Деньги не пахнут 8 (СИ) - Ежов Константин Владимирович

Джуди не была наивной — понимала, что это часть игры, стратегия по её вербовке. Но, положа руку на сердце, звучало это совсем не дурно.

И дальше разговор пошёл по накатанной колее.

— Как хорошо, что довелось спросить совета у Джуди. Если бы действовали только мы с Джерардом…

Похвала лилась непрерывным потоком, мягко обволакивая её сознание. Без неё план был бы обречён на провал. Она указывала на слепые зоны, которые мы упустили.

Конечно, это была лесть. Но то, как детально описывалась польза её инсайтов, как подчёркивалась их уникальность в сравнении с мнением других…

Это не ощущалось как пустой звон. Напротив, возникало странное, почти забытое чувство… наполненности.

— Что думаете, Джуди?

— Да?

Приходилось время от времени делать паузы, специально спрашивая её мнение. Словно всё, абсолютно всё зависело от её вердикта.

И как-то незаметно… это начало вызывать привыкание. Возможно, тот самый сладкий вкус нужности. Сама того не замечая, Джуди начала раскрывать карты куда охотнее, чем планировала. Она явно не собиралась делиться таким объёмом информации.

Затем, когда встреча близилась к концу, в тишине кабинета прозвучало неожиданное предложение.

— Тогда пусть Рэймонд присоединится к завтрашней охоте на лис.

— Что?

Она ведь только что ясно дала понять: её родня, семья матери, не жалует Рэймонда, смотрит на него косо. А теперь предлагается вытащить его на охоту, в самое пекло…

В её глазах читалось смятение, но пришлось лишь спокойно продолжить, не убирая с лица лёгкой улыбки.

— Так будет проще их «убедить».

Глава 6

Предрассветная тишина будто дрожала в воздухе, когда мелькнул первый бледный отблеск солнца. Под кожей — лёгкая вибрация холода, в комнате стоял терпкий запах свежевыстиранной ткани. Потянуло тёплым светом лампы, когда пришлось натянуть на себя костюм для верховой езды. Перед зеркалом — сплошное раздражение: полы пиджака кривят, рукава стянуты, будто кто-то жадничал сантиметры, талия висит мешком, а сапоги упираются под колени так, что кожу будто режут.

«Эх… стоило заранее заказать настоящий костюм», — стукнуло в голову при очередной попытке поправить галстук-стойку, который никак не хотел ложиться ровно. Ткань шуршала под пальцами, словно насмехаясь.

Спустившись на первый этаж, пришлось задержать шаг. Рейчел стояла у окна, залитая мягким золотистым светом, словно родилась из него. Её тёмно-синий костюм сидел безупречно — плотная ткань повторяла линии тела так естественно, что казалось: воздух вокруг неё сам разглаживает складки. Пахло лёгкими духами — травяными, с каплей цитруса, едва уловимыми, но отчётливыми.

— Выглядишь отлично, — сказала она с тихой улыбкой.

Пришлось ответить:

— Ты тоже, Рейчел.

И это был не дежурный комплимент — её образ действительно отдавал простым, почти неуловимым благородством, которое невозможно сыграть.

Не успел улечься этот тихий момент, как послышался топот быстрых шагов — и в комнату ввалился Джерард. На нём сиял ярко-алый, почти кричащий охотничий жакет. Глазам немного резануло, даже воздух будто вспыхнул.

— Чересчур броско, — вырвалось, пожалуй, максимально вежливо из всех возможных формулировок.

Джерард закатил глаза и тут же начал оправдываться:

— Традиция! Ветераны обязаны носить этот «розовый» жакет. Мы его так называем, символ, понимаешь.

— Да, чудесный символ, — прозвучало ледянее льда, и Джерард прекрасно это понял.

Он оглядел мой костюм так, словно в уме ставил галочки напротив каждого недостатка. Уже приготовился было съязвить, но вдруг изменил тон:

— Надо же… выглядишь, надо признать, неплохо.

— Что значит — «надо признать»? — отозвалось внутри, как глухой удар.

Джерард пожал плечами:

— Ну, не производишь впечатления человека, который обожает спорт.

Он кивнул на мою экипировку. Приходилось признать — пот и мускулы никогда не были моей страстью. Но пришлось невозмутимо бросить:

— Говорил же: успел научиться верховой езде. Не так уж мало.

Память коротко кольнула запахом летней пыли, хрустом сухой земли под копытами, ощущением ветра, бьющего в лицо. Пять лет в прошлой жизни прошли в седле — не ради спорта, а ради ощущения свободы. Тогда деньги текли рекой, и стало ясно: настоящий высший свет не играет в гольф. Настоящие состоятельные предпочитали яхты и лошадей — спорт, где шорох бюджета звучит совсем по-другому.

Рядом Джерард нахмурился ещё сильнее.

— Уверен, что справишься? Пара заездов в клубе — совсем не то же самое. На охоте — природа, ухабы, овраги. Это куда серьёзнее.

— Всё будет в порядке, — пришлось произнести спокойно, хотя внутри уже закипал адреналин.

Джерард лишь покачал головой:

— Не относись к этому так легко. Даже если учился — вряд ли успел освоить всё по-настоящему.

Забота его была понятной, почти трогательной. Если смотреть лишь на эту жизнь — сложно было бы поверить, что приходилось когда-то мчаться по полям так, что ветер рвал дыхание, а мир сжимался до ритма копыт и горячего запаха лошадиной шкуры.

Теплый утренний воздух ещё хранил следы ночной прохлады, когда пришлось выбирать между объяснениями и движением вперёд. Тратить время на успокоение Джерарда смысла не было — в горле уже стоял сухой привкус спешки.

— В машине поговорим. Поехали, — пришлось бросить, ощущая, как в голосе звенит нетерпение, будто тонкая струна.

Особняк Руперта вырос перед глазами внезапно и величественно, словно вырубленный из старинной легенды. Белый камень стен мягко светился в рассветном свете; от него пахло холодом и долгими веками. Вокруг тянулись аккуратно подстриженные сады, где аромат влажной травы смешивался с кисловатым запахом земли. За садами — широкие поля, уходящие в дымку, и лес, стоящий тёмной стеной, как нарисованный декорацией.

Машина замерла у парадного входа, и тишину нарушил лёгкий шорох шагов — лакей появился почти бесшумно, открыл дверь, а следом возник дворецкий, сдержанно поклонившийся.

— Мастер Джерард, добро пожаловать. А мисс Джуди…?

— Она подъедет ровно к назначенному времени. Мы приехали раньше — гость хотел всё осмотреть заранее.

— Понимаю. Разрешите проводить.

Его жест был плавным, отточенным — как будто обучали его не менее двух поколений английских камердинеров. Мы двинулись через лужайку, где влажные листья липли к подошвам, оставляя приятную прохладу.

Несмотря на ранний час, сад уже был усыпан людьми. Между мраморных фигур эпохи Ренессанса мелькали охотничьи костюмы, звучал гул приглушённых разговоров. Но стоило переступить границу сада — и воздух будто затвердел.

Все взгляды обрушились разом.

Давненько не приходилось ощущать такой концентрированной чужой внимательности. Недавняя медийная шумиха привычку к взглядам уже сформировала, но здесь — всё было не так. Здесь смотрели не с интересом, не с любопытством.

Здесь смотрели с неприязнью.

«Чужак», — словно шепнула сама атмосфера.

Даже без слов было ясно, что среди них места нет. Охотники, подобные Джерарду, щеголяли алыми жакетами — вид ветеранов, уверенных, укоренённых. А на мне был скромный чёрный костюм с витрины магазина — и он бросался в глаза, как грязное пятно на белой скатерти.

— Пойдём сначала сюда… — Джерард попытался подвести к своим родственникам, но стоило им заметить нас, лица у них резко изменились. Взгляды потускнели, губы поджались, и каждый из них внезапно вспомнил о неотложных делах, мгновенно растворяясь среди толпы.

Как по сигналу.

Предупреждение Джуди зазвучало в памяти слишком отчётливо:

— Ты уже изгой. На тебя повесили ярлык — кто-то дурно влияет на Джерарда. Во время охоты никто не заговорит с тобой. Никто не захочет показаться дружелюбным рядом с тобой при моих братьях.

И ведь правда — подготовиться удалось, но вот такой демонстративности ожидать сложно. Каждый родственник, едва завидев нас, отступал, словно переносил чуму.