в бою с Ростинкой. Именно ими Ганнибал вцепился в землю и “отжался” от неё, если можно так выразиться насчёт исполненного им действия.
Длинные, тонкие. Каждое диаметром не больше полутора сантиметров.
И их было много. Очень много. Дюжина.
Видать, огромные размеры големо-доспеха карфагенянину потребовались именно для того, чтобы перенести мыслительные центры из самих щупалец внутрь тела, что позволило сделать отростки более гибкими и тонкими, а также увеличить их количество, не теряя в координации каждого из них.
Дюжина… нет, столько тентаклей “перегрузить” не получится.
— Пьеро?! — тотчас же выкрикнул Дарк.
— и чего ты от меня хочешь глупый мясной мешок
— Откуда сказал?! — на лету — да, молодому человеку тотчас же пришлось отскакивать назад — заозирался некромаг.
Нашарив взглядом трикоптер, пан Маллой тотчас же выстрелил в него одним из электрощупов и поспешил притянуть себя к дрону, уходя от атаки стол массированной, что пытаться блокировать её или парировать являлось идеей невероятно тупой.
И как только Гало столько времени продержался против этого чудовища?
2.
Пальцы Брони ослабли, и оторванная рука Перловки выскользнула на пол. Едва только шлёпнувшись о горизонтальную поверхность, конечность тотчас же засеменила к своей хозяйке.
Лешая обессиленно уронила голову на груди и из такого положения, сквозь упавшие на лицо пряди, тихонько наблюдала за движением этого автономного предплечья.
Ей-Форде, чего оно так медленно? Там же пять перстов. Такая штука способна носиться с большими скоростями, и лишняя нагрузка, при магическом-то усилении, не является сколь-нибудь серьёзной проблемой.
Та версия Перловки, что вырвала Броне сердце, наклонилась сзади к уху, и тихонько прошептала:
— Скрытая атака.
Голос был томным. Ласковым. Даже манящим. Имелось в этом некое издевательство.
Уж лучше бы накричала, право слово.
Но это можно было перетерпеть. Не столь важно. А вот попытка вытащить руку из продырявленного насквозь тела Лешей — это недопустимо.
Перловка не сразу поняла, что именно произошло. Поначалу ей казалось, что она просто случайно зацепилась за рёбра. Рывок. Ещё один. Рывок изо всех физических сил.
Ничего.
Безуспешно.
И в этот момент Невкусная Кашка поняла:
— Ловушка!
Броня надеялась сделать это более изящно, но играть приходилось с теми картами, что имелись на руках.
Крылья буквально захлопнулись, образовывая за спиной богини нечто, что напоминало разом огромный вещевой мешок и пульсирующую опухоль. А чтобы избежать урона от очередной попытки вырвать захваченное рёбрами предплечье, Лешая попросту перекусила то.
Свежеотсечённая конечность тотчас же помчалась прочь, к той версии Перловки, что удерживала Илегу. И, кстати, в её случае со скоростью не наблюдалось никаких проблем. Уж не внедрённый ли Броней “виряк” так повлиял на манёвренность предыдущей конечности?
Благо, Невкусная Кашка оказалась больше занята тем, что происходило за спиной Лешей, и не задумалась о том, почему начавшие своё движение в разное время предплечья добрались до цели практически одновременно. Доппельгангер просто разорвала своей пленнице горло, отбросила в сторону, а затем опустилась на корточки и схватила обе автономные конечности, после чего выпрямилась, пущеной стрелой устремляясь в сторону всё ещё сидящей на окошке Лешей.
Богинь вынесло на улицу. Уже в полёте Перловка сначала попыталась подлезть к наспинному мешку Брони через дыру в груди, но ожидаемо лишилась кистей. Впрочем, подобные мелочи не заставили Невкусную Кашу растеряться: она тотчас же восполнила потерю и за счёт тех ручек, что сами недавно к ней прибежали. Причём восполнила именно быстро, а не изящно: те просто вцепились локтевой и лучевой костью, как челюстями, в культи хозяйки.
Лешая, понятное дело, тоже не прозябала без дела, однако её скорости не доставало, чтобы противопоставить противнице что-то сверх озвученного ранее. Та успела и конечности сменить, и даже перелезть на спину слечне Глашек, а Светлая в свою очередь только-только обратила левую руку в подобие боевой клешни. И это при условии, что кисть оказалась отброшена ещё в квартире, позволяя сразу разделять кости руки.
Хотя, стоило отдать Броне должное: при отсутствии внешних признаков борьбы, она могла похвастаться тем, что схваченная аватара Перловки не просто не покинула “своего” мешка, но ещё и активно в нём “переваривалась”. И процесс этот шёл не только и не столько благодаря обилию агрессивных веществ, выделяемых телом богини, но и за счёт постоянных атак различными магическими контурами, мешающими пленнице адаптироваться.
