Стоп. Боровой почесал затылок. Умные мысли после этого обязательно должны появиться. Мысль, правда, раньше пришла, теперь её только домыслить — вычесать нужно. Между спуском на воду кораблей, и экспедицией в Нарву небольшого отряда маленьких корабликов, есть много всяких действий, которые необходимо произвести. С кораблей снята артиллерия, выгружены все примасы, даже паруса сняты частично и такелаж. Всё это за пять минут не вернуть. Это несколько дней. А значит!!!
— Андрейка! Бегом! Через десять минут в этой казарме все командиры и воеводы должны быть. Побежали.
Андрейка и в самом деле побежал. И не придерживая двумя руками пузо, как многоопытный дьяк. Нет, он хоть и имеет чин дьяка Лекарского приказа, но бежит вполне как хороший спортсмен, высоко поднимая колени. Красиво бежит.
Через четверть часа народ собрался. Ждёт озарения княжеского. И оно есть. Сам Боровой это не раз и не два наблюдал. Пусть и не воочию. По телеку наблюдал. Как перед ледоколом на реках взрывают лёд, чтобы большие льдины не повредили мосты. Или ещё какие причины есть? Не суть. Главное, что лёд можно взорвать… Не много, вдоль берега, чтобы пять корабликов, кои пойдут к Нарве: три брига двухмачтовых и два когга, которые побольше, и у которых есть второй парус со сложным названием, спустить на воду и начать вооружать и припасы грузить. Пока они это проделают лёд и вскроется. Такая жарища стоит, будто не апрель, а конец мая.
— Пушка сейчас грохнула и навела меня на мысль интересную, — оглядев соратников, начинает им рассказывать свой план Юрий Васильевич, — мы с берега выстрелим большими миномётам, так чтобы мины попали метрах в двадцати от берега. Все, сколько есть поставим, все пять, два было и три мы привезли, напротив вытащенных на кренгование кораблей. Мина стадвадцатимиллиметрового миномёта точно разворотит лёд. Нужно только настроить взрыватель таким образом, чтобы он взрывался или ударившись об лёд или при небольшом погружении, может, тогда даже лучше получится, взрыв он вспучит много воды и вода разломает лёд на большей площади.
Увидев округлившиеся глаза Бергера, Боровой улыбается и качает головой.
— Нет, мы весь Финский залив взрывать не будем, нам нужна узкая полоска, чтобы снять корабли с берега и начать их вооружать, и наполнять припасами, а пока это делаем, солнышко за нас само залив ото льда очистит.
Добрый день уважаемые читатели, кому произведение нравится, не забывайте нажимать на сердечко. Вам не тяжело, а автору приятно. Награды тоже приветствуются.
С уважением. Андрей Шопперт.
Глава 7
Событие девятнадцатое
Мастерство не пропьёшь? Ну, да. Есть нюанс, чтобы продать что-то ненужное… Чтобы пропить мастерство, сначала надо его приобрести. И тут вдруг оказалось, что миномётчиков, что умеют стрелять из стадвадцатимиллиметрового агрегата, среди присутствующих в Выборге артиллеристов нет. Их и так-то всего два расчёта. Было же всего два миномёта в прошлую шведскую войнушку с таким калибром. И они естественно все оказались среди тех, что ждёт вскрытия рек в Москве. Люди же, что учились стрелять из трёх новых, как ни странно, тоже в Москве. Не просчитал великий комбинатор эту ситуацию. А само не рассосалось.
Есть несколько миномётчиков, стрелявших из восьмидесятипятимиллиметрового миномёта. Им и поручил Юрий Васильевич стрельнуть по льду. Объяснил, где должна мина упасть и когда взорваться. Артиллеристам осталось только посчитать угол возвышения ствола и вставить в мину запальную трубку с необходимым количеством секунд до взрыва.
И началось.
Началось… Слава богу, что Боровой, предвидя такую хрень, дал команду пока из одного миномёта жахнуть по льду. Мина улетела чуть не на полкилометра и взорвалась в воздухе. Это объяснимо, привыкли стрелять из малюток. Этот же миномёт в разы мощнее. Чуть увеличили угол, чуть уменьшили заряд, и трубку вставили с максимальным замедлением. Бабах, народ вновь присел от воя Фенрира, и мина плюхнулась в двух сотнях метра от берега, и вообще не взорвалась. Пробила лёд и утонула. Такое бывает. Попала влага в трубку запальную или не загорелась она, пока была в стволе. Обидно. Мин не бесконечное количество, и Юрий Васильевич хотел десятком ограничиться.
— Относите ещё на сто пятьдесят мет… ай, на семьдесят саженей подальше миномёт, и трубки проверьте, аккуратно и плотно вставляйте.
Трубка — это такая деревянная палочка с отверстием, забитым специальной смесью из пороха и мела, как замедлитель мел используется, на каждой вырезано количество секунд, или ударов сердца, до взрыва. В мине и бомбах всех калибров предусмотрено отверстие в корпусе, куда запальная трубка и вставляется, заподлицо с поверхностью, есть два способа зажигания: непосредственно в стволе, от пороховых газов, или, если нужен почти немедленный взрыв, то вручную, перед опусканием мины в ствол.
Третья мина упала с небес куда надо, но взорвалась под водой, видимо глубоко, так как лёд лишь чуть вспучило, и он только трещинами пошёл.
— На секунду меньше, — распорядился Боровой. И даже перекрестился. Уже три мины, из десяти запланированных, ушло в холостую. Хотя. Ему же стрелять по Нарве. Олух он царя небесного, забыл, блин, канониров. Вот, пусть это считается тренировкой. Приобретают миномётчики опыт, который не пропьёшь.
Бабах. Прямо из мулиметра в мулиметр, как говаривал Петросян. Мина прилетела куда надо и взорвалась при ударе об лёд. Полетели в воздух клубы дыма и вода с кусками льда. Когда всё это плюхнулось назад и успокоилось, то народ, столпившийся на берегу, узрел, что полынья метров десять в диметре получилась. В ней крошка ледяная плавает. И весь лёд ещё вокруг трещинами пошёл.
— А прилив не разломает теперь лёд? — поинтересовался Юрий Васильевич у Густава Бергера, присевшего от воя Фенрира, хоть и слышал его уже не раз адмирал.
— В Балтийском море не бывает приливов и отливов. Вода может подняться, только если её сильным ветром с запада надует. Сейчас ветер северо-восточный.
Боровой прочитал записку. Вона чё! А он и не знал. Думал во всех морях на Земле есть и приливы, и отливы, только высота разная у них, в зависимости от широты и фазы Луны, или не от фазы, ну не важно, везде есть приливы в морях и океанах, в этом Боровой был почему-то уверен. А, оказывается, тут их нет. Интересно почему? Что с Луной происходит над Балтийским морем? Стесняется воду подымать?
— Ладно, Трофим, ещё один пробный выстрел, чуть-чуть западнее возьми, правее, — новый командир расчёта кивнул, и через пару минут четвёртый взрыв разрушил корку льда в пятидесяти метрах от образовавшейся полыньи.
Теперь трещин стало ещё больше, должен же кумулятивный эффект получиться. Боровой решил ещё один выстрел положить между двумя воронками. Объяснил задумку канониру, и тот, пристрелявшись и освоившись с новым калибром, забросил мину как раз между двумя полыньями и чуть ближе. Получился такой треугольник. Когда дым снесло, а вода и крошево ледяное осело, то все увидели, что трещины слились и лёд, имея такую возможность, разошёлся. В треугольнике пятьдесят на пятьдесят метров цельного льда больше не было. плавали отдельные льдины.
— Продолжаем. Смещайте ещё метров… ох-хо, на пятьдесят саженей и опять-таки треугольником стреляйте.
Хотелось задействовать Юрию Васильевичу другие миномёты и расчёты, нужно ведь людей учить, но жаба задавила. Явно получится не десять мин, а как бы не все двадцать истратит, чтобы очистить воду ото льда для спуска пяти кораблей. Так и воевать нечем будет. Единственное, что позволил Юрий Васильевич Трофиму, так это вторых и третьих номеров расчёта менять при каждом выстреле.
Так и получилось, чтобы образовалась нужная по размеру полынья истратили двадцать четыре мины. Ещё две тоже не взорвались. Видно несколько запальных трубок собрали некачественно или успели намочить. Ну, приемлемый брак. В первых минах вообще треть почти не взрывалась или взрывалась не тогда, когда нужно.
