— Да. — просто подтвердила она.
— Прелестно! Просто прелестно! — воскликнула я и даже встала из-за стола и начала ходить из угла в угол, пытаясь обуздать эмоциональную бурю.
И тут я заметила расстроенную мордочку Матвея-котофея, что выглядывала из-за печки. Эти существа — отличные эмпаты, а потому он хорошо понимал, что сейчас творится у меня на душе, и искренне мне сочувствовал. А мне вдруг подумалось, что такой вот маленький Матвейка-котофейка очень скоро может появиться в любом доме, но, вероятнее, все же в доме магов — магия чаще всего притягивается к другим своим проявлениям, а его просто убьют или прогонят прочь, что для этого существа равносильно смерти, только более жестокой, растянутой во времени.
Эти мысли встряхнули и заставили взять себя в руки.
— Хорошо. Я подумаю, как можно помочь. Но вы ведь понимаете, что я могу ничего путного и не придумать! — Женщина кивнула. — И, надеюсь, вы тоже не пустите дело на самотек?
— Конечно, нет, но все будет зависеть от того, что ты предложишь…
* * *
Я сидела на берегу лесного озера неподалеку от терема и думала большую такую думу, можно сказать, необхватную. С какой бы стороны к ней ни подходила, ничего путного не надумала.
Увидела Берегиню, лишь когда она подошла почти вплотную:
— Евдокия, надо спешить!
— В чем дело?
— Твой ухажер не утерпел! Ломится сюда, будто его звали! Пошли встречать, а то, неровен час, беды наворотит!
— Дима? — неподдельно удивилась я.
— А кто ж еще? Или у тебя в поклонниках еще кто такой упорный имеется?
Она открыла портал.
* * *
В вечер своего прибытия, несмотря на поздний час, он допросил всех, до кого только смог дотянуться. А до кого не смог — опросил ранним утром и пришел к выводу, что ответ на все вопросы нужно искать на месте исчезновения Евдокии.
— Дмитрий Максимович, мы облазили здесь каждый сантиметр! — уверял его младший граф Бехтеев уже на подходе к Кромлеху. — Я лично облазил! Поэтому уверенно могу сказать, что без магии не обошлось! Да и Василий, мой камердинер, как вы знаете, говорит, что видел странные проявления, которые сложно объяснить чем-то, кроме магии! Но использовать ее в этом месте крайне опасно!
— И чем же? — отрешенно, вглядываясь в круг камней, спросил он.
Граф посмотрел на него с тщательно скрываемой жалостью:
— Мы не можем с уверенностью сказать, куда делась Евдокия Поликарповна. Она могла просто оказаться где-то в другом месте, а могла… — Иван тяжело вздохнул. Он и сам сильно переживал из-за этого исчезновения, ведь Евдокия спасла ему жизнь. И если бы пропала Лизонька, его звезда, его путевой лучик света, его потаенная и несбыточная мечта, то он…
— Меня не интересуют всякие досужие домыслы! — твердо ответил Дмитрий и ускорил шаг.
А потом, сам не подозревая, провел те же манипуляции, что неделю назад делала Евдокия. Только что не торопился вливать магию в знак в руну на алтаре.
— Василий сказал, что оставил ее на этом камне, — проговорил наблюдавший за ним Иван.
— Я помню и прошу вас покинуть этот круг.
— Вы все же решились… — обреченно понял Иван, совершенно не пытаясь отговорить.
Ведь, если бы пропала Лизавета, он не думал бы и минуты. И, пожалуй, если бы вчера вечером не появился князь Заславский, сегодня он бы проделал то же самое сам, несмотря на уговоры отца и запреты Императорской канцелярии. Он сам себе дал неделю, надеясь на чудо и что Евдокия найдется, но неделя подошла к концу, и прибыл князь, для которого Евдокия оказалась дорога не менее, чем для него Лизавета. Иван наблюдал со стороны молочно-белое марево, что окружило Кромлех, а потом, когда последние клочья тумана рассеялись, пустоту на том месте, где еще минуту назад стоял князь Заславский.
* * *
— Вот! Полюбуйся! — Берегиня демонстративно указала на что-то рукой, чего я еще не успела увидеть из-за ее спины.
А посмотреть явно было на что! Потому что в этот самый момент Дима с проворством и знанием дела скручивал воздушной петлей настоящего грифона! Не удивлюсь, если того самого, который напугал меня во время моего появления на изнанке.
— Вот! Видишь! Не успел заявиться, как начал издеваться над бедной зверушкой! — Зверушка бедной явно не выглядела и с удовольствием полакомилась бы Димой, не будь тот так силен и ловок. Что я Старице и озвучила. — Не спорю, — покладисто согласилась она, — но ведь это не грифон заявился к нему в гости, а наоборот!
— Но это не повод оказаться у столь негостеприимного хозяина в желудке! — возразила я.
К этому моменту мы подошли вплотную, и Дима нас увидел. Столько облегчения, радости и желания… хорошенько отшлепать меня я еще ни у кого не видела. Гремучая смесь. А потому у несчастного зверя не оставалось ни одного шанса выйти победителем из этой схватки — Дима в два счета окончательно скрутил его в бараний рог и, поглядев ему в глаза, с невыразимой интонацией проникновенно попросил:
— Слушай, зверюга, не дергайся. Не до тебя сейчас.
— Вот, Фонечка, а я тебя предупреждала: не летай на территории феникса! Это может плохо для тебя закончиться! — неожиданно начала выговаривать возмущенно таращившему глаза грифону Берегиня. — А вы, Дмитрий Максимович, отпустили бы его, — обратилась она к немного обалдевшему князю, — он вам теперь ничего не сделает. Правда ведь, Фонечка? — Фонечка кивнул! Честно-честно! — Он еще слишком молод, а потому иногда совершает опрометчивые поступки.
Дима недоверчиво покосился на пленника.
— Дима, отпускай уже его. Старица попусту говорить не станет, — попросила я.
— Старица?
— Именно. В вашем мире — Старица, а здесь — Берегиня, — ответила ему моя спутница, а я, поддакивая, закивала.
Все еще недоверчиво Заславский убрал магические путы и, проводив взглядом отошедшего чуть поодаль грифона, снова посмотрел на меня. Да так, что меня изнутри будто толкнуло что-то, и я бросилась ему в объятия. Я так по нему соскучилась, что просто не передать словами! Мне всегда казалось, что чем дальше друг от друга двое, тем больше притупляются их чувства и взаимная тяга. Но у нас с Димой все было иначе. Именно на расстоянии я поняла, как мне его не хватает, как тянется к нему каждая клеточка моего тела и души. Разговоры по магофону помогали не затосковать окончательно, но не утоляли потребности быть рядом.
Дима поймал меня в объятия и прижал к себе так, что стало трудно дышать, а потом чуть ослабил хватку и заглянул в глаза:
«Как же так, Дусенька?»
«Не знаю, Димочка».
«Я так скучал! Так переживал! Думал, сердце остановится, когда ты исчезла!»
«Прости, я не специально».
«Прощаю, Дусенька, все прощаю…»
Этот разговор шел напрямую между нашими душами, потому что вслух не было сказано ни слова. А в следующую секунду он меня поцеловал. Так сладко и нежно, что я всхлипнула.
— Молодые люди, мы с Фонечкой, конечно, безумны рады наблюдать за воссоединением влюбленных, но давайте все же не будем забывать, что вы не одни, — проворчала Берегиня.
И какая она после этого Берегиня? Обломщица самая настоящая! Вот кто она!
Глава 8
— … Вот как-то так, — вздохнула я.
Мы сидели с Димой в тереме Берегини, прячась от необычайно знойного для весны солнца, и беседовали уже не один час. Сначала нас накормили обедом и напоили, потом оставили одних. По правилам этикета, этого делать категорически нельзя, только где изнанка и где этот самый этикет?
— Н-да… А Берегиня не разменивается по мелочам. Если уж задала задачку, так по-крупному, — покачал головой мужчина. Я на это лишь пожала плечами. — Знаешь, Дуся, а ведь все сходится на твоей гимназии.
— Как это?
— Мы ведь можем сделать не просто маленькую женскую гимназию, а создать на ее базе целый магический заповедник, куда люди смогут приходить и знакомиться с новыми видами, не испытывая при этом страха. Я уверен, со временем многие захотят иметь таких существ, как твой Матвейка, к примеру, у себя дома. И когда они начнут появляться в нашем мире сами по себе, это уже не будет какой-то невидалью. А чтобы не смущать обывателей заранее, просто запланируем для гимназии более обширные территории и первое время будем принимать и адаптировать магических созданий без огласки. Все-таки для начала нам самим нужно их изучить, да и не зачем сразу пугать народ такими новостями. Лучше будем запускать такие сведения постепенно и в нужном нам ключе. А учитывая ваш интерес к научной деятельности и разработкам, которым магические существа и сущности могут стать немаленьким подспорьем, император вряд ли будет против исследовательского корпуса, который первое время можно будет прятать все за той же ширмой гимназии. В общем, идея с новым учебным центром в открывшихся перспективах — это наилучший способ временно спрятать и адаптировать то, что просто необходимо пока укрыть от чужих глаз.
