Сотник (СИ) - Вязовский Алексей

Атаманы рассмеялись, атмосфера немного разрядилась. Забулькали бутылки.

— Говорят, англичанки эти плоские как доски, — хохотнул Платов.

Скрипнули отодвигаемые стулья.

— Помянем, братья, нашего атамана! Над телом его поклянемся, что выполним ему порученное, не посрамим его памяти.

Никто не посмел возразить. Судя по долетевшему до моих ноздрей сивушному духу, выпили беспрекословно.

Я восхитился: ох и хитер новый походный атаман! Как он ловко на клятву соратников развел! Посмеет ли теперь кто-то из генералов заднюю включить?

Платов продолжил ковать железо, пока горячо.

— Что с Хивой будем делать, господа генералы? Какие будут предложения?

— Нельзя этот рассадник зла оставлять на волю случая, — тут же отозвался Денисов. — Видится мне это дело так…

Не знаю, показалось мне или нет, но он явно нацелился занять место Платова при Орлове, то есть стать его правой рукой, возможным кандидатом на роль походного атамана в случае гибели Матвея Ивановича. Ох уж эти политические игры! Тело Орлова еще не остыло, а кое-кто решил свои позиции укрепить. Так и до оппозиции генеральской недалеко — уж больно шаткое положение сложилось. Что будет, если дойдет до Войска весточка о смене императора на троне?

— В городах сидеть хивинских — повторим судьбу отряда Бековича. Нарвемся на засаду, всех вырежут. Свои стены потребны и силы, собранные в кулак. В Кунграде форт уже слаженный укрепить, но этого мало. У Арала народ смирный, с нами дружить хочет. Здесь, в самой Хиве, другое дело. Муллы могут умы смутить, на бунт подбить. Нужно у Аму-Дарьи ставить нашу крепость и оставлять в ней сильный гарнизон, — развил свою мысль Денисов. — Иначе все в скором времени вернется на круги своя. Снова туркмены вылезут, рынок невольничий восстановят. Опять же — контроль судоходства, потока караванов, даже местной торговли…

— И пошлины, — поддакнул хозяйственный Боков. — Денежку в казну собирать там сподручно выйдет. А буде хивинцы рыпнутся, канал им перекроем. Крепость у канала — им как кость в горло встанет. Вот только пушки… Чем крепость защищать?

— Придется одну артиллерийскую роту из двух здесь оставлять, — тут же резюмировал Платов. — С головы костисто, а с жопы говнисто: и в Бухаре нам пушки пригодятся, и здесь. Ничо, Бог даст, из России крепкий сикурс пришлют — с правильной крепостной артиллерией.

— Когда это будет? — вздохнул Бузин.

— Когда будет, то не нашего ума дело, — отрубил Матвей Иванович.

— А местные орудия? Те, что в цитадели захватили? — хмуро буркнул Боков, главный заинтересант в крепостном вопросе — его прочили в хивинские генерал-губернаторы, такие разговоры среди казаков ходили.

— Мы нашли в замке 12 медных и чугунных пушек отряда Бековича, они почти век тут без дела провалялись. Карпов ими занимается, но кто знает, получится ли их в порядок привести. И лафетов у них нет, а новые сладить — то не быстро, — сообщил Денисов (1).

— Балалаечка без струн, балалаечка дристун: вот что за пушки были у хана, все никудышные! — откликнулся в своей грубой манере наш походный атаман.

Генералы рассмеялись — такой Платов им нравился больше. Но он в роль походного атамана вошел уже плотно и начал четко ставить задачи.

— Генерал-майор Боков! Тебе поручаю! Место под новую крепость выбери лично. Персам из таборов, бывшим невольникам-догма — стены копать, ров и волчьи ямы — хай свободу свою отрабатывают. Пороховой погреб ладить крепкий, с каменным перекрытием. Фасы с фланкирующими огнем возводить по науке. Бастионы с банкетами. Верки укрепить кирпичом. Магазины с продовольствием для гарнизона не меньше чем на полгода. Казармы-землянки. Баня. Госпиталь. Огороды, чтоб зеленушка под рукой была на случай цинги. В Кунграде из инвалидов и выздоравливающих составить гарнизон. Новый форт защитить полком-двумя из твоего корпуса. Назвать новую крепость российскую Орловской!

— Слушаюсь, господин походный атаман!

У меня мороз прошел по коже. Вот, вот оно мое воздействие на историю! Значит, я все же Игрок? Не было такого, чтобы Россия плотно встала на берегу Аму-Дарьи и на три четверти века раньше перекрыла кислород невольничьему среднеазиатскому мерзкому бизнесу! Сколько жизней русских сохраним! Скольких сломанных судеб избежим! Сотни тысяч!

А какая заварушка сейчас начнется в Азии, в европейских кабинетах с важными господами в париках! Это же перекройка политической карты мира!

Лишь бы удержать Хиву, лишь бы все получилось!

Шансы есть и неплохие. Главным людоловам, туркменам, хорошо по хребтине врезали. Три полка — Астаховский, Атаманский и Мироновский — железной метлой прошлись по зимовкам йомутов. Да так, что те бросились на откочевку в пустыню, в сторону Персии. Вот только отпустили их с голым задом — почти весь скот и скарб потеряли, хотя за свое дрались отчаянно, отважно и до последнего. Но не сдюжили…

— Что с Бухарой, Матвей Иванович? — вернул меня к действительности голос Андриана Карповича. — Когда в поход, как с эмиром поступим?

В Бухаре давно не было хана. Власть в ней у чингизидов перехватил узбекский род Мангитов. Потому и называли свое царство эмиратом.

— С Бухарой все сложнее, — начал Платов непростой рассказ. — Царь-батюшка повелел и Хиву, и бухарцев наказать. Да только политическая экспедиция, к походу прикрепленная, внесла поправочку. Если с ханом у нас отношения не ладились, если должок за ним, за псом шелудивым, имелся за Бековича, то Бухара к нам постоянно отправляла свои посольства, да и торговля наша с Азией через бухарцев идет. Сложно с Бухарой. И в жузах киргизских ее влияние велико. Мутил турецкий султан, когда мы его воевали, воду в Бухаре, на нас науськивал, а чрез нее — и киргизов. А эмир у нас помощи просил против персов, послов присылал. Нырнул, а зад видать: хотел, чтоб мы за него угольки из костра потягали…

— И что же будем делать? Ручкой им помашем из-за реки? Аль ждать, пока бухарцы сами прибегут пардону просить? — задал вопрос Денисов.

— Может, и прибегут. А может, и нет. Что-то слабо мне верится, чтобы они по доброй воле наших пленников освободили. Просили их, и не раз, а все без толку.

— Так, может, в рожу им дать? — по-простецки высказался Бузин, не отвыкший от вешенских станичных манер.

— Время нам выпало больно подходящее! Папаша нынешнего эмира всего ничего как копыта отбросил, свара у бухарцев из-за власти, нету промеж них согласия. Готовиться к драке нужно. Но! — поднял палец атаман. — По пескам бегать — для нас в новинку. Вот ты, Дрюня, и займись — каюки, чтобы тяжести по Аму-Дарье поднять, разведка колодцев, верблюды с лаучами опытными, бунты с провиантом по пути следования… Сам сообразишь, не дитятя.

— Понял! — кивнул головой Денисов. — Время, я так понимаю, у нас есть до осени? По жаре не попрем?

— Бой в степи вести, не на Москве портками трясти. И поспешать не след, и сиднем сидеть, — уклонился Платов от прямого ответа.

— А мне что делать? — спросил у него Бузов.

— А ты, казаче, раны свои лечи!

Генерал-майор промолчал, а Денисов не удержался от попытки вернуться к старой теме. Видно, зацепила она его крепко.

— Бухара Бухарой, но что с Индией?

— Будет день, будет пища. Придет время, и об Индии подробно поговорим, — грамотно свернул Платов сложный разговор. — Ну что? Всё обсудили? Тогда еще раз помянем нашего атамана. Петро, хорош уши греть, топай до стола, налей-ка генералам, — гаркнул Платов.

Я развернулся, изобразил всем своим видом полнейшую невиновности и образец добродетели, убрал шашку в ножны и прошел к столу. Подхватив бутылку и выдернув зубами пробку, плеснул в чаши, стараясь не морщиться — водка воняла мочой, ее покупали у заезжих бухарских евреев.

— Дай Бог генералу от кавалерии, Василию Петровичу Орлову, легко в земле лежать, да в очи Христа видать! — строго произнес Денисов.

Все выпили.

Платов пригорюнился.

Навалился грудью на стол и тихо запел:

Ай-и, в зголовье вы поставьте всё животворящий крест,