– А если мы оба – под гипнозом коварного Разумовского? – вкрадчиво произнес Сава. – Или оба работаем на Шереметевых? Ладно, не оба. Но Матвей… – Он замолчал, прислушиваясь. – Яра? Яра, ты… плачешь⁈
Наверное, если бы у меня отрасли рога или крылья, Сава так не удивился бы. А я попросту не выдержала, нервы сдали. Хотя плакать в присутствии эспера – недальновидно. И в ветках прятаться бесполезно.
Зато сделать Сава ничего не мог. Мы разговаривали, закрываясь от соседей по сбору яблок магическим звуконепроницаемым барьером. Но навряд ли кто‑то поймет, если один наемный работник вдруг бросится утешать другого. Так что Сава остался на своей лестнице, а я – на своей.
Слезы застилали глаза. Сава озвучил мои страхи. Лишил меня точек опоры, пусть и в шутку.
– Яра, прости…
Приступ жалости к себе прошел быстро, и тут же стало стыдно. Сава рвал яблоки молча, но я прекрасно ощущала его эмоции. Вот что за жизнь такая! Мало мне проблем, так еще и любить нельзя того, кого выбрало сердце.
Мысль о романтических чувствах к Саве заставила меня насторожиться. Я посчитала дни, и тут же стало легче. Всего лишь ежемесячные перепады настроения, которые я в шутку называла «Играй, гормон». С этим я в состоянии справиться.
– Сава, все в порядке, – сказала я вслух. – Я все равно верю тебе и Матвею. И Леньке тоже хочется верить. И даже Шереметевым. Обоим. Но вам с Матвеем – как себе.
– Знаешь, почему Разумовский читает курс в академии? – помолчав, сказал Сава. – Он учит не внушать мысли и эмоции, а распознавать внушение, противостоять ему.
– Зачем, если вероятность существования таких умельцев мала? – спросила я.
– Но она есть. Эсперы рождаются и в других государствах. И даже у нас… есть неучтенные.
– Я чего‑то не знаю?
– Да, – нехотя признался Сава. – Узнаешь, в свое время. Так вот, насчет того, как распознать… Расстояние имеет значение. Кукловод должен находится рядом с марионеткой. Зрительный контакт необязателен, между ними может быть стена, но расстояние – не более трех метров. И время воздействия ограничено. К примеру, если бы я находился под влиянием Александра Ивановича, то он постоянно был бы где‑то рядом. Иначе в промежутках я смог бы осознать неестественность собственных действий или ощущений. И третье. Рядом не должно быть кого‑то еще. Это воздействие расходится волнами, и обязательно зацепит того, кто попадет в радиус влияния. Грубо говоря, если в комнате пять человек, ментальную проекцию получат все. Есть и другие способы, но сейчас этого достаточно.
– Пожалуй, – согласилась я. – Спасибо. Но Александр Иванович не мог не знать о Павле. Наверняка, он помогал дяде скрыть преступление сына.
– А что мешает тебе спросить об этом у него лично? – поинтересовался Сава. – Я об Александре Ивановиче.
– Ничего, – признала я. – И спрошу. После похорон, если жива останусь.
Я планировала встретиться и с Павлом Шереметевым, и с Петром Андреевичем, и с матерью Матвея. Возможно, тот, кто пытается меня убить… Павел?
Мы собирали яблоки не ради денег, поэтому Матвей сразу сказал мне, чтобы я не усердствовала. Но ребята справлялись с работой легко, еще и корзины за меня носили, поэтому я старалась не отставать. К концу дня спина болела, а рук я не чувствовала. И это несмотря на ежедневные тренировки в течение двух лет! Обидно, однако.
Для ночлега хозяева яблоневого сада выделили нам палатку на четверых. Мытьем наемные работники не заморачивались, после работы освежались в реке, протекающей неподалеку. Ели на свежем воздухе, под навесом. Алкоголь был под запретом, и ложились спать рано, чтобы встать с первыми лучами солнца. Хозяева спешили убрать урожай до дождей.
Так прошло три дня. А на четвертый Сава объявил, что мы возвращаемся в Петербург.
– Воскресать будем вместе, на панихиде, – сказал он. – Фрагменты тел еще не идентифицировали, прощание общее, до похорон. Говорить ничего не надо, только появиться в нужном месте в нужное время.
– Как‑то мне не по себе, – призналась я.
– Не тебе одной, – вздохнул Леня.
Сава и Матвей переглянулись. Я это заметила, но ничего говорить не стала. Кажется, мой уровень доверия к этим двоим стал еще выше.
В конце концов, я же понимала, что Сава как‑то держит связь с Александром Ивановичем. Наверняка, они встречались и обсудили все детали. И Матвей в курсе происходящего, потому что они – старшие. Их задача не только выполнить задание Александра Ивановича, но и позаботиться о нас с Леней.
С хозяевами мы попрощались по‑хорошему. Из садов ушли пешком, до ближайшего леса. Там, в безлюдном месте, дождались назначенного часа. Сава велел всем взяться за руки и повел нас через Испод.
Карамельку я давно отправила к Сане. Самое безопасное место для химеры – дом Александра Ивановича. И в Исподе она к нам не присоединилась. Сава велел не отвлекаться на местных обитателей, если они не нападают и не преследуют, но смотреть в оба. Мы с Леней честно вертели головами, реагируя на каждый шорох, но биться ни с кем не пришлось.
Пожалуй, я впервые видела, как ведет себя в Исподе не эспер. Жутковатое зрелище. Матвей будто стал слепым и глухим. А еще он перестал что‑либо чувствовать. Сава крепко держал его за руку и вел за собой.
Кажется, я поняла, почему обычные люди редко пользуются услугами эсперов при путешествиях. Это запредельный уровень доверия, когда твоя жизнь полностью зависит от знаний и умений проводника. Вот почему даже богатые и влиятельные люди предпочитают обычный транспорт.
Пространство развернулось внутри здания. Зал, сводчатый потолок, высокие окна. Сава остановился у каменного постамента.
– Готовы? – спросил он. – Выходим.
По ушам ударила тишина. Я не сразу поняла, как она может быть такой оглушающей, но быстро сообразила, что ощущаю эмоции людей, собравшихся в зале для прощания с усопшими. Шок, животный ужас, паника. Потом закричали. В шквале эмоций появились ручейки радости.
Матвей взял меня за руку, крепко сжал пальцы, задвинул за спину. Сава оттеснил назад Леню.
Вот оно! Ненависть мечом рассекла эмоциональный фон. Яркая, пылающая, с примесью бешенства. Я поискала взглядом ее источник. И навряд ли смогла бы определить человека в толпе, но он неожиданно оказался рядом. Вскинул руку с оружием. Прогремел выстрел.
И почему я забыла о четвертом…
Глава 33
Я не успела среагировать на выстрел. Эмоции тех, кто находился в зале, давили на разум, глушили и ослепляли. На их фоне собственные ощущения казались незначительными. Поэтому тот, кто желал моей смерти, вполне мог преуспеть. Ему никто не помешал, пуля вылетела из ствола.
Я не видела этого, как при замедленной перемотке пленки. Я просто понимала, что не могу уклониться или выставить защиту. За меня это сделали друзья. Первая пуля намертво застряла в магическом щите Савы. Вторую поймал Леня. Нажать на спусковой крючок в третий раз Артемий Михайлович не успел, Матвей выбил пистолет из его рук.
Замешкавшихся сотрудников службы безопасности можно понять, задерживать министра внутренних дел без прямого приказа им приходилось не часто. К тому же, стрелявший не стоял по стойке смирно, ожидая, когда на него наденут наручники. Он ударил Матвея заклинанием черной плети, не заботясь о тех, кто находился рядом. Защищать людей пришлось Матвею и Лене, и плеть задела их по касательной.
Тут я и пришла в себя. И разозлилась.
Заклинания «Сдохни, тварь!» определенно не было в учебнике системной магии. Зато оно вполне вписывалось в арсенал ведьмы. Я прошипела его сквозь зубы. И представила, как сжимаю пальцами четыре артерии: две сонные и две позвоночные, лишая мозг свежей крови.
В голове рявкнул знакомый голос: «Остановись!»
Ага, разбежалась…
«Яра, он ничего не расскажет, если умрет!»
У них в штате некроманта нет, что ли? Или, на худой конец, колдуна‑чернокнижника!
