Бродник (СИ) - Старый Денис

Но сознание человека из будущего всё-таки мешало мне начать проводить действительно жёсткую политику. Вот только что я осуждал за тиранию Пласкиню, бывшего вожака наших соседей, как сам же и уподобился бы ему.

— Мы будем захватывать соседей! — жёстко и решительно сказал я.

— Но… — попробовал было возмутиться Макар.

— Мы будем покорять соседей, — добавив максимальное количество металла в свой голос, ещё с большим нажимом произнёс я.

— И я с тобой! — выразил поддержку Мстивой.

— Угу-м! — сказал Дюж и затряс кулаками.

Какой у меня воинственный воспитанник.

Я сделал паузу, всматриваясь в каждого из присутствующих.

— Я желаю мести! — произнёс Лихун.

— Но ты останешься на поселении. Твоё здоровье не позволит ни совершить переход, ни воевать. Излечивай все свои хвори! — неизменно жёстким голосом повелел я Лихуну.

Он начал тяжело дышать, явно борясь с желанием настаивать на своём, но, к моему удовлетворению, разум у молодого лучника возобладал. Как он сможет воевать, если только лишь на совет старейшин в мой дом с трудом пришёл? Да ещё и весь запыхавшийся, в поту?

— Макар, тебе придётся торговаться с Враном и заговорить его так, чтобы он не догадался, что мы сейчас берём его же поселение, — я начал озвучивать суть рождённого только что в моей голове плана.

Я посмотрел на своего воспитанника. Правильно ли я называю себя наставником, если мы никоим образом не продвинулись вперёд и мне не удалось хоть как-то обогатить сознание великана с мозгом пятилетнего ребёнка?

— Дюж… — мне прямо было тяжело ему сообщать то, что должно. — Тебе придётся остаться здесь.

— Эмм! — Дюж выдал мне крайне редко употребляемые им звуки, означающие протест.

И вот что мне теперь: радоваться, что у моего воспитанника всё же немного, но проявляется собственное «я», или же огорчаться, что он не согласен выполнять мою волю? Но есть один аргумент, он должен сработать на великане.

— Дюж, Беляна и её сын Перша остаются на поселении. Их некому будет защитить, кроме тебя, — сказал я.

Было видно, а я это и почувствовал, насколько терзается этот огромный ребёнок. Вот только если не будет великана в поселении, такой проныра, как Вран, обязательно заподозрит неладное.

И в этом случае стоило бы ожидать, что он нападёт на поселение и будет иметь немало шансов, чтобы его взять. Даже с учётом того, что придёт он вряд ли больше чем с пятнадцатью своими людьми, а в поселении из полноценных бойцов останется лишь Мстивой. Заместитель правда пока об этом не знает. Но думаю, что он не станет артачиться. Так нужно для общего дела.

Явно нехотя, поджав губу, как будто бы собирался расплакаться, Дюж кивнул головой в согласии.

Мне кажется, то, что Беляна вторую ночь ночевала у меня, заставило Дюжа относиться к ней словно бы к матери, ну или к старшей сестре. Почему-то я не думаю, что здесь имеют место какие-то сексуальные предпочтения Дюжа. По-моему, генетические отклонения этого человека в какой-то мере повлияли и на половые функции. Ну нет у него мужского взгляда: не провожает ни одну из девушек взглядом, заостряет внимание только лишь на том, что делают женщины, но не на них самих.

Хотя я бы радовался, если бы нашлась такая же великанша для моего воспитанника. «Каждой твари по паре!» — так говорится в Ветхом Завете.

— Но подчиняться будешь Мстивою! — озадачил я…

Да нет, не столько своего воспитанника, сколько заместителя. Он аж вздрогнул от неожиданности, что придётся общаться с великаном.

— Но я? Почему ты меня не берешь с собой? — возмутился Мстивой.

— Потому как Вран может желать вызвать кого-либо на Суд Божий. Так он ослабить нас пожелает, выбивая по одному. И кто выйдет на поединок? — приводил я аргументы, но закончил свои слова еще более убийственным доводом: — И потому что я так сказал!

Жребий был брошен, и теперь оставалось лишь только дождаться момента, как наши соседи выдвинутся для торговли. Совершать торговые обменные операции было договорено рядом с нашим поселением. Они к нам, ну а мы к ним. И как бы не получился гамбит, что я возьму то поселение, Вран это. Но… Такой обмен мне не по душе, тем более, что он всяко будет кровавым и с жертвами.

Из того, что Вран с лёгкостью согласился на подобные условия, хотя для соседних бродников вряд ли было удовольствием гнать скотину через лёд реки, следовало, что мой враг осознавал риски. Были у меня предположения, что сосед, да впрочем, как и мы, прекрасно осознаёт тот факт, что наше существование рядом — это так или иначе вопрос выживаемости лишь одного поселения.

Прежде всего, власть Врана после того, как сгинул Пласкиня, очень шаткая. Любой может бросить ему вызов и стать главарём. С другой стороны, откровенных бойцов, которые могли бы достойно противостоять Врану, на его поселении нет. Но нет рядом с моим соперником ещё и Дюжа, ставшего главным символом власти у бродников.

С каждой из сторон на встрече должно было быть не более десяти человек. И эта цифра более чем устраивала и меня и оппонента. Судя по всему, Вран вряд ли имеет большую поддержку среди мужиков Бродников, чем эти самые десять человек. Но пусть он на поселении оставит кого-то, кому доверяет.

«Остальные же не то — ни сем, ни тем, ни девицы, ни мужи», — любил повторять эту фразу Лисьяр, когда рассказывал о поселении.

В прошлой жизни я таким авантюристом не был. Чтобы почти обнажать собственное поселение и с горсткой людей идти к поселению чужому… Но с другой стороны, в моём случае не рисковать — значит не побеждать.

— Есть стяг красный! — с нетерпением, переминаясь с ноги на ногу, сказал Лисьяр.

Я вдохнул морозного воздуха, замер на десяток секунд, прислушиваясь к своему внутреннему голосу. Чуйка была тревожной, но явно не вопила, что я совершаю грандиозную ошибку. Ну или мне так казалось — я себя в этом убеждал?

— Выдвигаемся в лес и к поселению Врана. И да поможет нам Господь Бог, а старые боги не останутся в стороне! — сказал я.

Наш отряд, переходя на бег трусцой, устремился в лес, чтобы обойти приближающегося Врана и его людей, оставляя за спиной поселение.

Затылком я прямо чувствовал взгляды людей. Особенно, отчего-то, был уверен, что прямо сейчас мой воспитанник что-то мычит, бабка-Видана читает или молитву, или шепчет свои заклинания, Беляна тихо, но плачет, а Макар собирается с мужеством — ибо ему быть на передке и, если что, погибать первому.

Но есть миссия. И чтобы сражаться с врагом, нужно становиться сильнее. И без того, чтобы решить локальные проблемы, приступать к акциям мести нельзя.

Я бежал сосредоточенно, ловя себя на мысли, что почти не отвлекаюсь на созерцание прекрасного тела Танаис, обёрнутого в кожаные одежды. Хотя тревожно было за неё. Но половцы сами решили помочь, таким образом оплачивая наше гостеприимство.

Уже скоро Лисьяр сообщил, что мы миновали Врана и его людей. Их была дюжина. Значит, в поселении оставалось не менее двух десятков вражеских бойцов. И нам, вдесятером, предстояло решить нетривиальную задачу: как взять соседний городок силами вдвое меньшими?

И тут только два варианта: или мы герои, и нам это удастся; или мы глупцы и потеряем всё. Я за первый вариант. А старые боги и Христос за какой?

Глава 7

Плешивая гора

8 января 1238 года.

Русичи спали. Тех, кто пусть и знает о войне немало, но в ней не участвовал, должно было поражать, как вообще можно спать, когда вот-вот враг начнёт наступление. Те, кто мало имеет отношения к войне, будут восхищаться этими мужами со стальными нервами. Но организмы человеческие — они сильные, но не всесильны.

И приходит такая утомляемость, что уснешь хоть бы и стоя, хоть бы и в бою, ну если только не будет человека подхлестывать большое выделение адреналина в кровь. Так что большинство воинов сейчас спит безмятежным сном, будто бы не находится сейчас на Плешивой горе, и нет вокруг огромного войска ордынцев. Как будто воины сейчас устроились в своих кроватях, в тёплых избах, под боком любимые жены, стоит Рязань и за ее стенами уютно спать.