Ливония. Продолжение (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

В общем, Юрий Васильевич решил больше об основном русском войске не волноваться, и договорился оставить все приготовления к походу и сам поход на Коробова и братца Ивана Михайловича Глинского, а сам в сопровождении десятка диверсантов, вернувшихся из Польши, и десятка, выделенных Егоркой, лучших стрелков, согласовал с братом и Думой двинуться в Выборг, проследить подготовку кораблей к походу.

Выборг, как практически и все порты на севере Балтийского моря замерзает зимой. В будущем будут ледоколы лёд крошить, но сейчас корабли — это маленькие деревянные скорлупки, и им со льдом, который бывает нарастает до тридцати сантиметров, не справиться. Не судоходно малосолёное Балтийское море у Выборга с декабря по апрель. А апрель — это интересно.

Ведь пока рать дойдёт на ушкуях до Орешка, а потом на коггах до Выборга, хоть как июнь будет. А ведь там, в Выборге, есть пушкари, есть корабли и есть миномёты и пушки с небольшим запасом неизрасходованных в прошлую компанию бомб и мин. Будет два месяца времени в резерве. Почему бы не воспользоваться этим, и успеть подойти к Нарве с моря, в то время, как русские войска подойдут с суши. Одновременный обстрел с Ивангорода и со стоящих в реке кораблей произведёт впечатление на немцев, может и не придётся город сжигать, а потом отстраивать заново. Так сдадутся. Особенно, если переговоры будет вести барон фон дер Рекке. Нужно брать его с собой.

Глава 6

Событие шестнадцатое

Раз Иоганна фон дер Рекке пришлось брать с собой, то и двадцать немцев моряков, прибывших с ним в Москву, тоже нужно увозить. Немцы были полезные, их Юрий Васильевич не по росту в свиту к барону подбирал, а по умениям. Это не просто моряки были, а моряки, что так или иначе, но принимали участие в строительстве кораблей в Гданьске, Кёнигсберге, Ревеле. По прибытии Боровой отвёл их к бригаде мастеров, что для него ушкуи делала, и передал Илье в качестве бесплатной рабочей силы. Оплата шла от казны, как морякам, наравне со стрельцами, по тридцать три копейки в месяц, и сам Юрий Васильевич ещё по рублю в месяц доплачивал. Грех жаловаться было немцам. Нигде в мире больших таких зарплат нет… Ну, если ты не пират.

Потом через пару недель спросил Боровой у старшего артели корабелов Ильи Щукина, мол чего, как немцы. Рубаки? В смысле, топором рубить умеют?

— Разные, княже. Есть опытные, даже мне есть чему поучиться, а есть неумёхи, у которых всё из рук валится, но за помощь благодарствую, все оне, какие ни есть, а корабелы, большое подспорье нам.

Юрию Васильевичу пришлось моряков ещё и приодеть. Изобрёл для них форму с чёрными кафтанами и штанами с серебряными всякими галунами и погонами. Это он барона Думе представлял, как кандидата на должность… То ли наместника, то ли руководителя полунезависимой державы, но называться будет пока ландмейстером, чтобы народ не баламутить. Для самого фон Рекке такой же кафтан пошили, только всё серебро на золото поменяв, в нём он и женился на дочери князя Дмитрия Фёдоровича Палецкого по прозванию Шереда — Авдотье Дмитриевне. На младшей сестре Иулиании или Юльки. Породнил их с бароном теперь Иван Васильевич, организовавший эту свадьбу. Теперь Юрий Васильевич с будущим ладмейстером свояки. Тут история пошла не по своему пути. Герцога Магнуса (он же Арцимагнус Крестьянович) Иван Грозный женил на дочери своего брата Марии Владимировне Старицкой. Но сейчас эта дивчуля ещё не родилась даже. Совсем недавно сам Владимир только женился на княжне Евдокии Владимировне Одоевской, двоюродной сестре князя Курбского. Но теперь род Палецких как бы высоко взлетел, всё же Юлька жена царевича и наследника была. Жена-то она и теперь, только наследник Димитрий. Немцу явно повезло. Авдотья в красоте его Ульяне или Юльке не уступает и в росте тоже, плюсом хохотушка ещё. Рядом с чопорным бароном костром настоящим выглядит.

Обоз получился приличный. Два десятка русских ратников, два десятка немецких моряков, эти все одвуконь путешествуют. Юрий Васильевич с бароном едут в возке, но фон Рекке оказался хоть и моряком, но страстным лошадником, и большую часть времени тоже на подаренном ему Иваном чёрном крупном жеребце, похожем на фриза, гарцует.

Следом тащатся два десятка саней. Трое везут стволы минометов стадвадцатимиллиметровых, трое станины к ним, трое боеприпасы, а остальные продукты — провизию и фураж для лошадей.

Спешить особо некуда. Нужно прибыть в Выборг к середине апреля, когда Финский залив должен уже очиститься ото льда. Возможно, и там ещё придётся какое-то время провести. Нужно ведь входить в реку Нарва или Нарова и подняться по ней на двенадцать вёрст. Странное место датчане для порта выбрали, не на берегу залива, а аж на таком приличном удалении. Хорошо хоть Нарва довольно глубокая река и по ней корабль может до крепости дойти. По слухам там метров пятнадцать глубина. Просто запредельно для реки. При этом однозначно, что река вскрывается позже залива. В апреле же была битва на Чудском озере и там был лёд, а Чудское озеро всего в нескольких километрах к югу от Нарвы.

Могли и позже выехать, но Юрий Васильевич решил тестя уважить. В прошлые оба раза только на один день в Новгороде у наместника останавливался. Неудобно, так-то тесть молодец и дочку воспитал очень приличную, и в Великом Новгороде не мошну набивает, а крепит обороноспособность державы и всячески торговле способствует.

А теперь ещё и Иоганн с ним, новый зять боярина. Обидится точно князь Палецкий, если хоть дня два — три не погостят и не поделятся планами о завоевании Терры Марианы или Ливонии.

Боярин закатил пир на весь мир… На весь Новгород точно, даже велел три бочки мёда выкатить перед теремом и угощать чаркой всех желающих. Продлился пир без всяких перерывов, даже на сон, три дня. Народ засыпал за столом, опохмелялся и, перекусив, опять мордой лица в паюсной икре засыпал, потом разбуженный гусельниками опять опохмелялся и всё по кругу. Немец чуть не вымер от такого русского гостеприимства. Ещё бы день и уморил бы зятя Дмитрий Фёдорович, как Петр первый своего, пусть тоже будет, зятя — герцога Курляндии Фридриха III Вильгельма (нем. Friedrich (III.) Wilhelm Kettler) — мужа будущей императрицы Анны Иоанновны.

На четвёртый день рано поутру обоз, загруженный боярином и новгородским купечеством с горой на каждые сани и увеличившись в размере в три примерно раза, тронулся к Орешку. В одних из саней, приплюсованных к обозу, дрых не проснувшийся утром средний сын новгородского наместника князь Василий Дмитриевич Палецкий. Он старше Юльки на несколько лет. Под тридцать мужику и до сих пор не женат. Всё воюет, некогда женой обзавестись. Последнее место службы воеводой в Туле. Организовывал войско для отпора Давлет Гераю. Не свезло отличиться, Иван Шереметев с князем Углицким пооткусывали раньше от хана и от славы.

Тестюшка уговорил Юрия Васильевича взять шурина с собой в поход. Славы добыть. Возглавить войско, что будет Ревель штурмовать. Или Ригу? Или Эзель. Но лучше Ревель. Город на слуху и воевода, что его возьмёт, может на царскую милость рассчитывать. Вместе с Василием Дмитриевичем отправил наместник и три десятка лучших воев из своей дружины. Нет, понятно, что никаких дружин у князей нет, но это только официально нет, а у богатеньких князей, у бояр, обязательно есть несколько десятков боевых холопов или послужильцев, вот их с сыном Шереда и отправил. Снарядив по высшему разряду.

Событие семнадцатое

Юрий Васильевич некоторые обычаи этого времени не понимал. Что за радость обзывать князей и даже бояр всякими прозвищами, в том числе и не очень благозвучными, но это ладно, так эти князья и бояре эти прозвища иногда фамилиями делали, детям передавали и гордились.

Вот в первый день пирушки Юрий Васильевич наконец понял, почему у тестя прозвище Шереда. Это такая общеславянская забава неправильно многие звуки произносить. Шереда — это череда. Заменили «ч» на «ш». Или потом поменяют «ш» на «ч». Примеров полно. Конешно, што. Это наглядные примеры, и других масса. А череда — это очередь, что ли, но чаще всего в этом времени используется для названия вытянувшейся в длину бредущей отары овец. Вот в первый день своего приезда в Великий Новгород, когда перед пиром они всей семьёй Палецких пошли в церковь, то шереда и выстроилась. Идёт сам Дмитрий Фёдорович, за ним трое сыновей, жены, детки деток, дворня. Целое стадо и все за вожаком степенно вышагивают.