Воронцов. Перезагрузка. Книга 3 (СИ) - Тарасов Ник

— Он самый, Надежда Андреевна.

— Запомню, боярин Воронцов, — она уважительно склонила голову. — Хорошо, когда в трудную минуту встречаешь человека, готового помочь государственному делу. Ваше имя не останется забытым.

Она удовлетворённо кивнула и решительно пошла к лошадям. Стремительные, уверенные движения выдавали в ней человека, привыкшего к опасностям и быстрым решениям.

— Благодарю за помощь, боярин, — произнесла она, запрыгивая в седло одним плавным движением.

И с места сорвалась в галоп, только пыль взметнулась из-под копыт её лошадей. Через мгновение она уже скрылась за поворотом дороги, ведущей к сторону города.

Мы с Иваном переглянулись, а потом перевели взгляд на связанных пленников. Теперь предстояло решить, что с ними делать до передачи городской полиции.

— Ну что, голубчики, — я подошёл ближе, разглядывая их, — придётся вам у нас погостить немного. Но не думайте, что мы гостеприимству не обучены.

Человек с рассеченной бровью сплюнул в мою сторону, но плевок не долетел до цели.

— В погреб их, — коротко распорядился я. — И караул поставьте. Чую, не простые это разбойники.

Иван кивнул и подозвал мужиков, помогавших нам связывать этих молодцов. Они грубо подняли пленников на ноги и повели к погребу, расположенному на краю двора.

— Вот незадача, Егор Андреевич, — почесал затылок Иван, когда мы остались одни. — Как их в город-то доставить теперь?

Я задумчиво повертел в руках конверт, запечатанный сургучной печатью.

— Торговцы скоро должны прибыть, — предложил Иван. — Можно с ними отправить. Под охраной, конечно.

Я покачал головой.

— Нет, Иван. Ты слышал, что Надежда Андреевна сказала? С этими людьми лучше беседы не заводить. Значит, они могут быть опасны даже будучи связанными. А торговцам такой риск ни к чему.

— Это верно, — согласился Иван. — Что же делать тогда?

— Да и письмо, — я указал на конверт, — не хотелось бы кому попало в руки давать. Мало ли что там написано и кому предназначено.

Иван нахмурился, обдумывая ситуацию.

— А что если мы сами…

— Нет, — перебил я его. — Нам всем покидать усадьбу нельзя.

— Вот что, — решил я наконец. — Как только Фома вернется с Захаром, ты с Пахомом отправитесь в город. Доставите и пленников, и письмо. Заодно расскажете, что тут произошло.

— Разумно, — кивнул Иван.

— Ты погреб-то проверь, — сменил я тему. — Чтобы крепко заперт был. А я пойду посмотрю, не оставили ли наши гости что интересное в своих вещах.

Иван кивнул и направился к погребу, а я задумчиво посмотрел на дорогу, по которой умчалась Надежда Андреевна. Интересно, что за дело государственной важности привело её в наши края? Впрочем, как говорится, меньше знаешь — крепче спишь. А сейчас нам предстояло позаботиться о незваных гостях и подготовиться к их отправке в город.

Я перевел взгляд на конверт в своей руке. Что бы там ни было написано, это явно стоило жизни нескольких человек. И, возможно, скоро будет стоить ещё нескольких, если я правильно понял холодный взгляд этой необычной женщины.

Глава 7

— Иван, на тебе дозор за пленниками, чтоб не дай Бог что! — строго сказал я, глядя прямо в глаза парню.

— Все сделаю как надо, не впервой, — кивнул он, поправляя за поясом нож и принимая важный вид.

Тут увидел Степана, выходящего из-за своего дома. Подозвал его:

— Лошадей выходи, распряги да пристрой, чтоб не убежали да к нам привыкать начали.

Не успел я отойти и десяти шагов от Степана, как увидел спешащего ко мне Петра. Он шел быстро, на лице тревога. Заметив меня, облегченно выдохнул.

— Егор Андреевич, что это было? — выпалил он, переводя дыхание. — А то я как из дома вышел, на меня пробегающий с бердышом Иван шикнул, чтоб я ни ногой из дома и никого не выпускал.

Я кивнул, оглядываясь по сторонам.

— И правильно сделал, — одобрительно кивнул я, смотря на Ивана, который так и стоял, объясняя что-то Пахому.

— Так что было-то? — опять спросил Петр.

— Да люди лихие посыльному императрицы хотели помешать дело государственное сделать. Вот и попросил нас о помощи.

Петр удивленно переводил взгляд с меня на Ивана, с Ивана на Пахома, стоявшего неподалеку и потом снова на меня. На лице его читалось откровенное удивление.

— Императрицы? — переспросил он шепотом, оглядываясь. — Так вы что же…

— Да ладно тебе, — я хлопнул его по плечу, прерывая опасные расспросы. — Пойдем лучше глянем, что там с кузницей. Все равно сегодня уже работы толком не будет, хоть проконтролируем.

Петр помедлил секунду, видно было, что его так и распирает от вопросов, но затем кивнул, принимая мое решение сменить тему. Мы неспешно пошли к Быстрянке, где строилась наша кузница.

— Хороший день, — сказал Петр, глубоко вдыхая. — Даже не верится, что утром такая заваруха была.

— Жизнь продолжается, — философски заметил я. — Сегодня разбойники, завтра еще что-нибудь… А нам кузницу достраивать надо, если хотим развиваться дальше.

Когда мы подошли к месту строительства, Семён уже вовсю трудился. Печь была выложена и, судя по всему, уже успела изнутри подсохнуть. Сейчас он занимался установкой опор для вала — устанавливая площадки на опорах моста. Еще две опоры он успел сделать с утра.

— Семён! — окликнул я. — Да ты, я смотрю, без дела не сидишь.

Он обернулся, вытирая пот со лба. Лицо его осветилось довольной улыбкой.

— А чего зря время терять? — он кивнул на выложенную печь. — Глина-то белая знатная оказалась. Смотрите, как ладно вышло.

Я подошел ближе, осматривая печь. Действительно, работа была выполнена на совесть. Белая глина, очищенная от металла, образовала ровный внутренний слой, который должен был выдерживать высокие температуры.

— Славно вышло, — похвалил я Семёна. — Да и площадки тоже неплохо выходят.

— Так вместе же вчера делали, — Семён кивнул на мост. — Как вы и говорили, от водяного колеса вал пустим.

Петр сходу въехал, для чего нужны эти приготовления, и лишь одобрительно кивнул, присматриваясь к конструкции.

— Надо будет продумать, как закрепить, — задумчиво произнес он, постукивая пальцами по одной из площадок. — Тут нагрузка будет немалая.

— Да, — отозвался я, присев и рисуя пальцем на песке. — Втулку нужно будет делать деревянную и хорошенько придется смазывать, чтоб часто не менять бревна вала, а то трение тут будет сильное.

Семён и Петр склонились над моим импровизированным чертежом. Я добавил еще несколько линий, обозначая соединения.

— Можно дубовую сделать, — предложил Семён. — Она крепче.

— Из того самого дуба. — Я посмотрел на Петра, а тот утвердительно кивнул.

— Сделаем, барин.

Мы продолжили рассуждать с Петром, как будем делать колесо с кривошипом. Семён не отставал, внимательно вслушиваясь в наши рассуждения и время от времени предлагая свои идеи.

— Так давайте сделаем такое же, как с другого берега, — предложил Петр, вытирая со лба пот. — Там колесо уже работает, пока ни разу не подвело.

Я покачал головой.

— Оно-то да, только нужно будет слегка усложнить, — ответил я, рисуя новую схему. — Нам помимо поступательных движений понадобятся и вращательные.

— А это зачем? — недоуменно спросил Петр, всматриваясь в мои каракули на песке.

— Да думаю я меха сделать не как по старинке, а вентилятором.

— А это как? — почти хором спросили Петр и Семён, склоняясь еще ниже.

— Покажу, — я улыбнулся, видя их неподдельный интерес, и принялся рисовать более подробно. — Смотрите, обычный мех — это такой кожаный мешок, который то сжимается, то разжимается, верно? А вентилятор — это колесо с лопастями, которое, вращаясь, гонит воздух постоянно, без остановки.

Я нарисовал круг с лопастями и стрелками показал направление вращения и движение воздуха.

— И насколько сильнее он дует? — с сомнением спросил Петр.

— Намного, — уверенно ответил я. — В несколько раз. А главное — постоянно, без перебоев. Сделаем воронку, правильно установим винт — так будет дуть, что мехам и не снилось.