Ревизор: возвращение в СССР 46 (СИ) - Винтеркей Серж

— Второй вариант, действительно, выглядит более правдоподобно… А узнали вообще братья Кастро об этом происшествии откуда? — спросил Андропов. — Кстати, только обратил внимание… Тут Фидель в разговоре с Громыко уверяет, что якобы не от Ивлева узнал про эту ситуацию. Но делает это так настойчиво и неуклюже, что я бы как раз сказал, что, скорее всего, от Ивлева. Если мы другие варианты сразу в сторону откидываем… Он что, после того, как на него МИД наехал, тут же побежал к Кастро жаловаться? — удивился Андропов.

— По времени не бьётся, товарищ председатель, — покачал головой Вавилов. — Этой истории уже почти неделя, а Фидель только сегодня позвонил. А ведь мы знаем, что человек он очень импульсивный, вряд ли он бы такое в себе держал несколько дней. Так что либо Ивлев не сразу к нему обратился, либо и действительно они сами как-то это узнали. Возможно, что в нашем посольстве на Кубе что-то течёт… Я бы этому совсем не удивился, учитывая, что наши дипломаты привыкли, что работают в максимально дружественной стране и никаких особых предосторожностей, естественно, по хранению небольших, с их точки зрения, секретов, не проявляют.

— Но если всё это так, то ГРУ, получается, никаким образом Ивлеву не помогло. — внезапно оживился Андропов. — А может ли так быть, что он тоже их лесом послал, как и нас, рассчитывая именно на эту помощь от Фиделя?

Вавилову услышанное от председателя очень и очень понравилось. Такое направление его мыслей — это был просто подарок судьбы. Учитывая, насколько председатель не любил ГРУ, для Вавилова было очень важно как можно дальше дистанцировать Ивлева от любых пересечений с военной разведкой в мыслях Андропова.

Так что он тут же заговорил, кивая:

— Да, и я вот совсем бы этому не удивился, Юрий Владимирович. Ивлев парень для своего возраста чрезвычайно самостоятельный. Было бы у него желание под кого-то ложиться, он под нас бы уже лёг давно, но он же нам и шанса на это не дал. Так что, думаю, действительно их послал лесом.

— Но, с другой стороны, что он тогда на яхте генерала ГРУ делал? — наморщил лоб Андропов.

— Так он же на отдыхе, товарищ председатель, — тут же нашёлся Вавилов. — Мало ли, их просто вместе с тем генералом из ВВС в гости пригласили на яхте поплавать. Если уж генерал его с собой на Кубу отдыхать привез военным самолётом, то вполне логично, что и с генералом ГРУ повёз тоже на яхте поплавать и пообщаться. Он же его явно, как и мы, юным дарованием считает. Может быть, решил похвастаться перед своим старым знакомым или дать шанс тому на вербовку ценного молодого человека в Министерство обороны…

— Два генерала всегда между собой споются, если нужно кого-то ценного в армию заманить, — закивал Андропов. — Но надо нам продумать по возвращению Ивлева, как всё же прояснить этот вопрос, его отношения с ГРУ… Только как-то надо это максимально деликатно сделать. Поговорите с психологом, поговорите с Румянцевым. Да, может, и с аналитиками нашими. Может быть, удастся какой-то хитрый ход придумать, как-то так разговор завести, чтобы его потайные мысли по этому поводу выявить.

— Прослушка на квартире у него не помешала бы, товарищ председатель, — предложил Вавилов.

— Вижу, вам ещё не сообщили, — кивнул Андропов. — Прослушку я на квартиру Ивлева вернул и распорядился, чтобы протоколы прослушки майору Румянцеву отдавали, как и раньше. Но для начала Ивлеву нужно с Кубы вернуться.

Куба, Варадеро

Погода сегодня уже который день чудесная, самая что ни на есть пригодная для загара и купания.

Лежим мы после трёх заходов в море с генералом под зонтом, присматриваем за малышами, которые, наигравшись у водички, заснули. А женщины в море купаются.

Я хорошо так наплавался, каждый раз не меньше двадцати минут на скорость плавал. Аж мышцы гудят. Так меня из-за того, что организм сильно утомился, в сон тянуть начало.

Поэтому удивился очень, когда Балдин меня в бок внезапно локтем пихнул.

— Что такое? — встрепенулся я.

— Паш, там, похоже, либо ко мне, либо к тебе какая-то делегация движется.

Я, естественно, подумал, что это кубинцы идут. Ну кому же ещё? Но нет, точно наши. Тем более что я тут же узнал в идущем чуть позади за пожилым седым человеком, того самого Зенчикова, который ко мне из посольства однажды приезжал.

А кроме этого с ними было ещё двое молодых парней, явно какой-то вспомогательный персонал из новичков. Все четверо по такой жаре в костюмах идут, да в галстуках, аж жалко их… Вот одна из причин, почему лично я в МИД ни за что не пойду работать — в любую жару ходи и потей в костюме с удавкой на шее, и никак иначе.

Ну и, собственно, когда я увидел и узнал Зенчикова, то тут же понял, что это явно не к генералу. С чего бы он второй раз уже сюда приезжал, но уже не ко мне? А поскольку он, будучи вторым советником, за пожилым мужиком семенит, тот явно выше его по статусу. Первый советник или секретарь, похоже, а то и сам посол…

Ну, тут всего два варианта. Либо они прибыли, чтобы велеть мне немедленно возвращаться в Советский Союз, где принять заслуженное наказание за все свои зарубежные проделки от лица суровой советской бюрократии…

Либо Фидель и Рауль Кастро таки что-то уже успели сделать, и ситуация переломилась в мою пользу…

Ну вот, чувствую, скоро я это и узнаю.

Когда вся эта делегация добралась до нас, пришлось нам с генералом встать. Неудобно всё же как-то валяться и, держа голову на локте, беседовать с такими представительными людьми в костюмчиках и белых рубашках.

Хотя в любом случае мы, в отличие от них, в плавках, и ситуация со стороны выглядит чрезвычайно абсурдной. Наверное, если сделать такую фотографию и дать какому-нибудь великому художнику-модернисту или постмодернисту, он бы тут же, небось, обрадовался, да накалякал бы всё это в гипертрофированных красках или даже там с квадратными головами нас всех бы изобразил.

А потом бы искусствоведы всего мира гадали бы, какой же именно потаённый, глубинный смысл великий мастер хотел передать, изобразив встречу на пляже шести человек: четверых в костюмах и белых рубашках и двоих в плавках.

Может быть, сказали бы также, что безупречная синева моря и безоблачное небо имеет здесь совершенно другое значение. Мол, это намёк на какой-то трагический смысл происходящего…

Ну, в общем, сделали бы всё то, что они мастерски умеют, водя вилами по воде и получая потом за эту свою деятельность лавры людей, постигших душу и тайные замыслы великих творцов современности…

— Товарищ Ивлев, добрый день, — выступил вперёд, едва делегация подобралась к нам поближе, второй секретарь посольства. — Хотел представить вам нашего посла товарища Андрея Владиславовича Забродина.

— Очень приятно! — сказал я.

Посол, естественно, ответил тем же.

Затем мы с генералом поздоровались со всеми, пожали руки.

Держался я при этом так уверенно, словно был не в плавках, а в смокинге с бабочкой на шее и с красивым, чистым и выглаженным платочком в нагрудном кармашке. Да, будь я на самом деле восемнадцатилетним парнем, такая ситуация привела бы меня в полный ужас. Но я же тертый жизнью мужик, и даже в плавках себе цену знаю…

— Павел Тарасович, можем мы переговорить с вами отдельно по некоторым вопросам? — спросил меня посол.

— Конечно, давайте переговорим, если вас не смущает то, что я в таком виде, — сказал я.

— Чтобы вам было удобно, мы бы обождали в ресторане, пока вы переоденетесь, тем более время сейчас всё равно обеденное, — торопливо сказал второй секретарь.

Ну да, что бы они ни хотели обсудить, обсуждать со мной это в плавках они явно не хотят. А то вне зависимости от того, какой вердикт я сейчас услышу, всё это будет носить отчётливо комичный оттенок.

Вернее, трагикомичный оттенок в том случае, если для меня всё плохо складывается, а комичный оттенок в том случае, если всё хорошо.

Тут уже тогда будет более уместна другая картина: Павел Ивлев в плавках принимает капитуляцию Министерства иностранных дел на пляже Варадеро. Вот в этом случае придётся пожалеть, что у нас с собой на пляже в этот раз нет фотоаппарата.