Ревизор: возвращение в СССР 46 (СИ) - Винтеркей Серж

Вчера вот брали с собой, женщин в море фотографировали и детишек, радостно визжащих, когда их небольшой волной окутывает.

Очень хочется надеяться, что плёнка не засвеченная или ещё какая-то там проблема с аппаратом не возникла, тогда фотографии должны получиться очень хорошие.

Прошёл вместе с дипломатами до холла гостиницы, дальше разделились. Они пошли в ресторан, а я направился к лифту переодеваться.

Хорошо, что вода в океане чистейшая, мыться даже нет необходимости в душе, чтобы одеться более-менее прилично. Ну и тем более что костюм, в котором я к Раулю и Фиделю ходил, а тем более галстук, я надевать не собирался. Достаточно чёрных брюк и белой рубашки с длинным рукавом. Я тут всё же на отдыхе, не собираюсь дать дипломатам об этом забыть. И появление в таком виде будет ясным сигналом об этом. У дипломатов все детали в одежде как тот или иной сигнал считываются… Ну и будет также дополнительным сигналом о том, что я себя уверенно чувствую, раз не стал костюм надевать и удавку на шею, как у них, затягивать…

Ну вот она, самая интрига! Сейчас и выяснится, сработала ли моя ставка, сделанная исходя из особенностей характера Фиделя Кастро?

Пока я был занят переодеванием, дипломаты уже неплохо освоились, сидели за столом, уставленном тарелками с едой, оставив одно место для меня. Я не стал к ним сразу присоединяться, а сначала прошел к стойкам с едой, выбрал себе блюдо, взял ещё чай, оплатил, и уже с этой снедью направился ко столу. А то если они будут с едой сидеть во время нашей беседы, а я без, то буду выглядеть как нищий студент в компании состоявшихся успешных людей… Вроде и мелочь, но нет, в таких делах мелочей не бывает… Если знаешь, что выглядишь как бедный студент, то тебе и позицию свою труднее удерживать в серьезной беседе…

— Павел Тарасович, — улыбаясь, что я счёл хорошим знаком, начал посол, когда я присел за стол со своей снедью, — от лица советского посольства на Кубе рад вам сообщить: небольшое недоразумение, которое возникло в Москве по поводу вашей встречи с Фиделем Кастро, в данный момент полностью исчерпано.

Из министерства иностранных дел просили дополнительно сообщить вам, что вы можете посещать любые мероприятия, на которые вы будете приглашены кубинской стороной. Никаких согласований с нами предварительных или отчётов после этих встреч от вас совсем не требуется, ну разве что вы сами захотите нас посвятить в какие-то интересные моменты, что нас каким-то боком касаются…

— Большое спасибо, товарищ посол, очень приятно это слышать. Я искренне впечатлён тем гостеприимством, которое солнечная Куба оказывает своим гостям. Конечно, раз у меня теперь есть такая возможность, то при наличии приглашений буду рад передать свои самые лучшие впечатления от страны представителям кубинской власти, которые пожелают со мной о чём-либо переговорить.

Пообщались ещё минут 20 с послом и его свитой. Так, досужая болтовня. Спрашивали, что именно мне тут на Кубе понравилось, какое впечатление во время встречи на меня произвели Фидель с Раулем?

И только последний вопрос был задан явно не для проформы. А именно — когда у меня самолёт обратно?

Я так понял, последнее посла волновало больше всего. Он об этом и спросил.

Что-то мне показалось, что он очень ждет, когда я с Кубы уеду, вернувшись в Москву, и перестану быть его сферой ответственности, как будто это я тут что-то такое затеял, можно подумать. Да я вообще, можно сказать, несчастная жертва обстоятельств. Плавал бы себе тихонько, да загорал, и никого не трогал… Но тем не менее прекрасно его понимал.

Работа у него тут достаточно простая, более того, я бы сказал, здесь ему наверняка очень здорово. Государство предельно дружественное, климат тропический, фруктов, если ты посол, завались, рыбалка самая что ни на есть козырная, на всякую экзотику типа барракуды.

И даже на различные дипломатические приёмы, которые, я уверен, профессиональному дипломату давно уже надоели хуже горькой редьки, особенно часто ходить не надо, потому что многие страны из-за жёсткой ссоры Кубы с США свои посольства не решились открыть в Гаване. Мало посольств — мало и приемов…

Так что он живёт себе тут тихо, расслабленно и красиво. И тут вдруг начинается вся эта возня вокруг меня, которая ему абсолютно не нужна. Конечно, мужик будет счастлив, когда я улечу. Может, чтобы наверняка убедиться, лично и к самолету приедет помахать вслед платочком со слезами облегчения на глазах…

Попрощавшись со всеми у подъезда отеля, пошёл обратно наверх, снова в плавки переодеваться. Спустился к нашим, которые ждали, когда дети проснутся, чтобы и домой уже идти.

Уже вот-вот самая жарища начнётся по местному времени, но не будить же детей. Немножко можно и подождать, тем более ветер сегодня сильный, дует с океана, часть жары сносит.

— И чего они хотели, заявившись сюда в таком составе? — не выдержал Балдин, когда я молча сел под зонтик.

— Всего-то передали, что Министерство иностранных дел не возражает, чтобы я во всяких посиделках, что мне кубинцы могут предложить, поучаствовал, — сказал я. — Ну что, Эдуард Тимофеевич, ещё разок в море сгоняем, пока малыши спят?

Генерал не отказался.

Плавал и думал, что теперь придется мне график свой поменять. Раз добро от МИД на взаимодействие с кубинцами получено, они же теперь в любой момент могут прикатить ко мне со своими предложениями… Ну что они, зря меня, что ли, от Громыко отбивали, чтобы забыть теперь обо мне? Правда, они сами героически создали мне проблемы на пустом месте этой публикацией, и сами героически их решили, устроив тем самым, я уверен, немалый переполох в МИД. А работать мне все равно теперь часть отпуска явно придется…

Значит, с завтрашнего дня я на море иду сразу часов в семь, чтобы всласть накупаться на тот случай, если снова часам к девяти люди в костюмах появятся на пороге отеля и начнут меня зазывать на какое-то правительственное мероприятие… Тогда хоть с этой точки зрения не в накладе буду, если меня с пляжа выдернут в свою Гавану…

Куба, Варадеро

Генерал Балдин и Валентина Никаноровна, вернувшись в номер на время жары, переждать её, бухнулись на кровать немножко расслабиться, перед тем как придёт время идти в ресторан на обед.

— Вот что за человек такой Павел Ивлев, а? — сказал Балдин. — Валечка, смотрю на всё, что вокруг него происходит, и поражаюсь просто.

— Не знаю, Эдик, я уже как-то попривыкла. Мне кажется это уже совершенно нормальным. Первый месяц еще как-то после встречи с ним поудивлялась, а теперь уже и нет…

— Разве нормально то, что, когда на Кубе находится генерал и восемнадцатилетний пацан, посол Советского Союза пообщаться приезжает к восемнадцатилетнему пацану, а не к заслуженному генералу Советской армии? — не мог угомониться генерал Балдин. — И нет, ты не подумай, я не обзавидовался. Не те мои годы уже, чтобы таким вещам завидовать. Да и, честно говоря, чем меньше я общаюсь с разными официальными лицами, тем жить-то на самом деле спокойнее. Но сам факт меня очень горячо шокирует… А та кубинская делегация, которая его на свой Совет министров пригласила, сопляка еще совсем? Это же вообще ум за разум выходит, когда такое своими глазами наблюдаешь…

— Да, Эдик, я поняла тогда, когда ты подавился, услышав это приглашение, что ты шокирован, — засмеялась Валя.

— Ну да, конечно, — немного смущённо ответил Балдин. — Увидел я когда этих кубинцев, то подумал грустно, что ко мне они припёрлись. Сейчас от завтрака отрывать будут, повезут куда-нибудь знакомить с кем-нибудь… Расстроился заранее, а тут оказывается, что они не ко мне вовсе, а к Паше, да ещё и с таким совершенно неожиданным предложением. Подавишься тут, конечно, даже если и на радостях.

— А меня вот радует, Эдик, что хорошая молодёжь у нас растёт. Посмотри на ребятишек, что Галия, что Паша — такие хорошие люди, любят друг друга, не врут, заботятся друг о друге…

Паша, вон, очень много зарабатывает. Вполне мог бы Галие запретить на работу выйти, когда ей предложили, заставить с детьми дома сидеть, но не стал этого делать. Понял, что она дома сидеть уже дальше не может, не в ее это природе, по-человечески к ней отнёсся.