Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

– Там девочка фотограф, – засмеялась она. – Там вообще, одни девочки, а про мальчиков… так про них закон не велит распространяться.

Она прижала ладошку к губам. Я покачал головой и вздохнул.

– Настя, понравилось тебе там?

– Ну, так, нормально. Не как Алиса, конечно…

– А ты бы хотела, как она? – кивнул я.

– Не знаю, – пожала она плечами. – Прикольно.

– Понятно, – кивнул я. – Ты же знаешь, что в Новой галерее открывается экспериментальная лаборатория. Там будут создаваться проекты на стыке… сейчас скажу… блин…

– На стыке различных креативных технологий, жанров и направлений, – пришла она мне на помощь.

– Да, точно, – подмигнул я. – Молодец. В субботу тебя там будут ждать с твоими работами и идеями. Если захочешь, конечно, к ним присоединиться. Вот карточка, телефон и имя руководителя. Это типа известная художница и ещё какое‑то слово я забыл.

– Ладыгина? Серьёзно⁈

У Насти глаза стали по полтиннику.

– Красивенький! Ты как это устроил⁈ Ты не врёшь мне случайно⁈ Нет, правда! Это же космос, Серёжка!

Она вскочила, потянулась ко мне, перегнулась через стол и чмокнула в губы.

– Сладко? – радостно воскликнула она. – А ты отказывался. Дурачок.

– Сладко, Настя, сладко.

– Лучше бы горько, – засмеялась она и девчонка за стойкой услышав это пожелание, тотчас воскликнула, – Горько!

И сама засмеялась, а Настя, к моему удивлению, смутилась и покраснела.

– Я же пошутила! – воскликнула она.

– Хорошего дня вам, ребята, – улыбнулась нам кофейная девушка. – Вы классная пара. Пусть у вас всё будет хорошо.

– Пошли, – шепнула Настя, – неловко вышло.

– Приходите ещё…

– А ты пойдёшь со мной? – спросила она, когда мы вышли из кафешки и зашагали к школе. – Я так рада, что ты меня окликнул. Правда. Я уж думала, что всё, ты со мной даже здороваться не захочешь.

– Балда ты, Настя, – покачал я головой. – Ты только смотри там со своей модой. Береги себя. Фотографы у них циничные, а модельеры…

– Перестань, это ж детская мода! – захохотала она. – Да я, может, и не пойду туда, если с галереей получится.

– Получится, у тебя получится.

– Так сходишь со мной? В субботу.

– В эти выходные нет, – помотал я головой. – Я уезжаю.

Она моментально помрачнела.

– Значит, на этот раз слухи не соврали. К Ангелине на днюху едешь?

– Я еду в Москву. По делам. К Ангелине я тоже зайду. Но это не главное.

– Ясно, – кивнула она. – Конечно, не главное. По делам. Как обычно, да? А я смотрю, что‑то ты давно в Москву не ездил. Раньше‑то каждую неделю туда‑сюда, туда‑сюда.

– Ох, Настя, ты меня с ума сведёшь, честное слово. Послушай, у меня появились дела. Я ими постоянно занят, ты не заметила?

– Заметила, конечно, все девки, как с ума посходили. Куда уж мне‑то… Ладно езжай, только… Можешь мне пообещать кое‑что?

– Что ещё?

– Что не будешь с ней трахаться.

– Что⁈ – обалдел я.

– Поклянись.

– Настя, у меня такое чувство, что тебе далеко за тридцать, ближе к сорока. Ты случайно не из прошлого прилетела? Или, может быть, из будущего?

На перемене я зашёл к Альфе, но поговорить не получилось, у неё была чья‑то мать. А на следующей перемене дверь оказалось закрытой. Последний день Елены Владимировны Алфёровой в нашей школе был коротким, торжественных проводов не планировалось, да и вообще никаких. В коллективе она была одиночкой, а про любовь Медузы и так всё было понятно.

Поцеловав закрытую дверь, я достал телефон и позвонил Алёне, но она не ответила. Нужно было ещё сбегать в баню после четвёртого урока. Кукуша прислал сообщение, что придёт Матвеич. Свежая информация отсутствовала, но нужно было принимать решение.

– Аня, – окликнул я, проплывающую, как тень Грошеву. – Ты придумала что‑нибудь?

– Про подарок? – тихо, будто боялась, что кто‑то узнает, что она умеет говорить, спросила она и опасливо оглянулась. – Придумала. Я вспомнила, что Ангелина раньше играла на укулеле.

– На чём? – изумился я. – Это что за зверь такой неприличный?

– Укулеле? – хмыкнула Грошева. – Это такой…

В этот момент зазвонил телефон. И это была Альфа.

– Ань, извини, надо ответить.

Она кивнула и молча поплыла дальше, а я нажал на зелёненькое пятно на экране.

– Алён!

– Серёжа… – произнесла Альфа моё имя, и сердце оборвалось.

Всё будто перевернулось. Весь мир. Небо оказалось внизу, а земля наверху, и с неё посыпались комья, камни, машины и люди… А мышь…

– Где ты⁈ – рявкнул я.

В голове стало горячо, потому что говорила она, глотая слёзы.

– Это ты послал бандитов к Петрушке? Он сказал, что убьёт и тебя, и меня.

– Алёна, где ты сейчас находишься⁈

– Будь, пожалуйста, осторожней, я тебя прошу…

– Да где ты⁈ Говори немедленно!!!

– Я тебе за всё благодарна…. Спасибо… Правда…

– Твою мать! Где ты⁈

Передо мной выросла Медуза:

– Ты чего орёшь, Краснов⁈ Да ещё с выражениями!

Я рванул в сторону лестницы.

– Прекрати прощания! – прорычал я. – Где ты есть?

– Я дома…

Блин…

– Как ты там оказалась⁈ Ты должна ждать меня в гостинице!

– Ну, я хотела взять книжку почитать…

– Он тебя ударил?

– Нет. Он сказал, что если я не поеду с ним, он тебя посадит в тюрьму. Или убьёт. У него такой вид… Что… Я не знаю…. Он не врал, он всё это действительно исполнит. Он сказал, что я его вещь и он может делать со мной…

– Плевать! – заорал я. – Плевать, что он сказал. Где он?

– Внизу. Ждёт, когда я соберу вещи, и он отвезёт меня к себе домой. Он был такой… спокойный, уверенный…

– То есть, он внизу, а ты у себя дома?

– Да…

– Запри дверь и не выходи, я бегу!

– Нет, ты не успеешь, я сейчас выйду…

– Какого хрена, Алёна!

– Я не хочу, чтобы ты пострадал из‑за меня. У него пистолет. Он мне показал. И у него такой вид… Не приходи…

– Алёна, – сменил я тон и, проявив невероятные усилия, заговорил спокойно. – Я тебя понял. Ладно, я не приду. Послушай меня. Слышишь? Я не приду. Не бойся. Просто подумай двадцать минут. У тебя есть право на двадцать минут. Поняла?

– Зачем? – спросила она недоумённым голосом.

– Потому что я тебя прошу. Ты можешь такую малость сделать ради меня? Просто посиди двадцать минут дома. Двадцать минут. Поклянись. Пообещай мне!

– Хорошо… – неуверенно произнесла она.

– Нет, не хорошо, а пообещай.

– Не понимаю, но ладно… Я обещаю, Сергей. Виктор разозлится… Он… Он…

Она всхлипнула.

– Не вздумай ему открывать, просто сиди и жди!

– Он меня убьёт… – прошептала она. – А может, так мне и надо… Ладно, двадцать минут я буду думать о тебе…

Я отрубил телефон и тут же позвонил Петру.

– Ну, давай! Давай, Петя, возьми трубку!!!

Я уже бежал по улице, летел в сторону дома.

– Давай, Пётр!

Будто услышав меня, он, наконец, ответил.

– Я занят, – коротко бросил он и отключился.

Я чуть не завыл, как волк и набрал вызов снова. И ещё раз. И ещё! Петька, гад, отвечай!

– Ты там охерел⁈ – рявкнул он. – Я занят!!! Я на задержании!

– Кило героина в багажнике, ствол, сам под кайфом. Петрушко Виктор.

На автомате, на одном дыхании, как робот, протараторил я госномера, марку машины, место нахождения и даже особые приметы.

– Сука! – он на мгновенье задумался, а потом рявкнул, – Игнатюк! Как закончишь, бери машину, четырёх бойцов и лети, здесь в километре.

– Немедленно, Петя! Не как закончит! Он грозит человека убить! Отвечаю! Бери, на блюдечке подаю! Немедленно! Десять минут максимум и возьми его так жёстко, как только сможешь! Давай тяжёлых! Быстрее!!!

Пока я говорил мне кто‑то позвонил. И это снова была Альфа.

– Серёжа, извини, но я выхожу. Он просто на себя не похож. Если я не выйду сейчас…

– Твою мать! – сорвался я. – Сиди, сказал! Сиди ещё пятнадцать минут!