Змея сновидений - Макинтайр Вонда Нил

– Неужели и ты веришь в эти старые сказки, целительница? Мы уже десять лет приезжаем сюда, и ничего с нами не случилось.

Момент был не слишком подходящий для споров. Снейк снова взглянула на Джесс, понимая, что ее собственное неведение и нежелание Алекса с Мередит признавать опасность останков прежнего мира, по крайней мере, хотя бы ненадолго пощадили Джесс от лишнего ужаса. У Снейк были средства от лучевой болезни – но не для такой жестокой формы. Все, что бы она ни попыталась предпринять, лишь только продлило бы агонию Джесс.

– Да что такое случилось?! – Впервые в голосе Мередит прозвучала нотка страха.

– Она облучилась. Это радиоактивное отравление.

– Отравление? Как? Ведь она ела и пила все то же самое, что и все мы.

– Она облучилась в кратере. Сама земля там отравлена. Легенды говорят правду.

Мередит стала белой как мел – даже под загаром.

– Тогда сделай что-нибудь, помоги ей!

– Я ничем не могу помочь.

– Ты не могла исцелить ее раны, а теперь снова не можешь помочь!

Они смотрели друг на друга, дрожа от гнева и от боли. Мередит первая отвела глаза:

– Прости меня. Я не имела права.

– Увы, Мередит, я не всемогуща. А как бы мне хотелось этого…

Их перпалка разбудила Алекса, он поднялся и подошел к ним, потягиваясь и почесываясь.

– Пора бы уж… – Он посмотрел на Снейк с Мередит, потом оглянулся на Джесс: – О боги!..

Из отметины на лбу Джесс – там, где его коснулась ладонь Снейк, – сочилась кровь.

Алекс кинулся к Джесс, пытаясь обнять ее, но Снейк твердо преградила ему путь. Он попытался отшвырнуть ее.

– Алекс, я едва дотронулась до нее. Ты не сможешь помочь ей этим.

Он непонимающе уставился на Снейк:

– Тогда как?

Снейк покачала головой.

Слезы хлынули у него из глаз. Алекс вырвался из рук Снейк.

– Это нечестно! – Он опрометью бросился вон из палатки.

Мередит рванулась было за ним, потом помедлила у входа и вернулась.

– Он не в состоянии понять. Он еще так молод.

– Он в состоянии понять, – ответила Снейк. Она отерла кровь со лба Джесс, стараясь не давить и не тереть кожу. – И он прав: это действительно нечестно. А что вообще честно в этом мире? – Снейк оборвала себя, стараясь не вылить на Мередит собственную горечь по поводу утраченных Джесс шансов, украденных несправедливым роком и уничтоженных безумием ушедших поколений.

– Мерри? – Джесс ощупала воздух дрожащей рукой.

– Я здесь. – Мередит потянулась к Джесс, но окаменела, страшась притронуться к ней.

– Что случилось? Почему я… – Она медленно моргнула, ее глаза налились кровью.

– Полегче, – прошептала Снейк. Мередит обхватила пальцы Джесс ладонью – мягче, чем голубиное крыло.

– Нам пора? – В нетерпение Джесс примешалась нотка ужаса, нежелание понять и признать, что что-то неладно.

– Нет, любовь моя.

– Так жарко… – Джесс попыталась приподнять голову, перемещая тяжесть тела. И замерла, задохнувшись от боли. Мозг Снейк автоматически выдал информацию – бесстрастный роботоподный анализ ситуации, который в ней тренировали годами: кровоизлияние в суставные сумки, общее кровотечение – значит, и в мозг?

– Раньше так не болело. – Джесс смотрела на Снейк, стараясь не двигать головой. – Это что-то другое, гораздо хуже.

– Джесс, я… – Снейк почувствовала вкус соли на своих губах и только тут поняла, что плачет. Соль смешалась с песком и пылью пустыни. Она закашлялась. Алекс вполз в палатку. Джесс попыталась еще что-то сказать, но только ловила воздух ртом.

Мередит схватила Снейк за руку. Снейк почувствовала, как острые ногти впились в ее кожу.

– Она умирает.

Снейк кивнула.

– Целители знают, как облегчить, как…

– Не надо, Мередит, – прошептала Джесс.

– Как облегчить боль.

– Она не может…

– Одну из моих змей убили, – сказала Снейк громче, чем намеревалась, вне себя от горя и ярости.

Мередит больше ничего не добавила, но Снейк и так поняла, что та хотела сказать: «Ты не могла помочь ей выжить, теперь ты не можешь помочь ей умереть». Снейк невольно опустила глаза. Она заслужила это обвинение. Мередит отпустила ее и направилась к Джесс, склонившись над ней, как огромный демон, отгоняющий теней и чудовищ.

Джесс потянулась, чтобы дотронуться до Мередит, и резко отдернула руку. Она смотрела на свою ладонь, где между ее натруженными мозолями стремительно растекался синяк.

– Почему?

– Это все та война… – сказала Снейк. – В кратерах… – Голос у нее сорвался.

– Значит, это правда, – вздохнула Джесс. – Моя семья верила, что земля за пределами Города несет смерть, но я думала, что они лгут. – Глаза ее затуманились. Она моргнула, посмотрела на Снейк, но, словно не видя ее, моргнула опять. – Они так много лгали. Лгали для того, чтобы воспитать детей в послушании.

Джесс снова умолкла, лежа с закрытыми глазами, мышцы ее обмякали одна за другой, словно сам процесс расслабления был мучительной агонией, которую организм не в силах вынести разом. Она все еще была в сознании, однако уже не реагировала на окружающее – ни взглядом, ни улыбкой она не отозвалась, когда Мередит погладила ее по ярким волосам и села так близко, чтобы только не касаться ее тела. Кожа Джесс была иссиня-бледной между багровыми синяками.

Неожиданно она завизжала. Руки ее метнулись к вискам, ногти вдавились в кожу. Снейк схватила ее за руки, пытаясь оторвать их от головы.

– Нет… – простонала Джесс, – о нет, оставьте меня, оставьте… Мерри, как же мне больно! – Беспомощная от слабости, еще несколько минут назад Джесс сопротивлялась с лихорадочной силой. Снейк старалась тихонько усмирить ее, в то время как бесстрастный внутренний голос произнес диагноз: аневризма сосуда. В ослабленном, отравленном радиацией мозгу Джесс медленно взрывался кровеносный сосуд. Следующая мысль Снейк явилась непроизвольно и страстно: Господи, сделай так, чтобы он лопнул быстрей и сильней – и убил ее сразу.

В тот же момент Снейк уловила краем глаза, что Алекса рядом с ней нет – он в другом углу палатки, откуда послышался звук «погремушки» Песка. Инстинктивно она повернулась и бросилась на Алекса. Она врезалась плечом ему под дых, и Алекс выронил саквояж как раз в тот момент, когда Песок бросился прямо из своего отделения. Алекс с грохотом рухнул на пол. Снейк ощутила острую боль в ноге и замахнулась, чтобы ударить Алекса, но усилием воли сдержала себя.

Она опустилась на колено.

Песок свернулся на полу, негромко треща «погремушкой», готовясь ударить снова. Сердце у Снейк билось бешеными рывками. Она чувствовала в ноге пульсирующую боль. Песок вонзил свои зубы всего в нескольких сантиметрах от ее бедренной артерии.

– Ты идиот! Ты что, хочешь убить себя? – Ногу Снейк еще несколько раз свело от боли, затем приобретенный иммунитет нейтрализовал действие яда. Слава богу, что Песок промахнулся и не задел артерию. Даже она могла заболеть от такого укуса, а на болезнь у нее не было времени. Боль стала тупой, какой-то далекой и слабой.

– Как ты можещь допустить, чтобы она так страдала? – выкрикнул Алекс.

– Укусом Песка ты бы только добавил ей страданий. – Стараясь скрыть свою ярость, она повернулась к гремучей змее, подняла ее и положила в саквояж. – Смерть от укуса гремучей змеи медленна и мучительна. – Это было не совсем правдой, однако Снейк была так зла на Алекса, что ей захотелось попугать его. – При укусе гремучей змеи человек погибает от инфекции. От гангрены.

Алекс побледнел, однако продолжал стоять, яростно глядя на Снейк.

Мередит жестом успокоила его. Алекс перевел взгляд на Джесс, потом на Мередит – и снова с вызовом уставился на Снейк:

– Ну а другая змея? – Он повернулся к Снейк спиной и пошел к Джесс.

Придерживая саквояж, Снейк пальцем повернула защелку на отделении Дымки. Она тряхнула головой, отгоняя видение: Джесс умирает от укуса кобры. Яд кобры убивает мгновенно, не слишком приятно, но очень быстро. И что порочнее – приукрашать боль грезами или покончить с ней смертью? Снейк еще не приходилось отнимать жизнь у человеческого существа – ни в гневе, ни из милосердия. И она не знала, выдержит ли такое теперь. И должна ли она. Она не знала, не могла сказать, почему ей так не хочется убивать Джесс – из-за внушенных ей принципов этики или из-за чего-то еще, куда более глубинного, говорившего ей, что это будет неправильно.