Змея сновидений - Макинтайр Вонда Нил

Она слышала, как негромко переговариваются Алекс с Мередит и Джесс, но различала лишь голоса, слов было не разобрать: голос Мередит звучал чисто, музыкально, как-то отдаленно; голос Алекса вторил ей низко и грубо; Джесс же шелестела почти бездыханно, и сомнение читалось в ее тоне. Каждые пять минут все трое замолкали, пока Джесс боролась с очреденым приступом боли. Последние дни или часы ее существования унесут остатки ее силы и мужества.

Снейк открыла саквояж и позволила Дымке выползти и обвиться вокруг своей руки, а потом взобраться на плечи. Она мягко придерживала кобру пониже головы, чтобы та не могла укусить, и пересекла палатку.

Все трое уставились на нее, сплотившись в тесную дружную группку. Мередит, казалось, словно даже не узнала ее. Алекс взглянул на Снейк и перевел взгляд на кобру, потом снова на Снейк, с каким-то странным выражением облегчения и победоносной горечи. Дымка высунула язычок, пробуя на вкус их запахи, ее огромные, лишенные век глаза светились серебряными блюдцами в сгущавшемся мраке. Джесс покосилась на змею, моргнула. Она потяулась было протереть глаза, но вовремя спохватилась. Руки ее дрожали.

– Целительница? Подойди ближе, я ничего не вижу.

Снейк опустилась на колени между Мередит и Алексом. Уже в третий раз она не знала, что ответить Джесс. У нее было такое чувство, что это не Джесс, а она сама слепнет с каждой минутой, когда кровь просачивается через сетчатку, сдавливая нервы, затуманивая взгляд, превращая мир в черно-алое царство теней. Снейк моргнула, и ее взгляд прояснился.

– Джесс, я не могу облегчить твои страдания. – Дымка медленно пошевелилась под ее рукой. – Все, что я способна сделать для тебя…

– Скажи ей! – прорычал Алекс. Он сидел не мигая, словно загипнотизированный взглядом кобры.

– Ты думаешь, это так просто? – взорвалась Снейк. Но Алекс даже не посмотрел на нее.

– Джесс, – сказала Снейк. – Яд Дымки способен убивать. Если ты хочешь этого…

– Ты что говоришь?! – завизжала Мередит.

Алекс наконец стряхнул с себя оцепенение.

– Мередит, успокойся, неужели ты можешь вынести это?..

– Успокойтесь оба, живо, – приказала Снейк. – Решать будете не вы, а Джесс. И только она одна.

Алекс сел на корточки. Мередит выпрямилась, словно аршин проглотила, глядя на молчащую Джесс. Дымка попыталась выскользнуть из рук Снейк, но та придержала ее.

– Боль не прекратится, – сказала Джесс.

– Нет. – Снейк покачала головой. – Мне очень жаль.

– Когда я умру?

– Боли в голове вызваны повышением кровяного давления. Это может убить тебя… каждую минуту. – Мередит сгорбилась, зарывшись лицом в ладони, но у Снейк не было времени для милосердия. – В лучшем случае ты протянешь несколько дней – а потом все равно умрешь от лучевой болезни. – При эих словах Джесс вздоргнула, как от удара.

– Я не нуждаюсь в этих нескольких днях, – мягко сказала она.

Слезы струились сквозь стиснутые пальцы Мередит.

– Мерри, дорогая, Алекс знает, что говорит. Постарайся понять. Пришло время отпустить вас. – Джесс посмотрела на Снейк невидящими глазами: – Оставь нас ненадолго одних – а потом мы будем благодарны тебе за твой дар.

Снейк встала и вышла из палатки. Колени ее дрожали, а шея и плечи ныли от напряжения. Она опустилась на жесткий зернистый песок, от всей души желая, чтобы эта ночь была уже позади.

Она посмотрела на небо, тоненькую полоску, зажатую стенами каньона. В эту ночь облака были на редкость густыми и непроницаемыми, ибо, хоть луна стояла еще невысоко, рассеянный ее свет хоть немного, да озарял бы небосвод. Но вдруг до нее дошло, что слой облаков отнюдь не такой плотный, а скорее тонкий – а потому и не рассеивает лунное сияние. Облака были прозрачны и очень подвижны и неслись, влекомые ветром, высоко над землей. И вдруг, прямо у нее на глазах, темная пелена разорвалась, и Снейк отчетливо увидела небо, черное, глубокое, сверкающее разноцветными искорками света. Снейк смотрела во все глаза, надеясь, что облачная пелена никогда не сомкнется более, страстно желая, чтобы кто-нибудь разделил с ней восторг этого мига. Планеты вращались вокруг иных звезд, и люди жили на них, люди, которые могли бы помочь Джесс, если бы они знали о ее существовании. Снейк задумалась: а был ли вообще какой-либо шанс на успех в их безумной затее – или Джесс согласилась лишь потому, что в глубине ее существа – под отчаянием и страхом – жила неистребимая жажда жизни, слишком сильная, чтобы сдаться просто так.

В палатке кто-то откупорил новую чашу со светоэлементом. Синий биолюминисцентный свет выплеснулся через порог на черный песок.

– Целительница, Джесс зовет тебя. – Фигура Мередит четко выделялась на фоне сияния лампы, высокая и изможденная. Голос ее звучал совершенно бесцветно.

Снейк внесла кобру. Мередит больше не сказала ни слова. Даже Алекс метнул на Снейк взгляд, полный неуверенности и страха. Но Джесс приветствовала ее своими незрячими глазами. Мередит и Алекс стояли подле ее ложа, словно стража. Снейк остановилась. Она не сомневалась в правильности своего решения, однако последнее слово было все же за Джесс.

– Поцелуйте меня, – приказала Джесс. – А потом оставьте нас наедине.

Мередит резко повернулась:

– Ты не можешь велеть нам уйти – теперь!

– Вам и так предстоит забыть слишком много. – Голос Джесс дрожал от слабости. Волосы космами свисали ей на лоб, а то, что осталось от некогда прекрасного лица, отражало терпение на грани отчаяния и изнеможения. Снейк видела это, и Алекс тоже, но Мередит продолжала стоять, сгорбившись и тупо глядя в пол.

Алекс встал на колени и прижал руку Джесс к своим губам. Он поцеловал ее почти что благоговейно – в пальцы, в щеку, в губы. Она положила ладонь ему на плечо и привлекла к себе. Он медленно, молча поднялся, взглянул на Снейк и покинул палатку.

– Мерри, попрощайся со мной, прежде чем ты уйдешь.

Покорившись, Мередит встала на колени подле Джесс и откинула волосы с изуродованного синяками лба, приподняла Джесс и привлекла к себе. Джесс обняла ее в ответ. Никто не произнес ни слова утешения.

Мередит вышла из палатки, и повисло молчание – такое долгое, что Снейк стало не по себе. Когда шаги затихли настолько, что стали напоминать шуршание песка по коже, Джесс издала какой-то странный звук – не то сдавленный крик, не то стон.

– Целительница?

– Я здесь. – Снейк подложила ладонь под распростертую руку Джесс.

– Как ты думаешь, у нас получилось бы?

– Я не знаю, – сказала Снейк, припоминая, что одной из ее Учительниц люди Города даже не открыли ворота и отказались говорить с ней. – Но мне так хочется верить, что да.

Губы Джесс начали приобретать пунцовый оттенок. Нижняя губа лопнула. Снейк промокнула кровь, но жидкость была водянистая и все текла и текла безостановочной струйкой.

– Но ты все равно иди, – прошептала Джесс.

– Что?

– Иди в Город. Ты по-прежнему можешь предъявить им свои права.

– Джесс, нет…

– Да. Они живут под каменным небом, дрожа от страха перед всем, что за стенами Города. Они могут помочь тебе, а ты можешь помочь им. Они же все выживут из ума через несколько поколений. Скажи им, что я жила и была счастлива. Скажи им, что я бы, возможно, не умерла, если бы они говорили мне правду. Они утверждали, что все снаружи несет смерть, – вот я и решила, что они лгали во всем. Что все на Земле безопасно.

– Я передам им твое послание.

– И не забудь про свою нужду. Это понадобится другим людям… – Дыхание у нее прервалось, и Снейк молча ждала, когда Джесс сможет продолжить. Пот ручейками стекал по ее спине. Чуя нервозность хозяйки, Дымка плотнее сомкнула кольца на руке Снейк.

– Целительница…

Снейк похлопала Джесс по руке.

– Мерри унесла с собой мою боль. Покончи с этим, пока она не вернулась.

– Хорошо, Джесс. – Снейк сняла Дымку с руки. – Я постараюсь сделать это как можно быстрее.

Прекрасное изуродованное лицо повернулось к ней:

– Благодарю тебя.