Деньги не пахнут 8 (СИ) - Ежов Константин Владимирович

— Что вы имеете в виду?

— Да… Я была… убеждена.

Как и ожидалось, она выбрала сына.

Но лицо её оставалось мрачным, словно грозовая туча. Вся ситуация, должно быть, казалась ей выкручиванием рук — и с этим ничего не поделаешь.

Однако позволять ей мариноваться в этих негативных эмоциях было нельзя. Сотрудничество, построенное на чувстве принуждения, хрупко, как стекло, и может треснуть в любой момент.

Нужно было немного смазать шестерёнки лестью.

— Искренне рад, что вы согласились. Честно говоря, эта операция абсолютно требует вашей помощи.

— Тебе нужна моя помощь?

— Да. Без вашего участия план лишится человека, играющего самую важную роль.

Первым делом следовало подчеркнуть важность Джуди. Так, даже если её используют, она будет чувствовать себя не марионеткой, которую волокут на верёвке, а значимой фигурой.

«Джерард — отличный тому пример.»

На него тоже пришлось надавить шантажом, но стоило похвалить его лидерские качества и «убедить», как он стал генеральным директором и, казалось, начисто забыл о давлении.

Та же стратегия теперь применялась к Джуди.

— Важную роль, говоришь…

На краткий миг в её глазах мелькнула искра удовлетворения. Это было чувство куда более глубокое, чем простая радость.

— Если так подумать…

Она — племянница дядек, но по крови лишь наполовину принадлежит к этому кругу, вечная полукровка, жаждущая, чтобы семья наконец признала её своей, полноценной частью.

Иными словами, перед глазами человек с болезненной, неутолимой жаждой признания.

Это была важная зацепка, золотой ключик к её психике, холодный и твёрдый. Время подтвердит эту догадку.

— Ну что ж… Рэймонд…

Повернул голову, встречаясь тяжёлым взглядом с Рэймондом.

Его лицо, напряжённое, словно готовое взорваться потоком слов, но сдерживаемое титаническим усилием воли, приковало внимание. Скулы окаменели. Видимо, причина такого самоконтроля крылась в том, что загнуты были пока лишь два пальца.

Если бы он вмешался, третий палец коснулся бы ладони, кулак бы сжался, и встреча завершилась бы прямо здесь и сейчас.

«Может, стоит позволить ему уйти?..»

Внезапно, как вспышка молнии, пронзила мысль: Рэймонд может стать козырной картой в колоде.

В этом мире нет ничего, что нельзя было бы пустить в дело. Учитывая статус и вес Рэймонда, способ использовать его влияние непременно найдётся.

— Рэймонд, почему бы вам не остаться и не дослушать обсуждение до конца?

— Этот человек больше не имеет никакого отношения к нашей семье.

Джуди тут же взвилась, возражая резким, почти визгливым тоном, но пришлось снова поднять руку, властным жестом пресекая начинающуюся истерику.

— Прошу прощения, но тратить драгоценное время на мелкие склоки сейчас непозволительная роскошь.

Сказав это твёрдо, с металлическими нотками в голосе, посмотрел прямо в глаза Джуди.

— Мне также необходимо содействие Рэймонда. Если для вас это некомфортно, вы вольны разорвать наше партнёрство прямо здесь. Выбор за вами, Джуди.

Иными словами, исключение Рэймонда означало конец сотрудничества. В таком случае у «Касатки» оставался бы лишь один путь.

Что же выберет Джуди?

Тем временем за тяжёлыми дверями гостиной, в прохладном коридоре, нервно мерила шагами пол Рейчел.

Стук каблуков эхом отдавался в тишине, отсчитывая секунды. Её мать, Джуди, благодаря врождённой паранойе Маркиз, никому не доверяла, подозревая всех и каждого, и всегда атаковала первой, словно загнанный зверь.

«Это лишь вредит ей самой…»

Рейчел давно лелеяла надежду, что мать изменится, но, судя по всему, это было сродни ожиданию чуда.

Однако…

«Может быть…»

Может быть, Сергей Платонов сможет её изменить?

Так же, как он изменил саму Рейчел и Джерарда, перевернув их мир.

На мгновение эта светлая мысль скользнула в сознании, но тут же пришлось её отогнать. Мать так легко не переделать. Даже сейчас она наверняка копается в слабостях Сергея там, внутри, ищет, куда ударить побольнее.

От этой мысли волна липкого, ледяного беспокойства накрыла с головой.

— А что, если мама скажет что-то, что ранит Сергея?..

Снаружи он выглядит непробиваемой скалой, но внутри Сергей — человек мягкосердечный. Он носит в себе глубокие, незаживающие душевные шрамы. Ему пришлось пережить потерю дорогого человека из-за фонда «Кастлмен».

Если мать прознает о его прошлом и связи с этим фондом и начнет безжалостно ковырять старую рану…

Глаза Рейчел наполнились глубокой тревогой.

Но…

— Ранит? Этого парня?

Услышав тихое бормотание Рейчел, Джерард переспросил с выражением крайнего недоверия на лице, словно услышал самую глупую шутку в мире.

— Вот что я имею в виду, когда говорю, что ты слишком наивна. Ты волнуешься, что этот тип может пострадать?

— Сергей чувствительный. Он… более сострадательный, чем показывает.

Вспоминая шрамы, которые довелось видеть на его запястье раньше — тонкие белые линии, свидетели былой боли, — Рейчел произнесла это твёрдо.

Но Джерард лишь фыркнул, скривившись.

— Сострадание? Не смеши меня… Этот человек выбрасывает всё, как только оно перестаёт быть полезным.

Образ Сергея Платонова, выжженный в сознании Джерарда, был однозначным и жёстким.

— Ну что, запускаем разоблачение?

Сколько бы Джерард ни умолял, Сергей холодно продавил разоблачение ради эффективности. После того как довелось увидеть эту его сторону — расчётливую, острую, как скальпель, — разговоры о мягкости или сострадании казались бредом.

— Этот парень никогда не поддаётся эмоциям или сантиментам. И уж точно его невозможно ранить.

— Если ты действительно так считаешь, Джерард, почему тогда так нервничаешь?

— Я?

Взгляд Рейчел скользнул к руке Джерарда.

К руке, которая уже битый час не находила себе места, теребя край пиджака, выдавая внутреннюю дрожь.

Пойманный с поличным, Джерард поспешно опустил руку, пряча её, и буркнул:

— Я за него не волнуюсь. Просто не уверен, пройдёт ли убеждение гладко.

План Сергея требовал сотрудничества матери, Джуди.

Но… действительно ли она захочет помочь?

Члены семьи маркизов относились к чужакам с параноидальной настороженностью и не доверяли молодому поколению. Сергей Платонов, в частности, был чужаком, да ещё и моложе Джерарда. Не было ни единого шанса, что она легко поддастся на уговоры кого-то вроде него.

Более того, отец тоже находился в той комнате.

Эти двое часто сцеплялись в грызне, просто оказавшись в одном пространстве, воздух между ними искрил от ненависть, так что поднять какой-либо вопрос в такой обстановке было задачей почти невыполнимой.

Но как только Джерард погрузился в эти мрачные раздумья…

Дверь распахнулась с резким звуком, и наружу вышли Джуди и Рэймонд.

Родители выглядели слегка контуженными, словно только что сошли с боксёрского ринга, а вот на собственном лице, должно быть, читалось странное, неуместное облегчение.

— Ну, и как всё прошло?

— Обсудим детали после ужина. Слугам пора заканчивать работу, а лишние уши нам ни к чему.

Джерард понял намёк с полуслова. У стен тоже есть уши, и важные разговоры лучше отложить до момента, когда посторонние растворятся в ночи.

Поэтому последовавшая трапеза прошла в противоестественном, почти ватном спокойствии. Только звон столового серебра о дорогой фарфор нарушал тишину.

— Во сколько завтра начинается охота?

При вопросе отца взгляд матери мгновенно заострился, став похожим на лезвие. Обычно в такой ситуации она бы огрызнулась: «Зачем тебе это знать?» Но вместо этого она бросила короткий, опасливый взгляд в мою сторону и ответила на удивление сдержанно:

— В шесть утра.

В этот момент даже Джерард, кажется, заметил перемену. Его мать явно… оглядывалась на присутствующего гостя.

И не только это. Она заметно сдерживала яд, обычно предназначавшийся Рэймонду, и почти не участвовала в беседе, словно боясь сболтнуть лишнее. Учитывая привычное напряжение между супругами, искрящее как оголённый провод, подобное перемирие казалось немыслимым.