Симбионт (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

Перед ужином Глава Рода имел привычку прогуливаться по саду в одиночку, только в редких случаях приглашая кого-нибудь из своих подчинённых, находившихся на ключевых постах корпорации. А могли быть и городничий, и городской голова, и даже директора менее крупных предприятий.

Фигуру Дружинина, мелькающую между кустов сирени и жимолости Варяг заметил издали, как только зашел за угол особняка. Телохранители, конечно же, присутствовали, умело располагались в разных точках и не попадаясь на глаза, но так, чтобы при первой опасности прикрыть хозяина. Неторопливо обогнув квадратную чашу журчащего фонтанчика, Варяг пошел по дорожке, выложенной ребристой коричневой плиткой, чтобы встретиться с Александром Егоровичем возле летней беседки. Но Дружинин сам его увидел и махнул рукой, приглашая к себе.

Варяг с удивлением заметил в руке хозяина сигару с золотистым ободком на кончике. Курил тот редко, в случаях особого умственного напряжения. Значит, сейчас тот самый момент, но связан ли он с покушением на Михаила — тот ещё вопрос.

— Александр Егорович, дозволено ли поговорить? — поинтересовался мастер клинков, остановившись в двух шага от скамейки, на которую присел Дружинин.

— Ты же не просто меня искал, чего спрашиваешь? — настроение у Главы, судя по голосу, было не ахти. — Присаживайся. Занимался сегодня с Мишкой?

— Да, неплохо погонял его, — откликнулся Варяг. — Реакцию не потерял, клинки чувствует, но боевая составляющая ещё требует шлифовки. Ну и с мышечной массой что-то делать надо. Не хочет тяжести тягать.

Дружинин пожевал кончик сигары, осмысливая слова мастера.

— И все так же глухо? — с каким-то безразличием спросил он. — Не может раскрыть потенциал?

— Раскрытие атрибута прошло гораздо быстрее, но потенциал слабый, увы, — честно сказал Антипов. — Нет в парне ярости. Михаил как будто скован, не может поймать вдохновение. Потенциал определяется через высшую точку эмоционального и физического напряжения.

— Каков вывод? Бесперспективен? Придется всю жизнь возле него держать охрану?

— Я заметил довольно странную манеру боя, — немного подумав, ответил Варяг. — И она связана не с саблями, а с рукопашной. Пару раз отработал по мне интересной связкой, до сих пор бедро болит. Точно скажу, что в клинковом спарринге Михаил редко использовал возможности ног в качестве вспомогательного оружия. Согласен, топорно звучит…

— Подожди, — Дружинин взмахнул рукой, в которой была зажата сигара. — Как думаешь, связаны ли изменения с произошедшими событиями? Не заметил подселения?

— Не могу сказать, хозяин, — честно признался Варяг. — Нужно провести ещё несколько занятий. Если будет заметно тяготение к рукопашке, то есть над чем поразмыслить. А так… он тот же мальчишка, Александр Егорович, ваш сын.

— Хочется верить, — с каким-то надрывом произнёс Дружинин и тут же взял себя в руки. — Спасибо, Лёня, за хорошую новость. И вот ещё что… До отъезда Мишки в Уральск осталось несколько дней, поэтому гоняй его в хвост и гриву. Вдруг, да и проснется в нём умение выходить на предельный уровень своего Дара. Чувствую я, в университете про его слабости быстро узнают и начнут провоцировать на дуэли. Врагов у нас хватает. А как врага зацепить? Через детей, через их слабости.

— Я понял, Александр Егорович, — Варяг встал. — Значит, по две тренировки в день.

— Именно, — кивнул князь, и задрав голову, пыхнул дымом. — Я предупрежу супругу, чтобы не вмешивалась в Мишкины дела. А то приставит к нему преподавателей, чтобы заполнить пробелы в знаниях перед вступительными экзаменами — лишний мусор в голове.

— Перед смертью не надышишься, — улыбнулся Варяг и поспешно ретировался, ощущая непроходящее раздражение хозяина. Такое он умел чувствовать благодаря Подарку. Магия усиливает сенсорику.

Дружинин усмехнулся, глядя в спину удаляющегося по дорожке Лёньке Анисимову, неспешно докурил сигару и щелчком послал её точнехонько в распахнутый клюв пингвина-урны, встал, одернул пиджак и в сопровождении охраны пошёл в дом. На крыльце уже стоял Савелий, беспокойно топчась на месте. Не иначе, накрутила ему хвост Евгения свет Викторовна, желая поскорее приступить к ужину.

Зайдя в столовую, пожелал всем приятного аппетита, и, как только опустился на стул, горничные приступили к раскладке блюд. К удивлению родных, Глава долго за ужином не задержался, быстро поел, промокнул губы салфеткой и успокоил всех:

— Продолжайте без меня. Хочу сделать несколько важных звонков. Дорогая, если ты не против, я зайду попозже к тебе. Нужно обсудить один вопрос.

— Конечно, милый, — улыбнулась супруга, ничуть не удивлённая подобной просьбой. Муж всегда проявлял учтивость, за исключением последнего раза, когда находился в крайне взбешенном состоянии.

Дружинин встал, напоследок взглянул на меланхолично ковыряющегося в гуляше среднего сына.

— Михаил, как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Сносно, — пожал тот плечами. — Сегодня с Варягом неплохой спарринг провели.

— Нет необходимости в более детальном осмотре? А то можем завтра съездить в клинику к профессору Потоцкому?

— Не стоит, отец, — бодро ответил парень. — Честно, со мной всё в порядке. Даже голова не кружится.

— Ну да, самый верный признак здоровья, — хмыкнул Дружинин, и более не стал задерживаться в столовой.

Он и в самом деле хотел сделать несколько звонков, и как только закрылся в кабинете, набрал номер по стационарному телефону, стилизованному под старинный аппарат начала двадцатого века. Что поделать, любил он подобные вещи. У него даже радиоприемник в виде напольных часов в углу стоял, с самыми настоящими эбонитовыми ручками, светящейся шкалой, черными овалами динамиков. Огромный аппарат сразу бросался в глаза заходившим в кабинет людям. Дружинин с удовольствием наблюдал за их реакцией. Удивление, восторг, искреннее непонимание, скрываемая гримаса презрения — и никто не знал, что эта стилизация скрывала нутро ультрасовременного аппарата, способного не только принимать радиоволны чуть ли не со всего света, но и незаметно записывать разговоры и видео, а динамики давали такой чистоты звук, что меломаны с руками бы оторвали сей агрегат.

— Приветствую тебя, Юрий Ерофеевич, — прижимая к уху трубку телефона, произнес Дружинин, услышав глухой и чуточку усталый голос. — Не узнал, дорогой?

— Тебя забудешь, Александр Егорович, — усмехнулся собеседник. — Даже через десять лет.

— Ну, не прибедняйся, Юра, не надо, — хохотнул Глава в ответ. — Как у тебя дела?

— Да всё по-прежнему. Должность вице-губернатора Хивы — не курортный отдых, сам же знаешь. Сам как?

— Сам ничего, да вот проблема с Мишкой нарисовалась, не могу разгрести. Уткнулся носом в стену.

— Подожди, с Мишкой — средним твоим?

— Ну да.

— А что за проблема, и почему ты звонишь мне? Я чего-то не понимаю?

— Парень попал в аварию, но по всем признакам — его машину намеренно протаранили. Акция подготовлена кем-то из моих врагов, а ниточку ухватить не могу.

— Мишка-то жив?

— Жив, — ощутив, как спазмы сжали горло, еле-еле ответил Дружинин.

— Та-аак, — протянул вице-губернатор. В трубке было слышно, как он выстукивает пальцами какой-то марш по твёрдой поверхности. — Я не могу сообразить, каким боком к твоей проблеме?

— Хочу с одним человечком из Хивы встретиться, он купец местный. Дело в том, что в ноябре прошлого года у него угнали внедорожник. Машина хорошая, для военных нужд сделана. Ну и недолго музыка играла… Украли её. А всплыла она несколько дней назад, здесь, в Оренбурге. Именно с ней столкнулся Мишка на своём «Аксае». Вернее, в него сознательно влепился этот «Риф».

— Ну и дела, — хмыкнул Юрий Ерофеевич. — Внедорожник скрылся или остался на месте аварии?

— Бросили его. Мы начали пробивать по номеру, но оказалось — фальшивка. А вот номер кузова и двигателя не стали менять…

— И угонщик ни разу не попался на фальсификации?

— А она нигде и не светилась с момента кражи, — усмехнулся Дружинин. — Проверили все дорожные камеры, расставленные по городу и на выездах из Оренбурга. Представляешь, нигде не промелькнул!