— Сделаю! — Зло сверкнула глазами ведьма. — Я тебе такую гадость сделаю, ты пожалеешь, что отказал мне. — Она резко встала из-за стола и порывисто вышла в коридор, хлопнула входная дверь, Злата удалилась, а ведь я даже не успел поблагодарить ее за завтрак.
— Ушла? — В кухню заглянули три головки, и убедившись, что я один, птицы влетели и жадно накинулись на остатки завтрака, уничтожив его буквально за минуты. — Нам не нравится эта женщина. — Безапелляционно заявила мне Гамаюн. — Давай лучше к нам будет та приходить, ну блондинка.
— Понравилась? — Усмехнулся я. — К сожалению, это чужая женщина, к тому же уезжает скоро, так что, придется выбирать из имеющихся.
— Эту не выбирай. — Сирин кивнула на дверь, куда недавно вышла Злата. — Она злобная и стервозная, она как Василиса, только тебя не любит.
— А Василиса значит любит. — Рассмеялся я.
— Любит. — С уверенностью закивали птицы. — Не как мужчину, но любит, она вообще всех институтских любит, правда очень по-своему, как умеет.
Я не стал с ними спорить, допил горький крепкий чай из банки, в очередной раз дал себе зарок купить кружек и приняв душ, отправился на работу.
Варвара с Виталием уже ждали меня перед входом в участок, вокруг них вьюном вился волк, интересно, что это такое с ним происходило, я ни разу не видел, чтобы он так себя вел, может быть, Василиса в Варвару заложила что-то такое, ну сказочное, что позволило ей очаровать моего напарника. Волк, прижав уши ластился к ногам девушки, пытался ей заглянуть в глаза заискивающим взглядом и вообще его поведение не советовало гордому званию полицейского.
Я остановил форанера и выйдя из машины, приблизился к коллегам, и вот в этот момент все встало на свои места, мог бы и сразу догадаться.
— Варварушка. — Сладко ворковал волк. — А с чем пирожки то? Я не прошу, я все понимаю, это в дорогу, но ты ведь можешь сказать с чем они?
— Ни с чем! — Зло буркнула девушка крепче обхватывая руками объемистую сумку, в которой по всей видимости и содержалось лакомство.
— Ни с чем. — Тоскливо протянул волк. — Мои любимые! А они как? Жареные или печеные? Нет не говори, я и так чую, жаренные. Мои любимые!
— Волк! — Прикрикнул я на напарника, и тот с неохотой отошел от Варвары, впрочем, не отводя взгляда от ее сумки. — Доброе утро коллеги. — лучезарно улыбнулся я им. — Готовы? Варвара, я смотрю ты снеди захватила? С чем пирожки?
— С мясом и сладкие. — Доложилась девушка, выглядела она сегодня великолепно, кроссовки, обтягивающие спортивные штаны и короткая курточка, которая топорщилась из-за спрятанного под ней пистолета, черт, похоже зелье перестает действовать, и я все же поддаюсь на женские чары.
— С мясом и сладкие… — Грустно протянул волк. — Мои любимые…
— Выдай пожалуйста нашему серому товарищу пирожков. — Смилостивился я. — Он же не отстанет. — Волк наградил меня благодарным взглядом, а Варвара с неохотой открыла сумку и выдала ему два пирожка, которые волк тут же проглотил, даже не жуя. — Ну что, ребят, поехали? — Я кивнул на свою машину и первым направился к ней.
— Шеф. — Спросил меня Виталий, устраиваясь на заднем сидении, Варвара уселась рядом со мной при этом тут же разулась и разместила свои стройные ножки на приборной панели, точно так же как до нее это делала Васька. — А почему Вы на этой развалюхе ездите? Нам сказали, что сотрудникам положены новые «крайслеры».
— Эх Виталя! — Вздохнул я. — Ничего ты не понимаешь. Крайслеры, они у всех, одинаковые и безликие, а это машина, она с историей, на ней сам Бельский ездил, я ее у Кощея выторговал за пятьдесят тысяч долларов, еще столько же потратил на то, чтобы восстановить. Понимаешь? Я езжу на легенде, а все остальные на ширпотребе.
Здоровяк уважительно посмотрел на меня, затем осмотрел салон машины и с пониманием цокнул языком, ну не буду же я ему рассказывать о том, что это ведро с болтами мне впарили потому, что хуже ничего не нашлось, в те временя, когда я обзавелся этой машиной, на меня соловьевичи зуб точили, поэтому и отдали самое убитое ведро в гараже, а отремонтировал я ее уже позже, и за счет института.
Я повернул ключ в замке зажигания и двигатель заурчал, как ласковая кошка, вырулив на магистраль я направил автомобиль по уже знакомой и даже ставшей мне привычной дороге, все как и в прошлый раз, только компания куда как менее приятная, я задумался о Ваське, все же меня тревожило, что она остается с Иваном, чего бы я там не утверждал, но она мне дорога.
— О чем задумались, Шеф? — На этот раз тишину прервала Варвара.
— Да так. — Отмахнулся я от нее. — Как всегда о бабах.
— Не о работе? — Усмехнулась она.
— Чего о ней думать. — Я скривился как от зубной боли. — Если о работе думать, тогда фигня получится, работу ее надо делать. Вы легенду изучили?
— В смысле сказку? — Варвара повернулась на сидении ко мне, не убирая ног с приборной панели. — Да! Вы уверены, что мы имеем дело именно с Арысь полем?
— На девяносто девять процентов. — Я старался не отвлекаться на нее, дорога пусть и хорошая, но это дорога, тут надо быть сосредоточенным, а то одно неловкое движение и три жмура в горе металлолома. — Суди сама, лесное существо, да такое, которое лешего запутать смогла, это раз. У детишек была книга сказок, в которой была эта сказка, это два. И три, точно такое же издание, использовал Бельский, причем именно в тот период, когда он еще не основал Институт и не были введены меры по регистрации и фиксации творений, выходящих из воображлятора. Вопрос в другом.
— В чем? — Варвара была само внимание, и должен сказать, сегодня эта девчонка мне нравилась, умная, красивая, проявляет интерес к моим словам, не перебивает и не спорит.
— Что не так с этой Рысью-Арысью. — Я вдавил педаль газа в пол и спидометр показал сто пятьдесят километров в час.
— А почему обязательно должно быть что-то не так? — Поинтересовался с заднего сидения Виталий.
— Да потому что с теми, кого создал Бельский всегда что-то не так. — Усмехнулся я. — Это первое, что мне объяснили после того, как я прибыл в этот город. Домовой склонный к бродяжничеству, Кощей, который жадный администратор, Василиса… — Я скосил глаза на Варвару. — Восхитительная, прекрасная, умнейшая женщина на свете, рядом с которой душа поет и сердце радуется. — Варвара закатила глаза.
— Да не буду я ей на Вас доносить. — Наконец выдала девушка. — Надо оно мне.
— Надо. — С уверенностью заявил я. — Если ты не будешь делать того, для чего она тебя на эту должность поставила, то у тебя будут неприятности, а ни тебе ни мне этого не нужно, так что, официально разрешаю, доноси, подсиживай меня, утверждай свой авторитет.
— О чем это вы? — Не понял Виталий.
Отвечать ему я не стал, и лишь сильнее ухватился за руль, автомобиль глотал километр за километром дорогу, окружающий мир радовал своей красотой и беззаботностью.
— В туалет никому не надо? — Неожиданно задал я вопрос через некоторое время, заметив знакомый съезд, именно сюда мы заезжали с Васькой. Ребята отрицательно помотали головой. — Вот и отлично. — Я свернул на грунтовку и остановив машину, вышел. — Ждите меня тут. — Велел я им. — За мной не ходить, если услышите медвежий рев и чавканье, возвращайтесь в город и считайте меня патриотом. Ясно?
Виталий кивнул, а Варвара в очередной раз закатила глаза, я же направился в лесную чащу.
И вот в очередной раз я сижу под кустиком и играю в гляделки с очередной сорокой, ну вот уж хренушки, не стану я с птицей разговаривать, а то только я разговорюсь, явится Фрол Кощеевич и будет надо мной издеваться, опять, нет уж, хватит с меня.
— И чего ты с ней в гляделки играешь? — Рядом со мной со вздохом опустился на травку старичок леший. — Ты бы Дим делом занялся, а не всем этим бёрдвочингом.
— Чем? — Не понял я, и продолжил пялиться на сороку.
— Бёрдвочингом. Наблюдением за птицами значится. — Радостно сообщим мне старик. — Мы поди тоже не лаптем щи хлебаем, знаем новые слова всякие, бёрдвочинг, сальмонелла, капучино. Тут ко мне в лес забрели значит компания, молодежь, я сначала думал, что иностранцы, потому что больно они непонятно выражались, а оказалось хипстеры, вот я от них наслушался всякого, запомнил, а потом и уточнил у наших, что какие слова значат.
