Оракул с Уолл-стрит 7 (СИ) - Тыналин Алим

Ровно в восемь паровоз дал протяжный гудок, и состав медленно тронулся с места. Я устроился в кресле у окна, наблюдая, как за стеклом проплывают заснеженные пригороды Нью-Йорка.

Дымящиеся трубы фабрик, аккуратные домики с белыми заборчиками, замерзшие пруды, где дети катались на коньках. Привычная картина американской глубинки.

Поезд набирал скорость, стук колес по рельсам становился все более ритмичным и успокаивающим. Я достал из портфеля толстую папку и начал изучать финансовые отчеты Royal Bank of Canada, подготовленные моими агентами еще в прошлом году.

Цифры были впечатляющими. Капитал банка составлял более двух сотен миллионов долларов, а сеть филиалов охватывала не только Канаду, но и Великобританию, и страны Карибского бассейна.

Около половины десятого в купе постучали. Проводник, аккуратный пожилой мужчина в темно-синей форме с начищенными медными пуговицами, принес кофе и свежие газеты.

— Добрый вечер, мистер Грэхем, — сказал он с легким французским акцентом. — Ужин подают в вагоне-ресторане с девяти до одиннадцати. Прибытие в Торонто запланировано на половину седьмого утра.

— Благодарю, — ответил я, принимая серебряный кофейник и фарфоровую чашку. — Скажите, часто ли американские бизнесмены ездят в Торонто по делам?

— О да, сэр, — проводник заправил постель на верхней полке. — Особенно после установления новых торговых соглашений. Канадско-американская торговля процветает, несмотря на экономические трудности.

Когда проводник ушел, я развернул дневной выпуск «Toronto Globe», одной из ведущих канадских газет. На первой полосе красовался заголовок: «Американские инвестиции в Канаду достигли рекордного уровня».

Статья сообщала о росте интереса американских компаний к канадским ресурсам и о планах правительства премьер-министра Макензи Кинга по привлечению иностранного капитала.

Поезд мчался через заснеженные леса штата Нью-Йорк, время от времени останавливаясь на небольших станциях. В Скенектади в поезд сел высокий мужчина в дорогом сером костюме, несший кожаный портфель с золотыми замками и тросточку с серебряным набалдашником. Судя по уверенной походке и внимательному взгляду, это был опытный бизнесмен.

В вагоне-ресторане, оформленном в элегантном викторианском стиле с белоснежными скатертями и хрустальными бокалами, я заказал ужин. За соседним столиком сидел тот самый незнакомец в сером костюме, изучавший финансовые отчеты.

— Простите, — обратился он ко мне, заметив мой интерес, — не могу не спросить. Вы тоже едете в Торонто по банковским делам?

— Именно так, — ответил я, осторожно изучая собеседника. — Уильям Грэхем, представляю американских инвесторов, интересующихся канадским рынком.

— Дональд Макдональд, — представился незнакомец, протягивая руку. — Управляющий директор Imperial Bank of Canada. Возвращаюсь домой после переговоров в Нью-Йорке.

Встреча была неожиданной, но потенциально полезной. Imperial Bank один из крупнейших финансовых институтов Канады, и знакомство с его руководителем могло открыть дополнительные возможности.

— Мистер Макдональд, — сказал я, приглашая его присоединиться к моему столику, — какова ваша оценка перспектив американо-канадского финансового сотрудничества?

Макдональд отхлебнул кофе из тонкого фарфорового стаканчика и задумчиво посмотрел в окно, где за стеклом проплывали заснеженные поля:

— Откровенно говоря, мистер Грэхем, последние события на Уолл-стрит заставили многих канадских банкиров пересмотреть свое отношение к американским партнерам. Есть ощущение, что ваша финансовая система переживает не лучшие времена.

— Это создает возможности для тех, кто умеет видеть перспективу, — осторожно ответил я. — Кризисы часто становятся началом новых, более прочных партнерств.

— Интересная точка зрения, — Макдональд наклонился вперед, явно заинтересовавшись. — А какие именно возможности вы имеете в виду?

Следующий час мы провели в живой дискуссии о перспективах трансграничного банковского сотрудничества. Макдональд оказался эрудированным собеседником с глубоким пониманием международных финансов. Он рассказал о планах канадских банков по расширению операций в США и выразил интерес к созданию совместных инвестиционных фондов.

— Мистер Грэхем, — сказал он, когда поезд приближался к границе, — если ваши планы в Торонто окажутся серьезными, я был бы рад обсудить конкретные предложения. Imperial Bank всегда открыт для сотрудничества с надежными американскими партнерами.

Мы обменялись визитными карточками. На его карточке было выбито золотыми буквами: «Дональд С. Макдональд, управляющий директор, Имперский банк Канады, головной офис в Торонто». Моя карточка была более скромной: «Уильям Грэхем, консультант по международным инвестициям, Нью-Йорк — Торонто».

После полуночи поезд пересек американо-канадскую границу. Таможенные формальности заняли около часа.

Канадские чиновники в аккуратных униформах вежливо, но тщательно проверяли документы пассажиров. Мой канадский паспорт на имя Уильяма Грэхема прошел проверку без вопросов. Документ безупречно подделан лучшими мастерами этого дела в Нью-Йорке.

За окном американский пейзаж постепенно сменился канадским. Леса стали гуще, поселки — реже, а архитектура домов приобрела характерный британский оттенок. Красные кирпичные церкви с острыми шпилями, аккуратные фермы с белыми заборами, замерзшие озера, где виднелись рыбацкие избушки. Я задремал, но вскоре проснулся.

К утру поезд приблизился к Торонто. В окне купе замелькали пригородные станции, фабричные трубы, первые городские кварталы.

Я собрал документы в портфель и приготовился к выходу, чувствуя смесь предвкушения и нервозности. Следующие несколько дней должны определить судьбу моего противостояния с Continental Trust.

В половине седьмого утра поезд, шипя тормозами, остановился на Центральном вокзале Торонто, внушительном здании из красного камня в неороманском стиле. Я попрощался с Макдональдом, пообещав связаться с ним в ближайшие дни, и вышел на перрон, где меня встретил холодный канадский воздух и незнакомый, но полный возможностей город.

Торонто должен стать плацдармом для моего реванша.

Через полчаса я стоял перед внушительным зданием Royal Bank of Canada на Кинг-стрит в самом сердце торонтского финансового района. Сооружение из светло-серого известняка в неоклассическом стиле поражало размахом. Шесть этажей колоннад, увенчанных куполом с флагштоком, на котором развевался британский флаг рядом с канадским кленовым листом.

Холодный ветер с озера Онтарио пронизывал до костей, заставляя плотнее запахнуть пальто из кашемира. На тротуаре перед банком сновали клерки в темных костюмах и котелках, деловые люди с портфелями, дамы в модных пальто с меховыми воротниками.

Атмосфера канадского делового центра разительно отличалась от нью-йоркской суеты. Здесь было больше размеренности, британской респектабельности.

Швейцар распахнул передо мной массивные бронзовые двери с гравированными гербами провинций Канады.

Главный зал банка представлял собой образец эдвардианской роскоши: мраморный пол с инкрустацией из черного гранита, колонны из розового мрамора, поддерживающие кессонный потолок, расписанный золотом и небесно-голубым. Хрустальные люстры отбрасывали мягкий свет на полированные поверхности, создавая атмосферу надежности и процветания.

За длинной стойкой из красного дерева с бронзовыми решетками работали кассиры в безупречных темно-синих униформах с золотыми пуговицами. Каждое движение было отточено десятилетиями опыта, каждый жест дышал профессионализмом банкиров, обслуживающих империю, на которой никогда не заходит солнце.

— Добро пожаловать в Royal Bank of Canada, — поприветствовал меня другой швейцар в ливрее, украшенной золотыми галунами. — Чем можем быть полезны, мистер…?

— Грэхем, — представился я, протягивая визитную карточку. — У меня назначена встреча с сэром Генри Торнтоном в половине десятого.